В пути к месту операции «воин-тень» прислушивался ко всем разговорам, стараясь завязать нужные знакомства. Добравшись до места назначения, «ниндзя» начинал наблюдать за интересующими его людьми или объектами. С этой целью он подбирал подходящее укрытие, где проводил, не шелохнувшись, но многу часов. Узнав, таким образом, все, что было необходимо, он приступал к разработке плана действий. Следовало взвесить все возможные варианты действий и избрать из них лишь один, наиболее оптимальный. Так, например, если «ниндзя» получал задание ликвидировать высокопоставленного самурая, то он должен был с помощью разных хитростей или акробатических трюков попасть в дом к «боевому холопу», указанному ему в качестве жертвы. Нападал он обычно из засады — тихо, внезапно и — с точки зрения самурайского кодекса чести — вероломно и подло (но для «ниндзя», порвавших со всем «официальным» миром самурайской Японии, все средства были хороши для достижения поставленной цели — как для членов европейского ордена иезуитов, считавших, что «цель оправдывает средства»), «Воин-тень» мог уничтожить предназначенный к ликвидации «объект», ударив его ребром ладони, задушив или заколов кинжалом, ловким броском метательной звездочки, миниатюрной стрелки или маленького дротика, затаившись в выгребной яме и поразив жертву через задний проход в момент отправления естественной надобности, или влив в рот яд (если «объект» в момент ликвидации спал). Продумывая, шаг за шагом, все свои действия, «ниндзя» всегда продумывал и путь отступления. Скрываясь с места ликвидации «объекта», «воин-тень» мог прыгнуть в заполненный водой глубокий крепостной ров (тогда ему приходилось прятаться под водой, дыша через телескопическую бамбуковую трубочку
[94]; у «ниндзя», кстати, имелись и раскладные бамбуковые трубки иного рода, предназначенные не для дыхания, а для подслушивания)
[95], либо, вооружившись крючьями и веревкой, перескакивать с крыши на крышу или с одной верхушки дерева на другую
[96]. Чтобы расчистить себе путь отхода, «ниндзя» пользовался разного рода отвлекающими средствами. Так, например, он мог бросить в костер, у которого грелись самураи из охраны замка, принадлежавшего «объекту», ликвидированному «воином-тенью», миниатюрную бомбочку
[97], взрыв которой ослеплял охрану и позволял ликвидатору ускользнуть незамеченным. Или же, подготовив все заранее, ликвидатор поджигал дом ликвидированного им «объекта». Поднималась суматоха, и, пока домочадцы и челядь бегали за водой, звали на помощь пожарников (исключительно самураев, выступавших на тушение пожара в полном вооружении), или пытались тушить пожар собственными силами, ликвидатор удалялся никем не замеченным. «Ниндзя» был всегда готов и к неудачному исходу операции. Если он попадал в руки врагов, то кончал жизнь самоубийством, вонзив себе в горло кинжал, или, если не успевал или по каким-либо иным причинам не успевал заколоть себя, то раскусывал капсулу с ядом, которую, в ходе весьма чреватой опасностями операции, всегда предусмотрительно держал за щекой.
«Боевые холопы», являвшиеся главным объектом нападений «ниндзя», ненавидели этих «ночных убийц» за «нерыцарственную» манеру сражаться, противоречащую кодексу чести японского воина — «бусидо» — и жестоко расправлялись с ними (если выдавалась такая возможность). Излюбленным способом расправы с пойманными «ниндзя» было их «превращение в свинью». Схваченным «ниндзя» самураи отсекали нос, уши, руки и ноги и оставляли искалеченных таким образом «соглядатаев» на растерзание диким зверям и птицам или бродячим собакам. Когда же неуловимый и непобедимый «ниндзя» Исикава Гоэмон («японский Робин Гуд», который, в отличие от других «воинов-теней», не только убивал, но и грабил феодалов, раздавая затем награбленное добро простолюдинам) попытался в 1592 году убить самого всемогущего Тогетоми Хидэёси, но был схвачен, то его, по приказу разгневанного диктатора, заживо сварили в кипятке.
КАК «БОЕВЫЕ ХОЛОПЫ» УТРАТИЛИ ВЛАСТЬ НАД СТРАНОЙ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА
7 июля 1853 года четыре американских военных корабля под командованием коммодора Мэтью Перри встали на якорь в бухте Эдо. Послание, которое Перри по поручению своего правительства передал сегуну, гласило: Япония должна открыть свои границы и подписать торговое соглашение, гарантирующее свободный обмен товарами между обеими странами.
Эти требования поставили «бакуфу» в безвыходное положение. Уже более двух веков Япония была, по воле «сегунов» клана Токугава, отгорожена от остального мира. Она закрыла свои границы, никто не мог въехать в страну и никто не мог, под страхом смерти, покинуть се. Промышленно развитые европейские страны и САСШ давно мечтали проникнуть в островную империю. Им веем были необходимы новые рынки, на которых они могли бы сбывать продукцию своих заводов и фабрик. В этом смысле технически отсталая Япония была лакомым кусочком. Она же не хотела пускать к себе иностранцев и устанавливать с ними деловые отношения. Это уничтожило бы ее особый уклад, культуру и мировоззрение, сформировавшиеся за время двухсотлетней изоляции от внешнего мира. С другой стороны, особенно после энергичного натиска американцев, японцы поняли, что им придется смириться с неизбежностью перемен.
Сначала «шатровое правительство» пыталось выиграть время. Однако уже вскоре пришлось подчиниться диктату великих держав. В 1854 году были заключены соглашения о дружбе с САСШ, Англией и Францией, а в 1855 году — с Россией и Нидерландами. В 1858 году последовало подписание торговых договоров с этими пятью странами.
Уступки иностранцам раскололи Страну восходящего солнца на два лагеря. Одни японцы считали, что открытие границ придаст необходимый толчок ускоренному развитию страны. Другие мечтали о том, как бы вышвырнуть вон ненавистных «заморских варваров» (или даже «заморских дьяволов»). Они требовали отставки бездарного «бакуфу», предавшего интересы японцев, и передачи (а точнее говоря — возвращении) всей полноты государственной и военной власти Божественному Тэнно, который упорно отказывался признать торговые соглашения с зарубежными странами.
В последующие годы споры все больше обострялись. Вызывающее поведение нежеланных торговых партнеров, пренебрегавших обычаями страны, задевало японцев. Случались нападения на иностранцев и даже их убийства. Объединенный флот Англии, САСШ, Франции и Нидерландов отомстил непокорным японцам: в 1863 году его военные корабли бомбардировали с моря и сожгли портовый город Кагосиму, а в 1864 году подвергли столь же разрушительной бомбардировке другой порт — Симоносэки. Все больше сынов Ямато выражало свое недовольство бессильным «палаточным правительством», надеясь, что сёгунское правительство не удержится у власти.
