Кисонька легкомысленно пожала плечами:
– Тогда они в графе возраст посмотрят сколько Севе лет – и просто выкинут тесты на помойку! Или ты взрослых не знаешь? Пошли лучше Саляма с поста снимем, а то еще простудится… – она озабоченно поглядела на обложенное грязно-серыми облаками небо.
Они обогнули здание банка, во все стороны выпирающее неровными пристроечками, и аккуратно выглянули из-за угла. У распахнутых задних дверей, притопывая от холода каблукастыми туфельками, перекуривала пара девиц в офисных костюмах, с удивлением разглядывая группку детей, которые, будто мерзлая воробьиная стайка, обсели влажные скамейки чахлого сквера. Ребята держали на коленях пачки листов и старательно скрипели ручками, периодически беспорядочно и громко чихая. Листы один к одному походили на те, что недавно заполняли сами сыщики «Белого гуся».
Мурка ткнула сестру в бок:
– Ты где для них тесты взяла?
– Из «Космополитена» наксерила, – пожав плечами, ответила Кисонька. – И пусть мне кто-нибудь попробует доказать, что они хуже, чем те, от психолога!
Между работающих ребят с неумолимостью то ли тюремного надзирателя, то ли учителя математики на годовой контрольной, расхаживал мрачный Салям. Дождливая морось испещрила стекла его неизменных темных очков выпуклыми пятнышками капель.
– Извините, – поднимая руку, дрожащим промерзшим голоском пролепетала маленькая девочка с выбившимися из-под плотно натянутого капюшона кудряшками. – Мне дождь весь листочек закапал, чернила потекли…
Салям остановился, пристально поглядел на нее в упор, вытащил блокнот, сделал пометку и принялся шагать дальше.
– Что он записал? – в панике пискнула кудрявая девочка.
– Наверное, что ты совсем не умеешь справляться с трудностями, – злорадно сообщил претендент на Принстон. Пристроившийся рядом бритоголовый согласно гыгыкнул.
Даже с наблюдательного пункта на углу здания Катьке отлично было видно, что на листке этого парня чернила расплыться не могли – просто потому, что там ничегошеньки не написано. И снова ей показалось, что она где-то с этим бритоголовым встречалась, причем совсем недавно.
Салям развернулся на каблуках и увидел выглядывающих из-за угла сыщиков. Кисонька торопливо замахала ему руками. Салям величественно взглянул на часы и голосом, полным неумолимости жестокой судьбы, отчеканил:
– Сдавайте!
Ребята дружно вздрогнули, несколько особенно старательных попытались еще наскоро что-то пометить в тестах, но Салям уже шествовал от скамейки к скамейке, безжалостно выдирая листки из рук.
– А результаты когда? – горестно шмыгая носом, осведомилась «кудряшка».
– Не раньше, чем через неделю! – отрезал Салям. – Вам пришлют по почте! И запомните! – Черные очки уставились на притихших ребят взглядом выбирающей жертву анаконды. – Кто попытается получить сведения раньше, того отчисляют сразу! Банковское дело требует умения ждать!
– Слышь, а говорили, прямо сегодня скажут, – оборачиваясь к будущему принстонцу, с недоумением протянул бритоголовый.
Но Салям уже шагал от него прочь, мимо покуривающих у задней двери девиц, и исчез в недрах банковского здания.
– А как он из банка выйдет? – тревожным шепотом спросила Катька.
– Как и зашел, – дернула плечиком Кисонька. – При их нынешнем положении девушка, которая его обслуживала, наверное, только рада, что недовольный клиент пошел искать туалет, да так и не вернулся!
Банковские девицы у захлопнувшейся за Салямом двери переглянулись. Одна, с жалостью глядя на промокших претендентов, неуверенно поинтересовалась:
– У нас что, свободных кабинетов нет, что детей надо в таких условиях тестировать? Еще простудятся…
– Да это все психологические тренинги, – отмахнулась вторая. – У нас на прошлой неделе еще покруче было. Вывезли всем отделом на природу, заставили меня взобраться на какую-то каменюку и оттуда падать! А ребята наши из отдела должны были меня ловить. Это, дескать, воспитает в нас умение работать в команде и доверять друг другу!
– Ну и как, поймали?
– Они даже не пытались! – с возмущением размахивая сигаретой, выкрикнула девушка. – Только я вниз полетела, они как из-под меня порскнут в разные стороны! Хорошо, земля от дождя мягкая!
Не сдержав любопытства, Мурка высунулась из-за угла – посмотреть на рассказчицу. Близняшки переглянулись – и захохотали.
– Я понимаю «ребят из отдела»! – простонала Мурка. – Если бы на меня летело такое – я бы тоже рванула со всех ног!
Вдруг она оборвала смех – она почувствовала, что на них кто-то смотрит. Удивленно, задумчиво и, кажется, рассерженно. Умение чувствовать взгляд противника было фирменной способностью Мурки, сделавшей ее чемпионкой Европы по рукопашному бою и кандидатом в мастера спорта. Девчонка аккуратно, стараясь не выдать себя, повернула голову.
Пацан – в обтерханных штанах, клетчатой рубахе и с наколкой на тыльной стороне ладони – во все глаза пялился на Кисоньку. Казалось, прямо сквозь бритый череп у него просвечивалась некая мысль – не сильно приятная.
– Чего этот лысый гопник на тебя вытаращился? – нахмурилась Мурка.
Ее сестра бросила беглый взгляд, попятилась:
– Он меня в коридоре возле кабинета видел. Перед тестированием! Давайте-ка побыстрее отсюда, нам лишние вопросы ни к чему!
Четверка сыщиков сосредоточенно рысила вокруг здания банка. Дверь одной из выпирающих прямо поперек тротуара пристроек распахнулась и оттуда вихрем вылетел запыхавшийся бритоголовый.
– Ку-ку! – расплываясь в широкой глумливой улыбке, протянул он, заступая дорогу. – Что, чувихи, не ждали?
– Угу, – невозмутимо кивнула в ответ Мурка. – Мы не ждали вас, а вы приперлися! И чего теперь?
Бритый слегка растерялся. Поведение тощих хлипких девчонок – рыжей расфуфыренной и смахивающей на нее блондинистой в десантной куртке – как-то не соответствовало обычным манерам хороших барышень при встрече со злобным хулиганом с наколкой. Он даже украдкой покосился на свою руку – не исчезла ли наколка. Та была на месте. Да и девчонки, включая малявку с кучей косичек, по-прежнему выглядели как типичные хорошие девочки, а пацан при них – натуральным слабаком. Небось не дошло еще, во что вляпались! Ничего, сейчас дойдет!
– А того теперь, что вот ты… – он ткнул пальцем в Кисоньку, – перед тестированием в банке была! А в сквере тебя не было! А теперь ты опять есть! А с тобой какие-то – которых раньше не было! И думаю я, что это неспроста так!
– Он думает! – ироническим тоном воскликнула Кисонька. – А по виду и не скажешь!
Пацан насупился:
– Ну ты прям как моя мамаша! Та тоже вечно говорит: снаружи, мол, голо, а внутри – пусто! – Он провел ладонью по своему гладкому, как бильярдный шар, черепу.
– Мамы – они зря не скажут, они сердцем чуют, – проникновенно заметила Мурка.
