Но Маргарита знала его лучше.
Никто на земле не любил свою мать так, как любил Ник. Если Шериз мертва, значит, мертв и Ник. Никто не был в состоянии навредить ей, не столкнувшись при этом с его яростью. Никто.
Маргарита была уверена, что он погнался за убийцами матери, и сам встретил смерть. Вероятнее всего, его мертвое тело лежит на дне реки в каком-нибудь заболоченном районе. Вот почему с того времени его никто и не видел. Осознание этого разрывало ее на части. Ник был хорошим, заботливым мужчиной. Надежным другом и разносторонним, веселым парнем.
В ее правильном, нудном мире, где она должна следить, чтобы не сказать и не сделать ничего неправильного, Ник был глотком свежего воздуха и восхитительной дозой реальности. Вот почему она так отчаянно хотела, чтобы ее друг вернулся.
Как сказал бы Ник, ее жизнь – полный отстой. Друзья – поверхностны. Отец – невротик, который каждый раз, когда ей начинает нравиться какой-нибудь парень, только и делает, что бежит и проверяет всю подноготную этого человека, а также всю его семью, чтобы потом сообщить ей – почему он социально неприемлем. Или еще хуже, ниже их по положению в обществе.
Она действительно ненавидела эту фразу.
У тебя есть предназначение, Маргарита.
Да уж, она была обречена провести остаток дней либо в отделении для психически больных, либо в одиночестве, лишь бы только ни в коем случае не опозорить отца или семью.
Она вздохнула, уставившись в свод законов на библиотечном столе, и почувствовала, как в уголках глаз скопились знакомые слезы. Нику никогда не нравилось заниматься в библиотеке.
Когда он был в их группе, четыре раза в неделю они заваливались к нему домой и вместе занимались.
Теперь те дни в прошлом, и все что осталось – это пустые, неуверенные в себе хвастуны, которые только и делают, что унижают остальных, лишь бы почувствовать себя лучше.
– Марго, с тобой все в порядке?
Маргарита прочистила горло, услышав вопрос Элис Леноры Бервик. Элис была высокой, идеально вылепленной блондинкой. Именно «вылепленной». В свои двадцать четыре года она успела сделать шесть различных пластических операций, чтобы исправить недостатки тела. В средней школе Элис была первой среди дебютанток высшего общества Нового Орлеана, а теперь царствующей красавицей университета Тулэйн
[1].
Они дружили еще с начальной школы. На самом деле, это Элис три года назад собрала учебную группу, когда все они были выпускниками. Она никогда не относилась к числу тех, кто сидит над школьными заданиями, поэтому и задумала эту группу, как способ использования других для успешной сдачи своих экзаменов. Но Маргарита не возражала. На самом деле она обожала ее изобретательность. Ей нравилось наблюдать, как мастер-манипулятор заставляет других выполнять свои задания.
Только Маргарита и Ник всегда видели Элис насквозь. У Ника, как и у Маргариты, был выработан иммунитет к красивой блондинке-интриганке. Но это было в порядке вещей. Если бы не Элис, Маргарита никогда бы не подружилась с Ником, а для нее это стало бы настоящей трагедией.
Теперь она, Элис, Тодд Миддлтон Чателайн, Блейн Хантер Ландри и Уитни Логан Траэн – это всё, что осталось от группы. И это причиняло сильнейшую боль.
Ник, почему ты не здесь? Мне бы сейчас не помешало твое чувство юмора.
Маргарита играла краешком страницы, представляя его лицо.
– Я просто думала о Нике. Он всегда обожал эту юридическую белиберду.
– Неужели? – сказал Тодд, посмотрев поверх книги. Его коротко стриженные черные волосы были модно взлохмачены, обрамляя привлекательное лицо. Он был одет в дорогой красный свитер от «Томми Хильфигера»
[2] и брюки цвета хаки. – Разве он не преступник с подозрительными и сомнительными родителями? Возможно, однажды он совершил бы набег на офис твоего отца, Марго.
Маргарита стиснула зубы, стараясь не показывать, насколько сильно ей ненавистно это уменьшительное имя, которым звали ее только они, видимо считая, что это каким-то образом объединяет их. Но на самом деле она больше предпочитала незамысловатое и простое имя Мэгги, которое использовал только Ник. Безусловно, оно было слишком грубым для такой утонченной семьи, как ее. Отца хватил бы удар, если бы он хоть раз услышал, что Ник обращается к ней так.
Но она отдавала предпочтение этому имени. Оно гораздо лучше сочеталось с ее внешностью и личностью, чем Маргарита или Марго.
Теперь никто и никогда больше не назовет ее Мэгги…
Печаль в сердце была невыносимой. Как может что-либо причинять такую боль?
– Я до сих пор не могу поверить, что его больше здесь нет, – прошептала Маргарита, пытаясь сдержать слезы. Часть ее все еще ожидала увидеть его – развязно входящего в двери с дьявольской ухмылкой и пакетиком пончиков в руке.
Но это не случится. Никогда.
– Скатертью дорога, – едко сказал Блейн, откинувшись на спинку стула. Ростом в шесть футов
[3], он был чрезвычайно хорошо сложен и имел волосы цвета воронова крыла. Блейн считал себя божьим подарком для всего женского пола. Его семейство было богатым и имело хорошие связи, и оно привило ему сверхраздутое чувство собственной значимости.
Он ненавидел Ника, потому что тот никогда не позволял ему ускользнуть со своим снобизмом. Это было одной из причин, почему Ник вызывал его на ковер.
Маргарита окинула Блейна гневным взглядом.
– Ты тесты просто отмечал галочками, когда он тебя опережал.
Блейн сжал губы.
– Он жульничал.
Конечно. Всем было хорошо известно, что Ник был исключительно одаренным.
Время от времени он по-дружески помогал Маргарите с домашними заданиями, даже за пределами их группы. Если бы не Ник, она бы провалила экзамен по курсу «Древнегреческая цивилизация» доктора Юлиана Александера, который был ее научным руководителем.
Тодд закрыл книгу и отодвинул ее в сторону.
– Знаешь, думаю нам следует придумать что-нибудь, чтобы попрощаться со стариной. Несмотря ни на что он все-таки был частью нашей группы.
Блейн презрительно усмехнулся.
– Что ты предлагаешь? Воскурить благовония, чтобы прогнать его дух?
Уитни слегла шлепнула Блейна по ноге.
– Прекрати, Блейн. Ты расстраиваешь нашу бедную Марго. Она же была его другом.
– Не могу представить почему.
