Он назначил своим наследником Иоанна и заставил всех присутствующих поклясться ему в верности. Замок был взят. Ричард потребовал, чтобы к нему привели человека, ранившего его. Умирающий король простил солдата и велел освободить его. Тем не менее Меркадье после смерти короля заживо содрал с несчастного кожу. Ричарда соборовали. Король признался, что хотя испытывает величайшее почтение к священному таинству, но не получал Святого причастия в течение семи лет, поскольку его сердце было переполнено смертельной ненавистью к Филиппу.
Ричард умер 6 апреля 1199 года. Он распорядился, чтобы его внутренности были погребены в Шалю, как знак презрения к предательству жителей Пуатье. Свое сердце он завещал Руану в благодарность за непоколебимую верность жителей этого города. А его тело следовало похоронить в Фонтевро, у ног отца, которого он уничтожил.
«С ним, по мнению многих, — писал Роджер Вендоверский, — были похоронены честь и гордость западного рыцарства».
Глава 6. Иоанн, король Англии. 1199–1200
Иоанн был в Бретани, где навещал своего племянника Артура, когда ему сообщили новость о смерти Ричарда. Первым делом он, конечно, пожелал обеспечить свое восхождение на трон. Единственным другим возможным наследником был тот самый Артур, которому в ту пору было двенадцать лет, сын брата Иоанна — Джеффри. Он был признан герцогом Бретани благодаря положению своей матери — единственной наследницы Конана Младшего, герцога Бретани. После смерти Ричарда знать Анжу, Мэна и Турени, а также Бретани склонялась к принятию его законным наследником. В Англии принцип строгого наследования по праву первородства еще не соблюдался, и мало кто старался продвинуть интересы Артура и отстоять его права на английский трон, который Ричард завещал Иоанну.
Поддержка двух самых влиятельных людей королевства, несомненно, сыграла большую роль в обеспечении восхождения Иоанна на трон. Хьюберт Уолтер, архиепископ Кентерберийский, и Уильям Маршал, близкий друг и доверенный советник Генриха II и Ричарда, присутствовали в Водрё, когда умер Ричард. Гонец, посланный, чтобы сообщить о смерти короля, застал Уильяма готовящимся ко сну. Он снова оделся и поспешил в Нотр-Дам-дю-Пре, где находился архиепископ.
— Неужели король умер? — воскликнул архиепископ, когда Уильям сообщил ему новость. — Теперь нам не на что надеяться. Без Ричарда некому защитить королевство.
Французы его захватят, и никто не сможет им противостоять.
— Мы должны поторопиться с выбором его преемника, — сказал Маршал. Это означает, что даже в этот период церемония выбора короля не была пустой формальностью. Уильям, очевидно, думал, что он сам, архиепископ и другие ведущие люди королевства были законными преемниками Витенагемота
[3].
— Думаю, мы должны выбрать Артура, — сказал архиепископ.
— Милорд, это будет плохой выбор, — возразил Уильям. — У Артура не слишком хорошие советники, он высокомерен и излишне горделив. Если мы поставим его над нами, он принесет много несчастий, поскольку в нем нет любви к Англии. Подумайте о графе Иоанне. По правде говоря, он ближайший наследник и отца, и брата.
— Маршал, это твое желание?
— Да, милорд, и оно единственно правильное. Сын ближе земле отца, чем племянник.
— Маршал, будет так, как ты хочешь, но ты еще об этом пожалеешь, причем больше, чем о любом другом поступке в своей жизни.
Иоанн послал этих двух людей в Англию от своего имени, чтобы они совместно с Джеффри Фицпетером, графом Эссексом и главным юстициарием Ричарда, сохраняли мир, управляли страной и защищали интересы Иоанна, пока он сам не явится, чтобы предъявить права на корону.
Они уехали в Англию, а Иоанн стал незамедлительно действовать — обеспечивать безопасность своих владений. Вместе с несколькими доверенными лицами он в среду, 14 апреля, направился в Шинон, где находилась казна Ричарда. Роберт Тернем, ее хранитель, передал казну Иоанну, так же как и замки, за которые он отвечал. Иоанн присоединил к своей свите приближенных брата, принявших его как законного наследника Ричарда. Перед ними Иоанн поклялся преданно выполнять волю покойного брата, сохранять все законы и традиции на землях, которыми ему предстояло править.
Великий святой Хью Авалонский, епископ Линкольна, бывший советником еще Генриха II, прибыл в Фонтевро на похороны Ричарда и оставался там еще три дня, чтобы отслужить мессы об упокоении душ Ричарда и его отца. Хью был одним из самых уважаемых людей в Европе, и Иоанн, чтобы укрепить свои позиции, послал гонцов к епископу, приглашая его приехать.
Иоанн выехал навстречу епископу. Увидев его, он пришпорил коня и поскакал вперед, оставив своих спутников далеко позади. Он горячо приветствовал епископа и тут же стал просить остаться с ним и поехать в Англию. Но только Хью не любил королевские дворы и с еще меньшей симпатией относился к людям вроде Иоанна. Поэтому он наотрез отказался ехать в Англию, согласившись лишь остаться на несколько дней.
Они вместе поехали в Фонтевро, где Иоанн смог посетить гробницы отца и брата. Когда они прибыли в монастырь в сопровождении толпы знати, Иоанн лично постучал в двери алтарной части и попросил разрешения войти, чтобы увидеть гробницы и помолиться с общиной. Две монахини, вышедшие на стук, ответили, что в эти двери никому не позволено входить в отсутствие аббатисы, которая в отъезде, но вскоре должна вернуться. Иоанн начал настаивать, и одна из монахинь посоветовала ему последовать примеру своего благородного отца, который высоко ценил верующих, неукоснительно соблюдающих установленные обычаи и порядки.
Иоанн обратился к епископу Хью и попросил его использовать свое влияние, чтобы монашки вознесли молитвы от его имени, пообещав им богатые дары.
— Ты знаешь, — ответствовал епископ, — я ненавижу ложь. Не надо давать обещания, если не собираешься их выполнять.
Иоанн поклялся, что выполнит обещания, епископ поведал монахиням о добрых намерениях Иоанна и поручил его их молитвам. Затем Хью дал свое благословение, и они покинули церковь. Все это время Иоанн заверял епископа, что намерен вести праведную жизнь. Он показал епископу свое сокровище — висевший на шее камень в золотой оправе. Камень якобы был дан одному из его предков с обещанием Небес, что любой его потомок, кто будет его носить, никогда не лишится владений своих предков. Епископ упрекнул Иоанна за ребяческие суеверия.
Выйдя на церковное крыльцо, украшенное скульптурами из сцены Страшного суда, Хью указал Иоанну на изваяния королей с регалиями, ожидавших вместе с обреченными решения своей участи: «Идите вы, проклятые, в огонь вечный». Епископ сказал, что король не получит пользу, правя многими людьми, если правит собой так плохо, что оказывается обреченным на вечные муки.
Но Иоанн проигнорировал эти слова и подвел епископа к другой стене, на которой были изображены короли в красивых коронах, ведомые ангелами к райским наслаждениям. Он сказал, что епископ должен был показать ему эту картину, потому что он, Иоанн, намерен следовать примеру тех, кто на ней изображен.
