И отвечаю.
– Здрасьте, – отвечаю.
Вроде ничего пока. Сошло.
– Вы драться пришли? – малец интересуется.
– Не-а, – это уже Юхрим влез, – мы к вам для уважения… в гости, значит.
– И рыбки половить за компанию, – добавляю.
Парень ихний смотрит на меня с Юхримом – то на одного, то на другого – и вижу, не верит. Все подвох ищет. А мальчишка – тот сразу поверил, заулыбался.
– Вот, – говорит, – здорово! Кунч, кончай трястись, беги за удочками. Я тут место клевое знаю – мне Черчек от вас тайком показывал, чтобы вы туда купаться не лазили. Ладно, стой тут, я за удочками сам сгоняю – и пойдем.
– Благодарим за заботу, – отвечаем мы с Юхримом.
Покосился малой на нас как-то странно – и за удочками побежал. Да напрямик, через изгородь! Оно, конечно, так короче – только ведь не положено…
Ну, до места того клевого мы быстро добрались. Стали закидывать удочки – гляжу, мальчишка (Талькой его звать, а паренька второго – Кунчем, это мы по дороге выяснили) крючок через верх закидывать собрался.
– Погодь, – говорю, – не так! Сбоку надо.
– Почему? – спрашивает.
– Ну… так в Книге записано, – отвечаю.
– Что, удобнее, что ли? Покажи!
Показал я.
– Не, – говорит малый, – так неудобно. За кусты цепляется. Неправильно в твоей книге записано. А меня дядя Бакс учил, он лучше любой книги знает.
И кидает по-своему. Куда дальше моего! А я рыбу не в первый раз ловлю…
– Вот, – говорю, – поколеблешь Переплет и не поймаешь ничего.
– Почему? – спрашивает.
Тьфу ты, я и забыл, что его от Переплета тень отгораживает! А так – пацан как пацан, разве что со странностями. Ведет себя не по Странице. Не думает об этом, вот что! Что хочет – то и делает. Меня аж зависть взяла…
Ну, наловили мы рыбки – и немало, надо сказать, наловили, редко когда у меня такая рыбалка удавалась – и сели уху варить. Парень их, Кунч, на хутор за казаном сходил, Юх-рим сушнячка спроворил…
Гляжу – а Талька этот уже седьмую морковку в казан кидать собрался.
– Стой, – кричу, – пять надо! Куда седьмую-то?!
А сам думаю – эх, баран я, проворонил!..
– А туда, – улыбается малец. – В казан.
И кидает.
Кинул-то, правда, он – но есть-то вместе будем! Как бы и нам с Юхримом не аукнулось. На Юхрима глянул – тот аж позеленел, как пахучку проглотил.
– На себя берешь? – это Юхрим спрашивает.
– Чего? – удивляется малой. – Вы что, ухи не хотите? Так мы с Кунчем не съедим столько…
Ну что с ним прикажешь делать? Ничего не понял пацан.
– Поступок, – объясняю, – на себя берешь?
– Какой поступок?
– Ну, морковку эту лишнюю!
– А это что, Поступок? – спрашивает. – За него что, чего-то будет?
– Тебе, может, и не будет, – Юхрим ворчит, – а нам…
– Так это ж я кинул! Я люблю, когда морковки много.
– Ты кинул, а есть-то вместе будем…
– Ну и не ешь морковку, ложкой отгребай…
– Так что же мне, каждый кусок твоей морковки отдельно считать, пока он в горло лезет?! Пять надо, он семь накидал, а я, как дурак, резаную морковку подсчитывай, да?!
– А что за эту морковку будет?
– Ну, не знаю… Может, поскользнешься где да шлепнешься. Штаны новые грязью обляпаешь… Или еще чего.
– Так… – прикидывает малой. – А хорошие Поступки у вас тут бывают?
– Бывают, понятное дело! Только редко когда угадаешь, чем твой Поступок от Переплета отразится. Лучше уж жить, как в Книге записано. От Знака к Слову, от Слова к Фразе, от Фразы к Странице. Без этих… Поступков.
– Э-э, – говорит, – так неинтересно. Это, значит, туда не пойди, того не делай, морковку лишнюю – и то нельзя?!
– Ну да, – отвечаю.
– Ерунда! – передразнивает. – Ладно, дядьки вы несчастные… Все на себя беру! Ешьте уху без боязни.
Я обмер.
А он берет – и крошит в уху лука немерено, головок семь-восемь, а то и больше! И вслед еще пару морковок кидает.
И – ничего!
…А уха, надо сказать, знатная тогда вышла! В жизни такой не едал. Листья в ней еще какие-то сушеные плавали – запах от них! Вот ведь люди – творят, что хотят, и едят от пуза… Мне бы так… А что? Мысли да слова Переплета не колеблют. Да и Талька этот – говорил ведь, что все на себя берет!
Что – все? Уху ту – или ВООБЩЕ ВСЕ?!
Совсем?
Ведь если так, то выходит, что мне, Пупырю, теперь все можно? И если даже штаны грязью обляпаю, так не потому, что Переплет, а потому, что просто ноги разъехались?!
Вот придет ко мне снова Белый Страничник Свидольф, начнет про свадьбу мою с Ульгарой талдычить – а я ему кукиш в нос суну!
Правда, Хромой Кукиш уже раз совал. Явился к нему Свидольф и ну бухтеть – чего ты, мол, в чай три ложки меду кладешь, клади одну; так, мол, в Книге записано. А тот возьми да и покажи кукиш Страничнику – накося, выкуси!
Очень уж мед любил.
А Свидольф ему грустно так: «Кто раз на Поступке споткнется – быть тому хромым на всю жизнь».
И точно – через месяц придавило бедняге ногу деревом, и стал он с тех пор – Хромой Кукиш.
Вот так-то – за чай с лишком меду да за кукиш. А за женитьбу Знаков, что в Книге не записана, и похлеще перецепить может! Правда, пацан выползнев, Талька, сказал ведь, что все на себя берет, – только боязно, однако…
Или попробовать?
Вот придет ко мне Страничник Свидольф, начнет про свадьбу зудеть – а я ему кочергой пригрожу!
Заманчиво…
Ходил я к этим на хутор, к выползням новоуважаемым, еще пару раз – ничего, нормальные мужики, пиво с ними пили, на рыбалку опять ходили, я им соминые омуты показывал… старик ихний – и тот вроде оттаял. Ходил, ходил – и ничего. Живут не по Строке, мы их больше не дубасим для души отдохновения – и они от нас не шарахаются… а Страничник говорил раньше…
Да мало ли что он говорил?! Выходит, что и Страничнику не всегда верить можно.
Говорят, вернулся нынче на хутор тот здоровый мужик, что почти год назад нас лупил да в грязи валял. Уходил куда-то, а теперь вернулся. Тоже ведь – из новых, пришлых, непонятных. Значит, тоже уважать надо. Надо бы сходить, познакомиться, уважить… пацан – это, конечно, хорошо, но только пацан, он пацан и есть. А вот если тот мужик тоже на себя возьмет… такой медведь многое потянет.
Вот придет тогда ко мне Страничник Свидольф – а я ему как врежу!
