Сакральная география Израиля также имела выраженный нравственный и политический аспект. Израильтяне называли Иерусалим городом «шалома» (то есть мира, целостности), но, согласно Псалмам, в Иерусалиме не будет мира без справедливости (цéдек). О царе сказано: «Да судит нищих народа, да спасет сынов убогого и смирит притеснителя»
{1459}. На Сионе Божьем не должно быть насилия и угнетения: он должен стать безопасной гаванью для бедняков (эвьоним). Но когда «святость» Иерусалима смешалась с секулярным национальным государством, его палестинские жители стали уязвимым меньшинством, а их присутствие – помехой. 10 июня 1967 г., после подписания перемирия, 619 палестинским жителям квартала Мограби, примыкавшего к Стене Плача, дали три часа на эвакуацию. Затем, в нарушение международного права, пригнали бульдозеры и срыли этот исторический район, один из самых старых иерусалимских вакуфов. 28 июня израильский кнессет формально аннексировал Старый город и Восточный Иерусалим, объявив их частью государства Израиль.
Секулярный национализм эксплуатировал и искажал религиозные идеалы, однако религиозная санкция современному национальному государству была чревата не меньшими опасностями. Задолго до 1967 г. ортодоксальные евреи придавали сакральное значение секулярному государству Израиль. Религиозная версия сионизма, пусть даже несколько презираемая, всегда сосуществовала с секулярным национализмом большинства израильтян
{1460}. Она стала несколько более значимой в 1950-е гг., когда группа молодых ортодоксов (в частности, Моше Левингер, Шломо Авинер, Яаков Ариэль и Элиэзер Вальдман) попала под влияние стареющего рабби Цви Иехуды Кука, который считал секулярное государство Израиль «божественной сущностью» и Царством Божьим на земле
{1461}. В изгнании не получалось соблюдать заповеди, связанные со Священной землей, а теперь такая возможность возникла. Кукисты (как стали называть последователей Кука) не только не исключили сакральное из политической жизни, но и хотели, чтобы оно снова охватило «всякое время и всякую область»
{1462}. Поэтому политическая деятельность стала «восхождением к вершинам святости»
{1463}. Кукисты превратили Землю обетованную в идола, имеющего абсолютный статус и требующего безусловной верности и почитания, которые раньше подобали лишь Богу. «Сионизм есть дело небесное, – настаивал Кук. – Государство Израиль есть божественная сущность, исполненная святости и величия»
{1464}. Кук воспринимал каждый клочок израильской почвы как святой, а израильские институты – как божественные. Оружие израильских солдат было для него не менее священным, чем молитвенные покрывала. А ведь Израиль, подобно любому государству, был далек от идеала и виновен в структурном и военном насилии! В прошлом пророки бросали вызов системной несправедливости государства, а священники обличали даже религиозные войны. Однако для кукистов секулярный Израиль был выше критики и необходим для спасения мира. Возникновение Израиля положило начало мессианскому искуплению: «Каждый еврей, который приезжает в Эрец Исраэль; каждое дерево, посаженное в почву Израиля; каждый новый солдат в армии Израиля представляет собой новую духовную стадию, новую стадию в процессе избавления»
{1465}.
Если Древний Израиль с самого начала смотрел косо на государственное насилие, кукисты дали ему высшую санкцию. Но когда национальное государство обретает высшую ценность (вспомним слова лорда Эктона), ему прощается все что угодно. Возвысив государство до божественного уровня, кукисты также дали священную санкцию на темную сторону национализма – нетерпимость к меньшинствам. Они говорили: пока евреи не займут всю Палестину, Израиль будет неполноценным – а значит, аннексия арабской территории есть высший религиозный долг
{1466}. Через несколько дней после Шестидневной войны лейбористское правительство предложило вернуть арабам некоторые оккупированные земли (включая некоторые библейские места на Западном берегу реки Иордан) в обмен на мир и признание. Кукисты резко выступили против этого плана и, к своему изумлению, впервые обнаружили секулярных сторонников. Группа израильских поэтов, философов и армейских офицеров, воодушевленная победой, желала оспорить это решение и предложила кукистам моральную и финансовую поддержку. Секулярные националисты выступили единым фронтом с доселе презираемыми религиозными сионистами: цели-то общие.
Воодушевившись поддержкой, в апреле 1968 г. Моше Левингер повел небольшую группу семей праздновать Пасху на Западный берег реки Иордан. Он и его сторонники вселились в «Парк-отель» и, к недовольству лейбористского правительства, отказались уходить. Однако их нахальство задело лейбористов за живое, ибо напомнило дерзость «халуцим», которые еще до возникновения государства Израиль селились на земле, выделенной арабам
{1467}. Опять-таки секулярные и религиозные сантименты образовали опасную смесь. Для кукистов Хеврон был местом погребения Авраама, Исаака и Иакова – оскверненным присутствием палестинцев (хотя последние также чтили этих пророков.) Теперь они отказывались вовремя покидать Пещеру патриархов, мешая совместной молитве мусульман, а также шумно блокировали выходы и вывешивали у святилища израильский флаг в День независимости
{1468}. Когда один палестинец бросил ручную гранату, израильское правительство неохотно создало за пределами Хеврона анклав, охраняемый Израильскими силами обороны; и к 1972 г. Кирьят-Арба насчитывала 5000 поселенцев. Кукисты рассматривали ее как аванпост на границе с демоническим миром («Другой стороной»).
