– Правильно ли я понял твои слова, что ты дважды сбрасывал с себя кожу?
– Это чистая правда, сир! – сказал Видферулль.
– И ты полагаешь, что сможешь сделать это опять? – осведомился король.
– Я уверен в этом, – ответил Видферулль. – В этом самом месяце она снова слезет с меня, и это свершится через несколько дней.
– И в каком же возрасте это обычно происходит? – спросил король.
– Возраст не всегда одинаков, – сказал Видферулль. – Первый раз, когда это случилось, мне было триста тридцать лет, и мне снова исполнилось тридцать, я опять обрел всю силу и мощь юности… Если вы, сир, желаете, чтобы я показал вам, что я могу, и хотите посмотреть, как слезает с меня старая кожа, тогда отведите мне какое-нибудь место, и я останусь на несколько дней при дворе до тех пор, пока это не совершится… Второй раз, когда я сбросил кожу, мне было двести пятнадцать лет, и едва я почувствовал, что это вот-вот произойдет, то отправился в Рим, где правил в то время Германрих.
Король спросил, как же совершалось это чудо. Видферулль ответил:
– Первый раз это было довольно странно; тогда я был гораздо сильнее, хотя и прожил на свете больше, поскольку в те времена век человеческий был намного дольше, чем сейчас, и, хотя мне уже было более трехсот лет, я был еще крепок и мог охотиться. И вот однажды, когда я охотился, почувствовал я сильную жажду и лег на землю у воды, чтобы напиться; тут налетел на меня дракон, схватил и унес на высокую скалу, где была пещера. Затем… после схватки с ним мне удалось выбраться оттуда, и я спустился в прекрасную долину. На меня, изможденного, поскольку был я уже довольно стар, напала ужасная слабость; и вот тогда слезла с меня моя первая кожа, пока я был почти без чувств. Через некоторое время я пришел в себя и почувствовал, что я вновь здоров и свеж, как будто мне тридцать… Теперь я расскажу вам, как я второй раз сбросил кожу. Я уже жил в Риме. Во сне мне привиделось, что скоро со мной произойдет превращение. Тогда я был на несколько локтей выше, чем раньше, и очень крепок и силен, хотя и очень стар».
Затем король начинает расспрашивать его о героях прежних времен и Видферулль рассказывает ему, как они выглядели, какого цвета были их волосы и глаза и какого они были сложения.
«– И вот однажды я должен был бороться в воде с рыцарями короля Гуннара, но мне не хотелось делать этого, поскольку я сомневался в своих силах. И все же я поучаствовал в борьбе, чтобы доставить удовольствие королю. Пока еще силы мои были свежи, я сумел продержать под водой многих рыцарей, но потом я начал уставать, и силы покинули меня. Тогда уже они держали меня под водой, а я не мог с ними справиться; и вот я опустился на дно и лежал так целый день. Очнулся я уже на берегу, куда меня вынесло, и почувствовал себя как человек, который сбросил старую одежду, ибо стал я опять молод, как будто мне было тридцать.
Был праздник, и утром король и его свита направились в церковь, и все увидели, что у стены тронного зала лежало огромное бревно, а возле него стоял Видферулль. Он подошел к королю и поприветствовал его. Он был очень бодр и весел. Король спросил:
– В чем причина твоей радости?
Видферулль ответил:
– Должно быть, вы не удивитесь, сир, если я скажу вам, что сегодня – тот день, когда слезет с меня старая кожа, и я хочу, чтобы вы и весь двор увидели, как это произойдет.
Приближенные короля были очень довольны, услышав это, и засмеялись от радости. Король улыбнулся и сказал:
– Сначала мы должны пойти в церковь и отстоять службу, а потом мы будем готовы.
Видферулль ответил, что так и следует поступить. Когда служба закончилась, люди поторопились выйти из церкви, поскольку всем хотелось посмотреть, что же будет. Король, как обычно, шел впереди. Они направились во дворец. Когда король очутился там, к нему подошел Видферулль, опустился на одно колено и произнес:
– Теперь, сир, я хочу, чтобы вы и вся ваша свита заняли места и увидели, как исполнится мое желание, ибо долго я ждал, чтобы скинуть с себя все эти годы и вновь обрести молодость.
<…>
Затем он обнажил голову и потер свои руки, и ноги, и живот, и все тело, затем ухватил себя за кожу и лег на землю возле бревна, пробормотав:
– Прочь, года, да исполнится мое желание!
Тут вся свита расхохоталась, но он не шелохнулся и лежал неподвижно какое-то время. И вдруг, когда люди меньше всего этого ожидали, он ухватился за бревно и влез в него головой вперед. Когда ноги его скрылись внутри, бревно за ним сомкнулось. Король и его приближенные бросились к бревну, но оно было совершенно целым. Тогда они начали спорить о том, что же делать.
Эрл Уппи сказал:
– Это был тролль, и теперь он ушел под землю.
Но в это мгновение все услышали сильный шум внутри бревна. Далее они еще больше удивились, потому что бревно стало как будто увеличиваться. И через некоторое время они увидели, как из бревна показались человеческие ноги, затем человек до пояса. Оно сокращалось и расширялось, словно женщина, которая рожает. В конце концов, бревно дернулось и полностью исторгло из себя Видферулля, и он лежал как мертвый. Вдруг он неожиданно вскочил на ноги, через голову стянул с себя старую кожу, подошел к королю и поприветствовал его. И все увидели, что он стал безбородым юнцом, и к тому же красавцем».
Приложение B
Кресты до христианства
Я уже упоминал, что версия о фаллическом происхождении креста абсолютно бездоказательна. В такой работе, как эта, предназначенной для широкого круга читателей, невозможно в полной мере углубиться в этот предмет.
Полагаю, что я довольно тщательно изучил этот вопрос. Если бы я обнаружил достаточно доказательств для подкрепления этой теории, я бы принял ее без колебаний. Но думаю, существует больше доводов в пользу того, что крест символизировал молнию, и еще более вероятно, что он обозначал древнее приспособление, состоящее из двух палочек, использовавшееся для добывания огня с помощью трения.
В статье о солнцепоклонничестве, появившейся в English Leader и опубликованной позднее в Public Opinion (в номере за 14 сентября 1867 года), утверждается, что крест тождествен фаллосу. В ней множество заявлений скорее самоуверенных и опрометчивых, нежели подтвержденных доказательствами.
Автор статьи, ссылаясь на аббата Плюше, утверждает, что crux ansata символизировал ежегодный разлив Нила. Рассуждения ученых на тему значения египетских иероглифов до того, как Шампольон совершил свое открытие, абсолютно лишены смысла. «Сrux ansata, – добавляет автор, – то есть крест и окружность, являлся символом Венеры, или плотской любви, богини, от имени которой произошло слово venery
[132], и он по сей день является астрономическим символом планеты с тем же названием». Как я уже говорил, crux ansata не был символом исключительно Астарты, это был знак божественности вообще, и он помещался рядом с каждым богом, чтобы указать на его божественную сущность. Так он появляется не только рядом с Астартой, но и Баалом.
