Несколько латников преследовали убегавших французских лучников почти до самого лагеря французов и вернулись с полезными сведениями о его расположении и устройстве. Теперь перед Толботом встала проблема: атаковать французский лагерь немедленно, опираясь на принцип «куй железо, пока горячо», или подождать подхода пехоты, которая отстала на несколько миль. Английский полководец выбрал последнее. Ведь противник в лагере уже всполошился, рассчитывать на внезапность больше не приходилось. Кроме того, его солдаты устали после 30-мильного марша натощак и последующего боя. Французские лучники оставили в монастыре много еды и напитков, и граф распорядился раздать их солдатам, после чего те могли отдохнуть, как пожелают. Он также послал на разведку лагеря сэра Томаса Эверингема. Против этих действий полководца трудно возразить.
Толбот приказал своему капеллану готовить для себя мессу, в то время как его солдаты утоляли голод. Но прежде чем состоялась месса, из города прибыл гонец, сообщивший, запыхавшись, что французы отступают. Со стен города видели, как их всадники спешно покидали лагерь, оставляя за собой клубы пыли. Что следовало предпринять? Отменить прежние приказы и броситься без оглядки в атаку? Позволить противнику отступить, если он так пожелал? Или подождать подхода пехоты и с возможным опозданием атаковать? На последнем решении настаивали сэр Томас и другие. Однако не в правилах старого воина было упускать благоприятный шанс. Враг отступает, его следует рассеять по ветру! Сказав капеллану, что не будет присутствовать на мессе, пока не разобьет французов, Толбот приказал немедленно атаковать противника и заняться его преследованием. Он подозвал своего скакуна, оседлал его и выступил с войском из монастыря. Должно быть, полководец имел внушительный вид, сидя на своем белом коне, в пурпурной бархатной шапке, надетой на седую голову. Доспехов он не носил. (Вернувшись из своего второго плена в 1450 году, он, как утверждают, поклялся французскому королю, что никогда больше не наденет доспехи. Полководец твердо соблюдал свою клятву.)
И вот теперь обнаружился истинный замысел постройки военного лагеря Буро. Атаке его с севера препятствовали река и отвесный берег, с запада открывался прямой доступ в лагерь, но его ширина по фронту составляла всего 200 ярдов, что было недостаточно для полного развертывания сил атакующего противника. Для атаки с юга необходимо было пройти вдоль лагеря на короткой дистанции, поскольку Дордонь протекала всего лишь в 600 ярдах к югу, кроме того, за спиной англичан оставалась бы широкая стремительная река.
Вопреки этим неудобствам, Толбот решил атаковать лагерь с юга. Для этого армии следовало переправиться в месте брода через небольшую речку Лидуар в 600 ярдах к югу от лагеря. Это было сделано, и англичане устремились к враждебному лагерю. Но впереди англо-гасконскую армию ждал ужасный сюрприз. Оказалось, что никакого бегства французов не было, они оставались на своей позиции. Их пушки выстроились в ряд колесо к колесу, их пехота укрывалась за брустверами, застывшая в неподвижности и готовая к бою. В чем же состояла ошибка англичан? Просто в следующем: когда бежавшие лучники укрылись в лагере, который оказался переполненным, их лошадей, или часть из них, отправили за пределы лагеря, чтобы освободить место для людей. Именно вид лошадей, на которых слуги выезжали галопом из лагеря, сбил с толку наблюдателей-гасконцев на стенах города, предположивших, что вся французская армия спешно отступает. Таким образом, захват врасплох и бегство французских лучников обернулись неприятным сюрпризом для самих победителей. Многочисленные плотные ряды французов, укрывшихся на своих позициях, должно быть, представляли собой зрелище не для слабонервных. Толботу приходилось принимать роковое решение. Численность его кавалеристов уступала французам в соотношении один к шести, и невозможно было представить, когда и каким образом к англичанам присоединится значительная часть их основных сил. Однако граф-ветеран не был поколеблен. Внутренне убежденный в неизбежном подходе своих войск, он и не думал отменять свой приказ об атаке. Развернув свои скромные силы к южной стороне лагеря, он велел спешиться своим солдатам, оставаясь один верхом на коне. Французы видели из лагеря лишь единственного всадника без доспехов на белом скакуне. Они не переставали упоминать об этом, описывая битву впоследствии.
Прозвучал сигнал к атаке. Развернули знамена
[127]. Англо-гасконцы пошли в наступление и ввязались в сражение под боевой клич: «Толбот! Св. Георгий!» Ожесточенные и беспорядочные бои проходили во многих местах
[128]. К счастью, оборонительный ров не был заполнен водой, те, кто избежал вначале губительного огня французской артиллерии, бросался вниз и отчаянно карабкался на бруствер. В некоторых местах это удалось, и особенно у ворот лагеря, где сэр Томас Эверингем (кто выступал против немедленной атаки) водрузил свое знамя на бруствере, будучи через мгновение сражен насмерть. Все это время французская артиллерия расстреливала в упор атакующих перекрестным и продольным огнем, иногда от одного выстрела падали мертвыми наземь не менее шести английских солдат. Битва продолжалась чуть больше часа, передовые подразделения пеших солдат подходили небольшими группами и включались в битву. В целом в сражении участвовали около четырех тысяч англо-гасконцев. При этом атакующие значительно уступали в численности защитникам лагеря и, кроме того, были лишены артиллерийской поддержки, ни одна из пушек не прибыла вовремя на поле боя.
Несмотря на невыгодное положение английской армии, французские хронисты признают, что исход битвы оставался нерешенным до внезапного появления бретонцев. Надо вспомнить, что они скрывались в лесной местности к северу от лагеря. Ринувшись вниз с возвышенности и переправившись через Лидуар с восточной стороны лагеря, колонна этих отборных воинов неожиданно ударила в незащищенный правый фланг уже и так подверженных мощному давлению наступавших англо-гасконцев. Толбот отвлек часть своих сил для отпора новому противнику. Заметив этот маневр, гарнизон лагеря, усиленный подошедшими бретонцами, оставил оборонительные позиции, и объединенные силы французов и бретонцев погнали англичан к реке Дордонь.
Англичане обратились в беспорядочное бегство. Большинство беглецов оказалось на берегу реки Дордонь. Путем проб и ошибок они нашли подходящий брод, после того как многие утонули
[129]. Этот брод сейчас называется Па-де-Розан и на памяти многих поколений всегда использовался исключительно во время отлива. Здесь граф Шрусбери, который не мог вырваться из потока беглецов, попытался организовать оборону брода с помощью своего сына лорда де Лиля. Но напор противника все усиливался. Наконец шальное ядро ударило белого скакуна, который упал, увлекши на землю старого графа и придавив его всем своим весом. Когда полководец находился в этом беспомощном положении, француз по имени Мишель Перунен смог нанести ему по голове смертельный удар боевым топором. Сын, лорд де Лиль, погиб вместе с отцом. Так завершилась битва. Англо-гасконская армия была рассеяна, а Гасконь навсегда потеряна Англией.
