Часть III
Современность
Глава 9
Появление «религии»
2 января 1492 г. «католические величества» Фердинанд II Арагонский и Изабелла I Кастильская отпраздновали победу над Гранадским эмиратом в южной Испании. Толпы ликовали, глядя на христианские знамена, развевающиеся на городских стенах, и по всей Европе торжествующе звонили колокола. Однако триумф триумфом, а европейцы еще ощущали угрозу со стороны ислама. В 1453 г. османские турки уничтожили Византийскую империю, веками прикрывавшую Европу от мусульманской агрессии. В 1480 г., через год после восшествия этих королей на престол, османы начали наступление в Средиземноморье. Гранадский эмир Абуль-Хасан захватил кастильский порт Саару. Таким образом, Испания оказалась на передовой линии войны с мусульманским миром, и многие видели в Фердинанде II мифического императора, который объединит христианский мир, победит османов и положит начало эпохе Святого Духа, когда христианство распространится до концов Земли
{1063}. И в самом деле, мировое господство Западной Европы было не за горами. Однако в 1492 г. она еще сильно отставала от ислама.
Османская империя была самым сильным и могущественным государством мира. Она правила Анатолией, Ближним Востоком, Северной Африкой и Аравией. Однако Сефевиды в Иране и Могулы в Индии также установили абсолютные монархии, в которых все аспекты общественной жизни были отлажены с бюрократической точностью. Каждая обладала сильной исламской идеологией, охватывавшей все мыслимые стороны владычества: османы были убежденными суннитами, Сефевиды – шиитами, а Могулы склонялись к фальсафе и суфизму. Значительно более эффективные и сильные, чем любое из тогдашних европейских королевств, они знаменовали кульминацию аграрного общества
{1064} и являли собой последнее величественное выражение того «консервативного духа», который отличал мир до Нового времени
{1065}. Как мы уже сказали, все аграрные общества рано или поздно исчерпывали свои ресурсы, что тормозило новшества. Только полностью индустриализованное общество может обеспечить постоянное воспроизведение инфраструктуры, которое необходимо для вечного прогресса. До Нового времени образование не поощряло оригинальность, ибо для воплощения в жизнь новых идей не хватало ресурсов. Если бы людей стимулировали мыслить творчески, а реализовать творческие проекты не получалось, разочарования привели бы к социальным волнениям. В консервативном обществе стабильность и порядок были значительно важнее свободы выражения.
В любой традиционной империи цель управления состояла не в том, чтобы направлять или обслуживать жителей, а в том, чтобы взымать налоги. Власти обычно не вмешивались ни в социальные обычаи, ни в религиозные верования подданных. У крестьян правительство забирало максимум возможного, но обуздывало хищничество аристократов, поэтому война – с целью завоевать и расширить территорию, сохранить налогоплательщиков – была неизбежна. В период 1450–1700 гг. насчитывается лишь восемь лет, когда османы не воевали
{1066}. Один османский трактат четко формулировал опору аграрного государства на организованное насилие:
Мир прежде всего есть зеленый сад, чья ограда – государство. Государство – это правительство, которое возглавляет князь. Князь – это пастырь, который опирается на армию. Армия – это стражи, которые содержатся на деньги. А деньги – незаменимый ресурс, поставляемый подданными
{1067}.
Однако к этому времени европейцы уже столетиями изобретали коммерческую экономику, что в итоге привело к возникновению государства совершенно иного типа. Отсчет современности часто начинают от 1492 г. На самом деле на создание современного государства у европейцев уйдет еще лет четыреста. Его экономика больше не будет основана на сельскохозяйственном прибавочном продукте. Оно будет значительно сильнее вмешиваться в жизнь подданных. Оно будет жить ожиданием постоянных новшеств. И это государство отделит религию от политики.
