– У них всегда подают пирожки с лобстером.
Всегда. Именно это и тяготило его. За весь сезон не было ни одного приема, отличавшегося утонченной изысканностью. Все время одно и то же: каждый вечер, каждый день, одна и та же рутинная круговерть встреч в клубах и бесконечные балы. Но так было до настоящего момента. На этой неделе в привычной рутине забрезжил свет: назначение в Вену… и Клэр. Он был в мрачном расположении духа. Но несправедливо срывать свое настроение на Сесилии.
Он должен встряхнуться. Ведь Сесилия тоже является частью его мечты. Она нужна ему, чтобы добиться успеха в Вене; прелестная хозяйка, которая станет организовывать светские приемы и развлекать гостей, содержать безупречный дом, командуя войском слуг и при этом выглядя словно само совершенство; жена, обладающая прочными связями с крупными политическими деятелями Англии. Конечно, он ехал в Вену ради восстановления мира. Но здесь было еще кое-что. Это был шанс выяснить наконец, что произошло с братом. Впервые у него появятся власть и возможности выйти на след Томаса.
Джонатан стиснул ладонь Сесилии и улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой, чтобы смягчить удар. Этим вечером ему необходимо побыть одному, чтобы привести в порядок свои мысли.
– Ты простишь меня? Сегодня из меня никудышный компаньон. Я не смогу соответствовать твоей блистательной персоне. Меня ждут серьезные бумаги, которые необходимо подготовить к завтрашнему утру. Так что я собираюсь откланяться. – Джонатан отпустил ее руку и ушел не оглядываясь. «Привычная среда обитания» вполне могла обойтись без него этим вечером.
Глава 8
– Вы уехали с бала. Очень рано. Вскоре после нашего танца.
Услышав эти слова, Клэр резко остановилась на садовой дорожке, и Джонатан мгновенно остановился рядом с ней. После целого часа разговора по-французски английские слова прозвучали резко и неестественно.
– Я удивлена, что вы заметили. – Клэр опустила глаза – ей было непросто смотреть на него сегодня, помня о вчерашнем танце, божественном прикосновении его ладони к ее спине, их легкое кружение по залу.
– Ничего страшного. Я тоже рано уехал. Тсс… Только никому не рассказывайте. – Джонатан перешел на заговорщический шепот, а за его словами скрывались веселые, дружелюбные нотки. – Ваши подруги вернулись в танцевальный зал уже без вас. – Его глаза засверкали. На этот раз она услышала легкое подтрунивание в его голосе. – Надеюсь, наш танец принес свои плоды?
Клэр догадалась, куда он клонит. Он имел в виду «ее избранника», которого она пыталась впечатлить.
– Надеюсь, ваш джентльмен не расстроился?
– Нет, он не расстроился. – Совершенно точно. Джонатан не был расстроен их танцем, да и с чего бы ему вдруг расстраиваться?
Однако Джонатан, похоже, был озадачен ее ответом. Очевидно, он ожидал другого результата.
– Он видел, что мы танцуем? И не отвел вас на террасу, чтобы вежливо заявить на вас свои права, не желая отдавать другому мужчине?
Эта ситуация показалась Клэр настолько комичной, что она не смогла сдержать смех.
– Господи, и что за жизнь вы для меня нафантазировали? Вы думаете, что моя танцевальная карточка полна записей от ревнивых поклонников, жаждущих моего внимания?
– Вы уверены, что он видел наш танец?
– Да. – Не ложь, но и не совсем правда. Она отлично понимала, что он неправильно истолкует ее ответ.
Клэр склонилась к розе и вдохнула ее аромат.
– Что ж, отлично. – В голосе Джонатана прозвучало ободрение. – Возможно, этот ваш невнимательный кавалер заметит наконец наш танец, скажем, сегодня вечером у леди Роуздейл.
Еще один танец, несколько мгновений неземного блаженства. Только на этот раз она знала цену этому удовольствию. Она заставила его поверить, что существует некий джентльмен, интересующийся ее персоной. И себя она тоже обманула. Но на этот раз она не могла притворяться и дальше разыгрывать этот спектакль. Она должна положить этому конец. Ничего хорошего не выйдет из этих танцев украдкой с Джонатаном Лэшли. Она собиралась завоевать его сердце, обучая его французскому, а не танцами.
– Мне не нужна благотворительность, мистер Лэшли. Я могу сама уладить свои проблемы.
Джонатан напрягся:
– Благотворительность, вот как? А эти уроки французского тоже благотворительность? Возможно, я неправильно понял природу нашего сотрудничества.
– Нет, это не благотворительность, вы попросили меня о помощи, – заикаясь, пробормотала Клэр. Она понимала, к чему все это ведет, но у нее не было аргументов для спора. Она знала четыре языка и все же не могла спокойно и доходчиво объяснить суть вещей по-английски одному невероятно привлекательному мужчине.
Он улыбнулся, и в этой улыбке ясно читалось «я все понял».
– Никто с вами не танцует. И эти танцы, как и уроки французского, всего лишь взаимопомощь двух друзей. – Он многозначительно помолчал. – Мы ведь друзья, не так ли?
Клэр попыталась отмахнуться от двояких ощущений, охвативших ее в этот момент. С одной стороны, она испытала нежность при мысли о дружбе с Джонатаном Лэшли, другая же мысль оказалась более практичной.
– Я всего лишь ваш репетитор по французскому. Не более того.
– Так вот чем вы занимаетесь? Отталкиваете людей, внушая им, какая вы непоследовательная и противоречивая? – медленно протянул Джонатан. – Несомненно, это чрезвычайно эффективная стратегия. Однако должен признаться, со мной этот номер не пройдет. – Он прищурился. – Наоборот, эффект получился прямо противоположным. Вы интригуете меня. Что вы так старательно скрываете? Клэр Велтон, у вас есть какие-то тайны?
Я безумно влюблена в тебя с девяти лет.
– Не хочу вас разочаровывать, но мне совершенно нечего скрывать. – У нее в горле пересохло, и Клэр с трудом произнесла эти слова.
Джонатан расхохотался.
– Вы совершенно не умеете лгать, Клэр. – Джонатан с драматическим видом свел брови, с трудом сдерживая улыбку. – Тайны есть у всех.
– Даже у вас? – Клэр не смогла удержаться от вопроса.
Джонатан прижал руку к сердцу в притворном изумлении.
– De moi?
[11] Вы предполагаете, что моя репутация джентльмена небезупречна?
Клэр кокетливо взглянула на него:
– И что же? Она безупречна?
Его не было на родине долгие годы, он прошел войну. Внезапно ей в голову пришла любопытная мысль.
– А что вы знаете о шпионаже, мистер Лэшли? – пошутила она.
– Если бы я что-то и знал, то, конечно, не смог бы вам рассказать. Это противоречило бы цели.
Его слова прозвучали игриво, но глаза сделались серьезными. Возможно, она зашла слишком далеко.
