Зевс в гневе заревел:
— Ты не можешь изменить своему слову.
— Я и не изменил бы, если бы ты не начал преследовать ту единственную причину, по которой я заключил эту сделку. — Джерико втянул когти на левой кисти, чтобы взять Дельфинину за руку. — Если бы ты мне не лгал и не пришел за ней, я оставил бы тебя жить в мире и сдержал свою клятву. Но я не буду служить тому, кто пытался убить единственного человека, о котором я забочусь. Я не собираюсь связывать себя с тобой и оставлять ее беззащитной перед твоими атаками и нападениями твоих подданных.
Дельфина стиснула его руку.
Арес резко вскочил с пола. Его щит сломался, и он прижимал к груди раненую руку:
— Мы можем с ними сразиться, отец.
— Ты можешь сразиться, — насмешливо произнес Джерико. — Но никогда не победишь.
— Отец? — неуверенно спросил Арес.
Зевс сверкнул на них глазами:
— Я никогда не буду вашим пленником.
— Ты и не обязан им становиться. — Мадок вышел вперед и встал перед Зевсом. — Нам не нужно твое место или власть. Боги знают, что мы точно не хотим ежедневно иметь дело с нытьем и пустым трепом остальных твоих болванов.
Деймос фыркнул:
— Ну, не знаю. Было немного забавно, когда несколько лет назад на карнавале Марди Гра Дионис переехал платформой Темного Охотника. Я веселился несколько дней подряд. — Он захохотал, как мультяшный злодей.
Джерико закатил глаза. Его старинный приятель всегда был слегка не в себе. Вот почему они оба так хорошо когда-то ладили друг с другом.
Слева от Джерико из-за стола вышли Эрот и Психея. Белокрылый и светловолосый Эрот являл собой воплощение красоты. На нем тоже были черные кожаные штаны, черная рубаха и ботинки, как у человеческих байкеров. Рыжие волосы Психеи были отброшены от лица назад, и одета она была как подружка байкера. Она сунула руку в ладонь Эрота.
Джерико напрягся, когда они подошли к их группе.
Но больше всего его поразила протянутая ему в дружеском жесте рука Эрота:
— Мы здесь не все засранцы. И прямо сейчас я думаю, что больше всего нас должен заботить Нуар и его шайка. Считай нас союзниками.
Зевс гневно взревел.
— Не заработай себе аневризму, старина, — ехидно поддразнил Мадок. — Что я предлагаю, так это перемирие. Ты и твой двор остаетесь, как есть, составлять заговоры и строить козни друг другу, в то время как мы будем спокойно решать свои дела.
Зевс был в ужасе:
— Вы хотите разбить пантеон на части?
Мадок в отрицании покачал головой:
— Этот пантеон был разделен давным-давно. Мы больше не будем ручными собачками, живущими в страхе перед твоей яростью. У нас есть вещи поважнее ваших мелких интриг и пустой болтовни. — Он посмотрел на Джерико. — И имея за спиной титана, у нас теперь есть власть послать тебя туда, где даже Гелиос не светит.
Зет вскинул голову, адресуясь ко всем богам вокруг них:
— Любого из вас, кто захочет вступить в борьбу с Нуаром и Азурой, мы с радостью примем в нашу команду. Остальные могут заниматься тем, чем обычно.
Вперед шагнули Афина и Гадес. В своем струящемся красном платье черноволосая Афина, как всегда, была на высоте. Богиня войны и мудрости, она двигалась плавно и изящно. Со своей стороны, Гадес был мрачен и страшен. Бог преисподней вел себя трепетно только со своей женой, которая сейчас отсутствовала.
— Мы с тобой.
Зевс недовольно выдохнул:
— Ты растерял мозги, Гадес?
— Нет, скорее обрел душу. Нуар с Азурой объявили нам войну. Меньшее, что мы можем сделать, это дать отпор, который они не скоро забудут… брат.
— Тогда, добро пожаловать. — Мадок снова повернулся к Зевсу. — Мы оставим тебя в покое, а ты вернешь нам свою благосклонность.
— Да! — выкрикнул Асмодей, выпячивая грудь.
Зарек наклонился вперед и прошептал:
— Возможно, тебе не стоило делать это, крутой парень. У того мужика на троне очень слабое чувство юмора.
— Ой. — Асмодей спрятался за Джареда.
Зарек захохотал и продолжал смеяться до тех пор, пока не понял, что на него смотрят все остальные. Он мгновенно вернулся снова к состоянию «я убью тебя и спляшу на твоей могиле».
— Мы договорились? — спросил Джерико.
Зевс гневно уставился на них. Но в конечном счете, он понимал, что это было лучшее предложение, которое он мог получить, не вступая в войну, которую мог и проиграть.
— Договорились.
Мог ли он произнести это с еще меньшим энтузиазмом? Но вопрос решен, он это сказал.
Мадок кивнул Зевсу и другим богам, перед тем как повернуться и вывести свою команду из комнаты.
Джерико отпустил Дельфину и вернул себе щит, приземлившийся у ног Артемиды.
Стройная и изысканно одетая, с буйными рыжими волосами, она разглядывала Дельфину, дожидавшуюся его возвращения.
— Если ты на самом деле любишь ее, Кратус, говори ей об этом каждый день. И всегда ставь ее прежде себя и своих желаний — так же, как ты сделал это сегодня. Прими этот совет от той, кто знает. Потерянная любовь — тяжкая ноша и единственная, от которой ты не можешь избавиться. — Закончив говорить, она протянула ему лук и колчан со стрелами, который он отдал ей много веков назад. Он был удивлен тем, что она их сохранила. — Мой тебе подарок. Твои стрелы всегда найдут свою цель, а колчан, пока ты его носишь, никогда не опустеет.
— Благодарю тебя.
Она наклонила голову в ответ и отошла назад.
Джерико вернулся к Дельфине, и они отправились на Исчезающий Остров вслед за остальными.
Как только они там материализовались, Дельфина приперла его к наружной стене зала.
— Ты и вправду был готов отдать за меня свою свободу?
Он скромно отвел глаза.
— Джерико. — Она снова повернула его лицо к себе. — Почему?
Вопрос его рассердил. Он не любил, когда его расспрашивали, особенно о таком… личном.
— А ты как думаешь?
Ее глаза сверкнули:
— Потому, что я властная ведьма, и ты скорее станешь рабом того, кого ненавидишь, чем будешь иметь дело со мной.
Он разозлился еще сильнее.
— Знаешь… — Он замолк, поняв, что она его дразнит. — Не смешно.
— Думаю, я истеричка и хочу услышать, почему ты пошел на такую сделку.
Джерико попытался пройти мимо нее, но она не позволила. Ей было просто необходимо это услышать.
Она дотронулась до его рта.
— Ну же, дорогой, ты можешь это произнести. — Она шутливо пошевелила его губы. — Ты совсем не дрянь, Дельфина, — произнесла она притворно низким голосом. — Я… тебя. Давай, Джерико. Я кусаюсь только в спальне. Ты можешь это сделать. Мне известно, что на самом деле ты не немой.