На церемонии в Гранаде присутствовал королевский протеже Христофор Колумб. Несколькими месяцами позже он отправится из испанского порта Палос на поиск нового торгового пути в Индию, а вместо этого откроет Америку. Спонсируя путешествие, Фердинанд и Изабелла невольно сделали важный шаг к созданию глобализованного мира, в котором доминирует Запад
{1068}. Одних людей западная современность окрылит, освободит и увлечет, другие увидят в ней насилие, диктат и разрушение. Испанцы и португальцы, которые начали завоевание Нового Света, собирались лишь ободрать эти земли как липку и использовать для своих нужд. Так рассуждал и папа Александр VI, который, словно бесспорный владыка всей планеты, разделил обе Америки между Испанией и Португалией и предоставил Фердинанду и Изабелле право на «справедливую войну» с любым из местных народов, который окажет сопротивление европейским колонизаторам
{1069}.
Однако времена Иннокентия III остались в прошлом. В течение XIV в. папская власть ослабла, а королевская, напротив, укрепилась. Семь пап сменили друг друга в Авиньоне (1309–1377 гг.) под контролем французских королей. В 1378 г. началась Великая схизма: после выборов одни поддержали Урбана VI в Риме, а другие – Климента VII в Авиньоне. Европейские короли принимали ту или иную сторону в зависимости от своих интересов. Схизме положило конец избрание Мартина V на Констанцском соборе (1417 г.), но папы, даже благополучно вернувшись в Рим, так никогда и не обрели былой престиж. Слухи о безнравственности и распущенности папского двора разносились широко. В 1492 г. кардинал Родриго Борджиа (отец Чезаре и Лукреции Борджиа, а также еще двух незаконных детей) добыл папство откровенной взяткой и принял имя Александра VI. В роли понтифика он пытался главным образом сломить итальянских князей и обогатить свою семью. Поэтому право, которое он предоставил Фердинанду и Изабелле, имело сомнительную духовную ценность.
Поначалу колонизаторы ворвались в Новый Свет как банда грабителей, прикрывавших алчность благочестивыми разговорами. На островах Зеленого Мыса португальцы устроили сахарные плантации. Они увезли из дома и обратили в рабство 3–5 млн африканцев, чтобы те работали на этих плантациях
{1070}. Никакая другая американская колония не погрязнет в рабовладении до такой степени. Потом португальцы продвинулись дальше и взялись за освоение Индийского океана. Их медные пушки в щепки разносили утлые суденышки аборигенов. К 1524 г. они захватили лучшие порты в Восточной Африке, западной Индии, Персидском заливе и Малаккском проливе. К 1560 г. их поселения раскинулись по всему океанскому побережью, а центром экспансии стал Гоа
{1071}. Это была в чистом виде торговая империя: португальцы не делали попытки завоевывать земли в глубине материка. А между тем испанцы вторглись в Северную и Южную Америку, убивая местных жителей, захватывая территории, добычу и рабов. Они действовали якобы во благо христианства, но Эрнандо Кортес откровенно заявлял о своих подлинных мотивах: он хотел «разбогатеть и не работать, как крестьянин»
{1072}. В ацтекской империи Монтесумы (центральная Мексика) он в каждом городе приглашал местных вождей на центральную площадь, а когда те являлись со своими слугами, испанцы расстреливали их, после чего грабили город и отправлялись дальше
{1073}. Когда Кортес прибыл в ацтекскую столицу (1525 г.), Монтесума уже умер, и его пошатнувшаяся империя перешла в руки испанцев. Выживших косили европейские болезни, к которым индейцы не имели иммунитета. Лет через десять Франсиско Писарро использовал сходную военную тактику: занес оспу инкам в Перу. Европейцам колониализм приносил несметные богатства, а местным народам – смерти в беспрецедентных масштабах. По некоторым подсчетам, в период 1519–1595 гг. население центральной Мексики снизилось с 16,9 млн до 1 млн человек, а в период 1572–1620 гг. число инков сократилось вдвое
{1074}.
