К пятнадцати годам, то есть к моменту окончания учебы, молодой человек должен был стать таким, каким и надлежало быть истинному самураю: «спокойным, как пес; неподвижным, как гора; холодным, как туман; быстрым, как ветер, в принятии решений и яростным, как огонь, в нападении». Поневоле вспоминается известное изречение одного политического, государственного и военного деятеля первой половины XX века, кровавыми буквами вписавшего свое имя в историю человечества:
«Крепкой, как выделанная кожа, твердой, как крупповская сталь, и быстрой, как гончие псы, должна быть германская молодежь».
Если прошедший обучение юноша из самурайского рода соответствовал всем этим требованиям, его находили достойным быть принятым в воинское сословие.
Церемония воинской инициации, так называемая «гэмпуку», начиналась с того, что кандидат в «боевые холопы» отказывался от своего детского имени, полученного при рождении, и принимал новое имя. После этого ему выбривали лоб и всю переднюю часть головы до макушки, а волосы на затылке заплетали в косичку — «магэ» (эту косичку пропитывали помадой и загибали вперед). Затем молодому «буси» вручали знаки его нового достоинства — «дайсё», то есть пару мечей (короткий и длинный), а также будничный лакированный головной убор, напоминающий колпак («эбоси»)
[71], и остроконечную шапочку для ношения во время торжественных событий и церемоний («каммури»).
Сыновья рядовых самураев получали, как правило, лишь домашнее воспитание и, в лучшем случае, могли посещать частные школы. «Сёгун» (а в определенный период истории Страны восходящего солнца — также и «сиккэн»), «даймё» и другие высшие представители воинского сословия отправляли своих сыновей на обучение в элитные государственные школы. Помимо различных боевых искусств знатные юноши постигали там глубоко укоренившееся в Японии учение Куп Фу Цзы, а также изучали математику, медицину и фармацевтику, поэзию, овладевали искусством каллиграфии. Таким образом, когда молодые «боевые холопы» из аристократических семейств покидали стены училища, они были не только отменными воинами, но и высокообразованными людьми, наделенными тонким чувством прекрасного.
ИЗ ИСТОРИИ САМУРАЙСКИХ ГЕРБОВ
Историю европейского (а в известной степени — и азиатского) Средневековья вообще, и историю европейского рыцарства (а в известной степени — и историю мусульманских рыцарей-«фарисов», в особенности в «стране Аль-Андалус», то есть в покоренной маврами Испании) просто невозможно представить себе без гербов.
Герб считался символом воинской доблести рыцаря и всего его рода. Обычно герб имел форму щита. На нем изображали различные фигуры: плотоядных и травоядных животных (чаще всего — львов), птиц (чаще всего — орлов), рыб, звезды, башни и т. д. Каждая гербовая (геральдическая) фигура имела свой смысл. Например, птица без клюва обозначала раненого рыцаря; монеты — полученный за пленника богатый выкуп; крест — участие в Крестовом походе; полумесяц (круасан, крескент) — победу над мусульманским рыцарем-«фарисом».
Первоначально гербы европейских рыцарей расписывали только четырьмя красками («тинктурами») — голубой, красной, черной и зеленой, обозначавшими четыре природные стихии (элемента). Голубая краска обозначала воздух, красная — огонь, черная — землю, зеленая — воду. Впоследствии число красок, использовавшихся в геральдике, возросло, их стали называть также «финифтями» («эмалями»), «Тинктурам» стали придавать иное значение, уже не связывая их с природными стихиями. Красный цвет стал символизировать храбрость, мужество, неустрашимость. Голубой — величие, красоту, ясность. Пурпурный — достоинство, силу, могущество (как цвет королевских и императорских мантий). Зеленый — надежду, изобилие, свободу. Черный — скромность, образованность, нестяжание. Причем при описании («блазонировании») герба, в котором обязательно указывались «тинктуры», входящие в герб, можно было сразу определить, к аристократии или к числу коронованных особ относится его владелец. Дело в том, что для описания цветовой гаммы гербов простых рыцарей использовались названия эмалей (червленая, лазоревая, или лазуревая, пурпурная, зеленая, черная) и металлов (золото, серебро), для гербов представителей высшей аристократии — названия драгоценных камней (рубин, сапфир, аметист, изумруд, бриллиант, топаз, жемчуг), а для гербов принцев, королей и императоров — цвета планет (Марс, Юпитер, Меркурий, Венера, Сатурн, Солнце, Луна). Над гербовыми фигурами, украшавшими поле щита, стали изображать рыцарский шлем с развевающимися перьями (а у отпрысков княжеских и других владетельных родов — корону). Чем древнее был рыцарский род, тем больше перьев изображалось на шлеме. На ленте под гербом стали писать какое-либо короткое изречение — девиз, обозначавший смысл герба или боевой клич рыцарского рода.
Разумеется, часть сказанного выше относится и к «рыцарям державы Ямато» — «боевым холопам» средневековой Страны восходящего солнца. По в то же время у самурайской (и вообще японской) геральдики имелись свои специфические особенности, в значительной степени отличавшие ее от геральдики европейского рыцарства.
Средневековые японцы покрывали буквально вес — ткани, лампы, лакированные шкатулки и сундучки, веера, вазы, монеты и т. д. — гербами в виде изображений цветов, геометрических узоров и фигур, перьев, предметов вооружения или домашней утвари, монет, иероглифических знаков и т. п., нередко заключенных в круг, кольцо, шестиугольник и т. д. От европейской геральдики вообще японскую геральдику отличали следующие восемь основных, или главных, особенностей:
1. В самурайской (и вообще средневековой японской) геральдике отсутствовало обязательное правило помещать геральдические (гербовые) фигуры непременно на поле геральдического щита той или иной установленной формы. В отличие от европейских, японские гербовые изображения иногда (но далеко не всегда) окружались круговой или двойной круговой (кольцеобразной) линией или же одинарной (или сдвоенной) линией в форме многогранника.
2. В самурайской Японии отсутствовала корпорация герольдов (профессиональных составителей и толкователей гербов).
3. В отличие от европейской рыцарской (и не только рыцарской) геральдики, в которой огромное значение придавалось (и придается) геральдическим цветам («металлам»
[72] и «тинктурам»
[73]), в японской геральдике цвет гербовых изображений особой роли исторически никогда не играл. Соблюдалось лишь правило помещения гербовых изображений светлых цветов или тонов на темном поле (фоне), а темных — на светлом (например, на одежде или доспехах). И лишь при помещении гербовых изображений на предметах, видных издалека — знаменах, флагах, боевых значках, корабельных парусах и т. д., — цвет гербовых изображений играл определенную роль (наиболее употребительными в подобных случаях цветами были в самурайской Японии красный, синий, фиолетовый, белый, желтый, черный, зеленый, коричневый), но при этом совершенно не соблюдалось важное в европейской геральдике (хотя и устоявшееся далеко не сразу и в Европе) правило, согласно которому геральдическая фигура, помещенная на гербе конкретного владельца (в Европе — не только индивидуального армигера
[74], но и рода, города, государства, цеха-гильдии) и поле герба, на котором данная фигура была помещена, могли быть только строго определенного цвета, а та же самая фигура, но только другого цвета (или помещенная на гербовом поле другого цвета), могла принадлежать уже совершенно другому владельцу.
