Узнав об этом, Иоанн прибег к помощи сторонников. Гарнизоны королевских замков капитулировали перед ним, и Иоанн направил гонца к Лонгчампу, заявив, что, если он немедленно не снимет осаду Линкольна, брат короля лично «посетит его с железным посохом». Лонгчамп капитулировал и снял осаду, признав, что на стороне Иоанна превосходящие силы. Тем не менее триумф Иоанна не был полным, поскольку, вероятнее всего, Уолтер Кутанс и Уильям Маршал рассказали Лонгчампу о своих полномочиях и посоветовали не идти против суждения ведущих людей королевства.
Иоанн был вполне доволен тем, что остановил Лонгчампа, и не собирался развивать успех, пока не обретет более твердую почву под ногами. Он встретился с Лонгчампом в Винчестере 28 июля 1191 года, и между ними было заключено соглашение: Иоанн откажется от замков Ноттингем и Тикхилл, которыми от имени короля будут управлять Уильям Маршал и Уильям Уэнденат соответственно. При этом, если Лонгчамп окажется виновным в любом злоупотреблении против Иоанна и откажется изменить ситуацию, замки будут возвращены Иоанну. Несколько других замков, судя по всему бывших предметом спора между Иоанном и главным юстициарием, также были отданы разным епископам, чтобы те управляли ими от имени короля. Таким образом, они были изъяты из рук и Иоанна, и Лонгчампа. Жерар де Камвиль вернулся к исполнению обязанностей шерифа Линкольна, но предстал перед королевским судом: по какому обвинению — неизвестно.
Эти договоренности восстановили положение, существовавшее до конфликта, и ни Иоанн, ни Лонгчамп ничего, благодаря им, не приобрели. Однако следующая статья была прямым ударом по Лонгчампу. Она показала всю меру его злоупотребления властью. Было решено, что ни один епископ, барон или свободный землевладелец не должен лишаться своей земли или движимого имущества по приказу юстициария или другого лица, замещающего короля. Такое решение мог принять только королевский суд, согласно законам королевства, или лично король.
Следующий конфликт между Иоанном и Лонгчампом сосредоточился вокруг Джеффри, незаконного сына Генриха. Джеффри родился в Англии, предположительно от матери-англичанки, в 1153 году. Он — единственный сын Генриха, который может считаться англичанином по рождению и воспитанию. Став королем, Генрих признал Джефф ри своим сыном, и он рос вместе с детьми Элеоноры. С раннего детства он предназначался для церкви и стал настоятелем собора, будучи еще мальчиком. Он преданно служил отцу во время большого мятежа 1173 года, и в том же году, когда Джеффри было около двадцати лет, Генрих устроил его избрание епископом Линкольна. В 1175 года папа освободил его из-за того, что юноша еще не достиг канонического возраста и был незаконнорожденным. Генрих считал, что, если его сыну суждено стать епископом, он должен быть хорошим епископом, и поэтому он послал Джеффри на несколько лет в тур для обучения.
Юноша вернулся в Англию к Рождеству 1178 года и в течение трех лет продолжал получать доходы и управлять делами своего прихода умело и эффективно, хотя был только настоятелем. К 1181 году епархия Линкольна была без епископа уже пятнадцать лет, и папа Александр III приказал архиепископу Кентерберийскому срочно решить вопрос с выбором епископа. Долгая задержка Джеффри была вызвана вовсе не его желанием гнаться одновременно за двумя зайцами. Он, конечно, не был святым, но вел достойную жизнь, и его главными пороками были упрямство и несдержанность — все это было свойственно Генриху и всем его сыновьям. Джеффри, похоже, действительно сомневался, достоин ли он такой чести — должности епископа, и, вполне возможно, задержка была вызвана борьбой между чувствами юноши и желанием его отца обеспечить своего самого надежного сына.
Письмо папы не позволяло больше откладывать решение, и Джеффри отказался от епископата, который был отдан Уолтеру Кутансу. Генрих, который научился доверять и характеру сына, и его административным способностям, сделал его канцлером. Джеффри преданно служил отцу до его смерти. Ричард, став королем, выдвинул его на должность архиепископа Йорка, согласно последней воле Генриха, и 10 августа 1189 года он был избран на эту должность капитулом Йорка.
