Я почувствовала неладное, едва только закончила подниматься от озера. Наша крохотная деревушка гудела, словно разворошенный улей. Уже от тропинки я слышала гул встревоженных голосов, какие-то переругивания.
Что происходит? Такое чувство, будто около нашего дома, стоявшего на околице, собралась целая толпа.
В этот момент боль в затылке стала особенно невыносимой, и я опять застонала. Да, совершенно точно, ударили меня именно тогда. Неужели мне не повезло наткнуться на разъяренного Грега, который подкараулил меня по пути домой? Нет, по-моему, все было не так. И я опять углубилась в воспоминания.
Удивленная, я прибавила шагу. Буквально бегом преодолела остаток пути и вдруг встала как вкопанная.
Мои ощущения меня не обманули. Около нашего дома действительно было на редкость многолюдно. Казалось, будто тут собралось все население деревни.
Мой взгляд скользнул по лицам собравшихся, и я невольно вздрогнула, увидев Грега.
Тот стоял чуть поодаль в окружении своих многочисленных родственников. Тут были и его мать, и отец, и старшие братья с женами и детьми. Ох, недаром их семья считается самой большой в деревне! Вопрос только в одном: что они все забыли здесь? Неужели Грег в очередной раз нажаловался на меня? Только и мне есть что предъявить ему в ответ.
— Вот она! — визгливо вскрикнула дородная мать Грега и воинственно засучила рукава просторного домашнего платья. — Вот эта тварь, которая околдовала нашего сыночка!
— Тихо, Яра, — попыталась успокоить ее моя мать. — Не ори почем зря. Наверняка произошло какое-то недоразумение. Сейчас все выясним.
Дальше воспоминания сливались в одну неразбериху. Крики, ругань, поросячий визг Грега, к которому так и не вернулся дар речи.
Кажется, его мать не выдержала и вцепилась мне в волосы, обвиняя в случившемся. Раус, прибежавший на шум, кинулся на помощь. В суматохе образовавшейся сутолоки я не удержалась на ногах и рухнула на землю.
В этот момент что-то произошло. Что-то такое, что заставило всех как по команде замолчать. Внезапная тишина надавила на уши, и я почему-то перепугалась. А дальше — ничего. Как я ни силилась восстановить ход событий, но после того момента все окутывал мрак забвения.
Я пошевелилась, силясь переменить позу. Это мне удалось, но щиколотки и запястья заломило во много раз сильнее, и я опять застонала.
— Оклемалась? — послышался сухой старческий голос.
Я открыла глаза. Пару секунд бездумно смотрела в низкий земляной потолок. Затем с трудом повернула голову и увидела бабку Ейра — старуху Ирель.
Знахарка сидела на рассохшемся табурете и внимательно наблюдала за каждым моим движением. И я изумленно вздохнула, увидев, что лежу на топчане в ее крохотной землянке, по стенам которой были развешены пучки сушеных трав. Но самое главное — мои руки и ноги были надежно стянуты крепкой бечевой.
— Головенка у тебя крепкая, — прошамкала старушка. — Яра тебя так поленом приложила, что я уж решила — все мозги вытекут. Еле-еле убедила тебя сюда перенести. Иначе так и сдохла бы ты под забором.
— Ч-что… — Пересохшие губы отказывались служить мне. Язык напоминал терку и с трудом помещался во рту.
— Спрашиваешь, что случилось? — без особых проблем угадала мой вопрос знахарка. С кряхтением встала и взяла со стола глиняную миску с водой. Поднесла к моим губам, другой рукой приподняв мне голову.
Я сделала несколько глубоких жадных глотков. Поперхнулась и долго кашляла, отфыркиваясь от попавшей в нос воды.
— Беда у тебя случилась, — продолжила знахарка, убрав миску и вновь опустив меня на топчан. — Большая беда, дуреха. Зачем с чернокнижником связалась?
— С кем? — переспросила я, не понимая, о чем речь.
Знахарка недовольно вздохнула и ловко выудила из кармана заношенного, в подозрительных пятнах передника уже знакомую мне серебряную застежку.
— Твое? — строго спросила она, в упор глядя на меня.
— Да, но… — забормотала я.
— Дуреха, ты хоть представляешь, что это за знак? — перебила меня знахарка.
В ее голосе при этом послышалось не просто негодование, но настоящая ярость.
Я озадаченно мотнула головой.
Почему старуха Ирель так злится? Пожалуй, не было в нашей деревне человека добрее, чем она. Да, ребятне, вздумавшей пошалить и забывшей меру, частенько попадало от нее жгучей крапивой по голым ногам и рукам. Но при этом каждый знал: случилась беда — беги к старой Ирель. Она промоет ссадины, приложит к ране вонючую мазь, напоит душистым травяным отваром. Да что там, она знала всех нас с пеленок. Потому что именно Ирель звали, когда очередной женщине приходил срок разрешиться от бремени. Именно она слышала первый наш крик. И именно она зачастую навеки закрывала глаза тем, кто навсегда уходил по лунной дорожке к престолам Всеблагой Матери и Великого Отца.
Я никогда прежде не видела знахарку в таком бешенстве. Ее выцветшие от возраста глаза потемнели, губы тряслись, как будто она из последних сил удерживала себя от ругательств.
Но разве я сделала что-то дурное? Это же Грег во всем виноват! Это он говорил мне всякие гадости. И еще неизвестно, что бы он сделал со мной, если бы не Дреган.
— Звезды сверкают на небесах, — продолжила Ирель, убедившись, что я не могу ей дать ответ на вопрос. — Звезды сияют в волосах Матери. Звезды создал Отец. Но есть и другой бог. Порождение мрака и всего самого страшного и жуткого, что есть на свете. Неназываемым кличут его, дабы не навлечь беды. Он насылает на нас кошмары. Ему подчиняются все чудища, посланные нам на погибель. Он обещает злато, славу и исполнение всех желаний тем, кто согласится служить ему. Но заплатить за это придется душой. И знак этого бога — перевернутая звезда, как насмешка над Матерью и Отцом.
Ирель замолчала, пытаясь отдышаться от долгой тирады. Трясущимися руками плеснула себе в крынку воды из глиняного кувшина и пригубила ее. При этом я отчетливо слышала, как стучат ее зубы о край.
«Да она же боится! — пришло запоздалое осознание. — До смерти боится!»
— Своих слуг он метит, — глухо проговорила Ирель, осторожно поставив крынку на стол. — У них глаза разного цвета. Потому что одним из них они видят другой мир. Мир духов и нечисти.
Я тихо ахнула.
Глаза разного цвета? Но ведь она говорит про Дрегана!
— Ты понимаешь, о чем я, — без тени вопроса проговорила старуха, заметив мою реакцию. — Кто дал тебе эту застежку, Лютик? И не смей врать мне!
— Мужчина, — пустилась я в послушные объяснения. — Он был на берегу, когда я купалась. А потом Грег попытался меня схватить — и он вступился за меня.
— Это он сотворил с Грегом все это? — сурово спросила Ирель.
— Я не знаю. — Я пожала плечами. — Просто Грег внезапно завизжал, как поросенок. Но Дреган его и пальцем не тронул, честное слово!
