Уж очень хотелось Наполеону стать диктатором Корсики!
Однако все прошло совсем не так гладко, как он предполагал. В смуте гражданской войны, в которую Наполеон угодил по своей воле, он поссорился с престарелым генералом Паоли, прежде его кумиром, а теперь – непосредственным руководителем; тот, кстати, до некоторой степени обладал теми самыми полномочиями, на которые нацелился Наполеон. Последствия этого были устрашающими: Наполеону и его семье (их всех объявили изменниками!), чтобы не погибнуть, пришлось бросить дом со всем имуществом и спасаться в горах. Летиция Бонапарт, мать Наполеона, просто и мужественно приняла этот жребий.
«Синьора Летиция, с младшими детьми, так же бежала в горы, как двадцать четыре года назад, когда носила Наполеона под сердцем, – пишет Мережковский. – Беглецы вышли из города ночью и утром были на первых высотах, откуда он еще виден. Кто-то, обернувшись, заметил клубы дыма над ним и указал на них синьоре Летиции: „Вон горит ваш дом!“ – „Пусть горит, лучше построим!“»
Даже когда могло показаться, что все кончено, и отныне им предстоит скитаться по миру, испрашивая себе подаяния, Летиция Бонапарт свято верила в гений Наполеона. Она была убеждена, что счастливая звезда Наполеона поможет им с достоинством пережить этот ужасный удар судьбы. И как вы понимаете, она не ошиблась!
Бонапарты счастливо избегли преследования и добрались до побережья.
Нужно уточнить: бегством в горы спасалась Летиция с детьми. Наполеон же, которого сопровождал его брат Жозеф, пытался раздобыть корабль, чтобы покинуть Корсику.
Последние дни пребывания на родине оказались для Наполеона весьма насыщенными. За несогласие с Паоли Бонапарт, как отмечает Стендаль: «…был заключен в тюрьму. Он бежал, скрывался в горах, но наткнулся там на крестьян, приверженцев враждебной ему партии, и был отведен ими к Поццо ди Борго (знатный соратник генерала Паоли. – Г. Б.). Тот, чтобы избавиться от опасного противника, решил выдать его англичанам. Если бы этот приказ был исполнен, Бонапарту, вероятно, пришлось бы провести в тюрьме несколько лет своей молодости; но крестьяне, которым было поручено стеречь его, движимые состраданием или, быть может, подкупленные им, дали ему возможность бежать. Это вторичное бегство произошло ночью, накануне того самого дня, когда его должны были доставить на английский корабль, крейсировавший вдоль берега». Счастливо избежав грозящей ему печальной участи, Наполеон, все время помня о том, что его первостепенная задача – позаботиться о семье, кинулся срочно искать судно, которое доставило бы его семью к берегам Франции.
Тем временем Летиция Бонапарт с детьми была вынуждена скитаться по побережью, не имея ни еды, ни денег. Впрочем, ее любимец Наполеон недолго мешкал с поисками корабля и вскоре приплыл к ним на выручку. Так счастливо воссоединилась семья Бонапартов, на краткий миг обретя душевный покой.
11 июня 1793 года они отплыли на французском военном корабле в Кальви.
Часть третья. Тулон: начало триумфа
Кальви встретил Бонапартов не особенно приветливо, и Бонапарт решил перебраться в Тулон. Там им тоже не удалось зацепиться, и Бонапарты уехали в Марсель. Там было принято решение остановиться. Наполеон едва успел позаботиться об обустройстве на новом месте, как ему пришлось оставить семью по делам службы (что бы там ни творилось в Европе, а Наполеон по-прежнему был приписан к артиллерийскому полку, стоявшему на тот момент в Ницце).
В его отсутствие Бонапарты, и прежде не сильно процветавшие, бедствуют страшно.
Андре Моруа отмечает:
«И тут приходит нужда, почти нищета. Какими, собственно, средствами располагают Бонапарты? Одно капитанское жалованье и скудное репатриантское пособие, которое французы выплачивают корсиканским беженцам».