И сразу все пошло не так. Меньшинство капитула заявило, что избрание Джеффри недействительно, поскольку не присутствовали Хьюберт Уолтер, епископ Дарема, и Гуго Падси, викарный епископ Йорка. Они обратились по этому поводу к папе. Джеффри, похоже, снова охватили угрызения совести — он считал себя недостойным. Тем не менее он сделал первый шаг, 23 сентября став рукоположенным священнослужителем. Его посвятил в сан один из викарных епископов — епископ Уитерна. Это вызвало немедленный протест Болдуина, архиепископа Кентерберийского, который заявил, что право посвящать в духовный сан архиепископа Йорка принадлежит только ему. Он тоже обратился к папе.
В ноябре Ричард послал Джеффри на север к реке Туид, чтобы встретить Вильгельма Льва и сопроводить его в Кентербери. По пути Джеффри остановился в Йорке, и там капитул попросил его официально ввести в должность нескольких новых каноников, которых назначил Ричард, пока епископский престол был вакантным. Джеффри объявил, что эти назначения недействительны без его согласия, как избранного архиепископа, и отказался вводить их в должность, пока его назначение не будет подтверждено папой. Тем самым он навлек на себя гнев короля и всего капитула. По прибытии в Кентербери Джеффри обнаружил, что все ополчились против него: Ричард, архиепископ Кентерберийский, капитул Йорка и даже епископ Дарема.
Теперь униженная покорность Джеффри сменилась упрямством. Гуго Падси, епископ Дарема, и Хьюберт Уолтер, ставший епископом Солсбери, но бывший деканом Йорка во время избрания Джеффри, предстали в Кентербери перед папским легатом кардиналом Джоном из Ананьи и выразили протест, утверждая, что избрание Джеффри недействительно, поскольку они не присутствовали. Также казначей и новый декан капитула Йорка выразили протест на основании того, что Джеффри не был избран канонически, был убийцей, рожденным в адюльтере, и сыном шлюхи. Однако Джеффри все равно удалось заставить папского легата подтвердить свое избрание, а благосклонность брата он вернул, обещав ему три тысячи фунтов на расходы во время Крестового похода.
Джеффри не сумел собрать деньги, и в марте 1190 года он прибыл к Ричарду в Нормандию с пустыми руками. Ричард, который считал сбор средств для Крестового похода первоочередной задачей, был недоволен тем, что брат так его подвел. Он сразу послал гонцов к папе, требуя, чтобы тот не подтверждал избрание Джеффри, и потребовал от Джеффри клятвы не появляться в Англии в течение трех лет. Джеффри упрямо отказался и последовал за братом в Везле, где короли Англии и Франции должны были встретиться для официального начала Крестового похода. Джеффри в конце концов удалось повлиять на Ричарда, выплатив ему восемьсот марок на месте и пообещав еще тысячу двести марок, как только ему удастся их собрать.
Из Везле Джеффри отправился в Тур, где провел больше года, ожидая мандата от папы. После достижения соглашения в Везле Ричард, вероятно, не сообщил об этом папе, и тот ничего не делал до весны 1191 года. Тем временем Ричард, находясь в Мессине, в феврале этого года получил сообщение о конфликте между Иоанном и Лонгчампом, и о возмутительном поведении последнего. Ему пришло в голову, что присутствие в Англии архиепископа Йоркского, тем более в отсутствие архиепископа Кентерберийского, который был в Крестовом походе, может служить сдерживающим фактором и для главного юстициария, и для Иоанна. Королева Элеонора прибыла в Мессину 30 марта, и привезла с собой будущую супругу Ричарда — Беренгарию Наваррскую. На пути обратно в Англию в сопровождении Уолтера Кутанса, теперь архиепископа Руанского, неукротимая Элеонора остановилась в Риме для беседы относительно дел Джеффри с новым папой Целестином III, избранным 30 марта. От имени Ричарда она попросила папу подтвердить избрание Джеффри и либо собственноручно посвятить его в сан, либо поручить кому-нибудь это дело. В мае папа отправил мандат архиепископу Тура, дав ему право посвятить Джеффри в сан, и 18 августа церемония состоялась.
