Это правда. Он действительно ничем с ней не поделился. Так почему она так увлечена им?
Только не говорите мне, что я становлюсь одной из тех женщин, которых привлекают плохие парни. Она всегда гордилась тем, что была уравновешенной. И все же она провела полдня в постели с мужчиной, которого едва знала.
О, твою мать!
Вода выключилась, и в тоже мгновение отдернулась занавеска. Маргарита не могла отвести взгляда от обнаженного тела мужчины с капельками воды на смуглой коже.
Его взгляд обжигал ее, он потянулся и достал полотенце. Неожиданно она почувствовала необъяснимое желание потереться об него.
– Я… ээ… Я быстро приму душ и отвезу тебя в Санктуарий.
– Спасибо.
Маргарита нахмурилась, заметив развязавшуюся повязку. Но больше всего ее поразил тот факт, что рана практически зажила.
– Чт…
Он быстро проскочил мимо, чтобы она не смогла лучше разглядеть.
– Рен? – окликнула она, следуя за ним из ванной. – Дай взглянуть на твое плечо.
– Там не на что смотреть.
– Твоя рана… она зажила.
Прежде чем он успел ответить, она схватила повязку и стянула ее. Он зашипел, потом зарычал, но она, не обращая внимания, уставилась на шрам, который выглядел так, будто прошло несколько месяцев, а не пару дней. Она поразилась, ведь это было нереально.
– Как это возможно?
– Я быстро выздоравливаю.
Она покачала головой.
– Кто ты, Рен?
Он одарил ее дерзким взглядом.
– А как ты думаешь? Вампир со сверхъестественными способностями к выздоровлению? Оборотень?
Услышав нотки сарказма в его голосе, она закатила глаза.
– Это не смешно.
– Вот именно. Ранение не было тяжелым, и рана быстро зажила, понятно? На этом все.
– Тебе не надо так оправдываться.
Он сделал шаг в ее сторону и на такой хищный манер, что на секунду она действительно испугалась.
– В моей природе заложено нападать на каждого, кто задает вопросы и загоняет в угол. Это -одна из множества причин, почему я не могу иметь с тобой или с кем-либо еще никаких отношений. Я не могу доверять себе, когда нахожусь рядом с тобой, Мэгги. Я родился в чрезвычайно жестокой семье, и я честно не знаю, как справиться с теми эмоциями, которые ты во мне пробуждаешь, – его глаза пронзили ее своей болью. – Я не хочу обижать тебя, но если останусь с тобой, то это обязательно случится. Я знаю.
Она не хотела в это верить. Как может кто-то настолько заботливый обидеть ее? Это не поддавалось логике.
– Ты когда-нибудь бил женщину?
Он сжал рукой край полотенца, обернутого вокруг бедер, когда проходил мимо нее.
– Так бил или нет? – потребовала ответа Маргарита.
Желваки заходили на его челюсти.
– Нет.
– Тогда почему ты думаешь, что навредишь мне?
Его глаза цвета бирюзы светились тревогой, когда он посмотрел в сторону.
– Ты понятия не имеешь, на что я способен, Мэгги. Даже я не знаю, чего от самого себя ожидать, и не хочу это узнать. У моей семьи на самом деле плохая история взаимоотношений.
Она содрогнулась от его слов.
– Как умерли твои родители?
– Ты не захочешь услышать ответ. Просто поверь мне на слово, когда я говорю, что хотел бы, чтобы все было по-другому. Как бы я желал быть другим, но я такой, как есть. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. – Я просто надеюсь, что мне хватит сил держаться от тебя в стороне. Ради нас обоих.
– А если я не хочу этого?
Взгляд Рена был полон страдания.
– Пожалуйста, Мэгги, пожалуйста, не задавай мне вопросов, на которые я не в силах ответить.
– Расскажи, что случилось с твоими родителями, Рен.
В его глазах пылал огонь, и отражалось столько мучительной боли, что она удивилась, когда он всё-таки ответил:
– Они убили друг друга в приступе гнева. Теперь ты меня понимаешь?
Маргарита была ошеломлена его ответом. На какое-то мгновение она даже перестала дышать.
– У меня черты характера обоих родителей, и теперь ты знаешь, почему я не могу находиться рядом с людьми. Я не хочу навредить тебе, Мэгги. Не хочу, но если останусь с тобой, то обязательно, в конечном счете, сделаю что-то неправильное, я знаю это.
Но все равно она не могла в это поверить.
– Я не думаю, что ты сможешь навредить мне.
– Я тоже так не думаю, Мэгги. Я знаю. Поверь мне. Я должен держаться от тебя как можно дальше.
Ее сердце разрывалось на части, и все же где-то внутри теплилась крупица надежды. Может ему требуется некоторое время, чтобы привести мысли в порядок. Они уже говорили, что не должны видеть друг друга, но все-таки сейчас стоят здесь. Обнаженные. Тет-а-тет.
Невозможное может стать возможным, а он может так же легко изменить свое мнение.
Но если нет, она не будет удерживать его. Она отказывалась быть одной из тех женщин-прилипал, которые гоняются за мужчинами. Она выдержит этого.
Внезапно вспомнилось старое и глупое высказывание: «Если любишь – отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, если нет – то никогда твоим и не было». И это правда.
И, конечно же, вслед за этим в голову пришло любимое изречение Тамми: «Если «оно» просто сидит в твоей гостиной, ест твою еду, пачкает твои вещи и использует твой телефон, параллельно тратя все твои деньги, и никогда не считается с тобой,.. то ты либо вышла за это «оно» замуж, либо родила его».
У Тамми иногда был интересный взгляд на жизнь.
Ничего хорошего из попыток удержать мужчину рядом с собой не выйдет.
– Хорошо, Рен, но если тебе когда-нибудь будет нужен друг – ты знаешь, где я живу.
Он улыбнулся, перед тем как потереться носом о ее щеку. Его дыхание опалило кожу, возбуждая и ослабляя ее. Все, что она могла сделать, так это не затащить его обратно в постель.
– Если тебе когда-нибудь потребуется защита – ты знаешь, где я живу
Маргарита засмеялась, хотя сердце ее защемило от мысли, что она его больше не увидит.
– Иди, – сказал он, подгоняя ее сзади. – Прими душ. Я подожду тебя в комнате.
Она кивнула и посмотрела ему вслед, когда он уходил. И уже тоскуя по нему, она вымылась и оделась, а потом отвезла его обратно в Санктуарий.
Он открыл дверцу машины и повернулся к ней.
– Спасибо, Мэгги.
– За что?
– За то, что была со мной.
Она нахмурилась от его странных слов. Почему он благодарит ее за это?