Фридрих Кирхайзен оставил более пространную характеристику того положения, в котором пребывала в Марселе семья Бонапартов:
«В Марселе Летиция жила более чем скромно. В конце концов она подавила свою корсиканскую гордость и обратилась в благотворительное общество, прося вспомоществования себе и детям; скудного офицерского жалованья, которым Наполеон должен был покрывать все потребности, семье далеко не хватало. Теперь же Летиция имела, по крайней мере, обеспеченный кусок хлеба. В общем, у Бонапартов было ровно столько, чтобы не умереть с голода.
Летиция не слишком страдала от этих плачевных обстоятельств – гораздо больше ее три красивые дочери, из которых Марианне (Элизе) было восемнадцать лет, Марии-Аннунциате (Полине) – пятнадцать и Марии-Шарлотте (Каролине) – тринадцать. Мать заставляла их усердно работать: будущие королевы и княгини должны были мыть посуду и вытирать пыль. В скромных платьях и дешевых шляпах за четыре су ежедневно делали они скромные покупки по хозяйству. Дома же мать и дочери шили и штопали: они были в то время для себя и портнихами, и модистками.
Благодаря чрезвычайной расчетливости Летиции и ее беспрестанным поискам поддержки, положение несколько улучшилось. Они могли вскоре взять приличную квартиру и переехали на улицу Римского предместья, чтобы сделать одолжение Наполеону, который начал уже иметь некоторое влияние на окружающих. Комиссары благотворительного общества выдали Бонапартам единовременное пособие, давшее Летиции возможность купить для себя и дочерей немного одежды и белья, в котором они так нуждались».
И это было только начало!
Не стоит забывать, кем была Летиция, и чья кровь текла в ее жилах.
«Но г-жа Летиция мужественная женщина, а ее сыновья хороши собой, – восхищается Андре Моруа. – Ей удается породниться с одним марсельским купцом, торгующим тканями, по имени Клари: Жозеф женится на его дочери Мари-Жюли; в один прекрасный день она станет королевой Испании. Наполеон охотно сделал бы своей женой вторую дочь, Дезире. Но, говорят, Клари счел, что на семью довольно одного Бонапарта. В будущем Дезире выйдет замуж за Бернадота и станет королевой Швеции. Клари допустил ошибку, отказав второму Бонапарту. Но кто мог предвидеть, каким невероятным образом повернется история? В то время как другие делали карьеру и добивались почета и уважения, двадцатичетырехлетний Наполеон был всего лишь заштатным капитаном, казалось, не имевшим будущего».
Как вы помните, Наполеону Бонапарту надлежало явиться в свой полк в Ниццу.
Наполеон ехал туда, обуреваемый тревожными размышлениями о том, каким образом он сможет обеспечить своей семье достойные условия существования, имея всего-навсего капитанский чин. Ему было ясно одно: необходимо что-то срочно придумать, иначе быть беде. Догадывался ли он, что не за горами его звездный час?
Стендаль пишет:
«Ему был поручен надзор за береговыми батареями между Сан-Ремо и Ниццой. Вскоре его послали в Марсель и близлежащие города; он раздобыл для армии различные боевые припасы. С такими же поручениями его посылали в Осони, Ла-Фер и Париж. Поездки его по Южной Франции совпали с гражданской войной, происходившей в 1793 году между департаментами и Конвентом. Получить от городов, восставших против правительства, необходимые для войск этого правительства боевые припасы было делом весьма нелегким. Наполеон сумел с ним справиться, то взывая к патриотизму повстанцев, то искусно пользуясь их опасениями. В Авиньоне несколько федератов пытались уговорить его присоединиться к ним. Он ответил, что никогда не согласится принять участие в гражданской войне. За то время, которое ему для выполнения возложенной на него задачи пришлось провести в Авиньоне, он имел случай убедиться в полной бездарности генералов обеих враждующих сторон, как роялистов, так и республиканцев. Известно, что Авиньон сдался Карто, который из плохого живописца стал еще более плохим генералом. Молодой капитан написал памфлет, где высмеял историю этой осады; он озаглавил его: „Завтрак трех военных в Авиньоне“ (1793).
