Да, побуждения почти у всех благие. Но ведь мы знаем, во что они иногда превращаются. Получается, совесть может нас обманывать?
Пожалуй, вернее, будет сказать, что обманывает не совесть, а «плохая связь» с совестью, толстая стена, через которую я слышу ее зов.
Мы знаем, что в каждом человеке можно увидеть образ Божий, но иногда разглядеть его очень непросто, он бывает замутнен и исковеркан. Точно так же, если я далека от Бога, я не всегда могу сделать верные выводы из того, что Он мне сообщает.
Как же тогда нам распознать правду и правильно среагировать на ощущение неправильности происходящего, найти верные средства для достижения цели? Если некая ситуация кажется мне неприемлемой, вызывает боль, гнев или вину, то почему это происходит? Что реагирует во мне – только лишь совесть или «вмешиваются» еще и мои страсти? Если я хочу исправить положение, то как это сделать так, чтобы мои цели действительно реализовались?
Как и в ситуации с невротической виной, нужно уметь останавливаться и размышлять, вслушиваться в сказанное совестью. Увы, часто бывает, что гонимый ею человек забывает обо всем и совершает опрометчивые и даже страшные поступки в стремлении к цели, которая кажется ему безусловно верной. Он видит только свою правду, лишая себя истины, не замечая многообразия мира, его сложности и неоднозначности.
Даже понимая, чувствуя в глубине души, что происходит что-то не то, что цели перестали оправдывать средства, мы иногда не можем остановиться. Слишком далеко все зашло. Так начинаются непримиримые споры и конфликты, войны за национальные интересы, столкновения на почве религиозной ненависти.
Снова приведем слова Экзюпери:
«Что делаешь, то и получаешь. То, над чем трудишься, ничуть не больше. И если, добиваясь одного, твердишь, что стремишься к другому, прямо противоположному, то только дурак сочтет тебя ловкачом. Осуществится то, к чему ты стремился делом. Над чем работаешь, то и создаешь. Даже если работаешь ради уничтожения чего-то. Объявив войну, я создаю врагов. Выковываю их и ожесточаю. И напрасно я стану уверять, что сегодняшнее насилие создаст завтра свободу, – я внедряю только насилие. С жизнью не слукавишь. Не обманешь дерево, оно потянется туда, куда его направят. Прочее – ветер слов.
И если мне кажется, что я жертвую вот этим поколением во имя счастья последующих, я просто-напросто жертвую людьми. Не этими и не теми, а всеми разом. Всех людей я обрекаю на злосчастье. Прочее – ветер слов.
И если я воюю во имя мира, я укрепляю войну. С помощью войны не установить мира… Я могу установить мир только с помощью мира»
[54].
Даже такой в корне нездоровый феномен, как фанатизм, не всегда имеет в своей основе патологию. Он вполне может начинаться как нечто хорошее и лишь потом «утягивает» человека в бездну его страстей. Известный мыслитель, писатель и диссидент, переживший сталинские лагеря, Григорий Померанц писал: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое и правое дело, за добро, за истину, за справедливость – и так до геенны огненной и до Колымы»
[55].
Два пути к прощению
Подлинная вина бывает реальной и неизбежной (ее еще называют экзистенциальной).
♦Реальная вина – это вина действительно оправданная, вина за грех в узком смысле.
Именно ее мы чаще всего имеем в виду, когда говорим о том, что виноваты. Она возникает вслед за осознанием того, что я согрешил.
Это вина за сознательный выбор, который я мог бы и не совершать, за шаг, противоречащий внутренним нравственным законам, повлекший за собой какие-то негативные последствия для близких или незнакомых людей, животных, окружающего мира, для каких-то ценностей.
♦Если у меня была возможность сделать другой, более правильный, шаг, моя вина может считаться вполне оправданной, то есть реальной.
Такая вина может развиваться двумя путями: коротким и длинным.
Теперь давайте посмотрим, что нас ждет на извилистых тропинках вины, и подумаем, как нам двигаться по ним, чтобы добраться до развязки, то есть прощения.
1-й шаг – осознать свои чувства. На первом этапе нам нужно понять, что смутные ощущения внутри – это укоры совести, вина, и они нам на что-то указывают. Реальная вина говорит нам, что мы где-то ошиблись, поступили вопреки своим ценностям – как правило, сделали кому-то плохо. Обидели любимое существо. Не выполнили обещания и кого-то подвели. Посплетничали на чей-то счет и ощущаем, что предали этого человека.
Важно, независимо от того, правдивыми были наши слова или лживыми, понять, что ты виновен, не отталкивая правду. Конечно, если мы «прячемся от вины» изредка и речь идет о каком-то небольшом проступке, в этом нет ничего особенного. Однако, если такие эпизоды превращаются в постоянную практику, вина накапливается, выливаясь, например, в навязчивые самообвинения.
Если мы признались себе, что виновны, следующий этап – раскаяние – наступает как бы сам собой.
2-й шаг – раскаяние — неотделим от переживания вины. После осознания разницы между хорошим и плохим, осознания ответственности, после шокирующей встречи с реальностью и самим собой приходит острое сожаление о неправильном выборе.
Раскаяние – это острая потребность «отменить» случившееся, решимость его исправить, которая возникает независимо оттого, возможно ли это. Решимость запускает процесс искупления.
3-й шаг – искупление. Это одно из ключевых понятий христианства. Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20: 28). Греческое слово аполю́тросис (ἀπολύτρωσις), которое мы переводим как искупление, означает «освобождение за выкуп».
«Христос заплатил гораздо больше, чем мы были должны: Его уплата, в сравнении с долгом то же, что безмерное море в сравнении с малой каплей»
[56], — говорил св. Иоанн Златоуст.
«На этой бесконечной цене Искупительной жертвы, принесенной на Кресте, и основывается право Искупителя прощать грехи кающимся, очищать и освящать их души Своею кровию. По силе крестных заслуг Христовых изливаются на верующих благодатные дары, и они даются Богом Христу и нам во Христе и чрез Христа Иисуса»
[57], — писал священномученик серафим (Чичагов).
