Норвежцы были в ярости и направили официальные протесты британским и американским властям. Они настаивали, что атака «по всем признакам не может считаться объективной мерой». Тронстад напомнил, что еще четырьмя месяцами ранее он указал все причины, по которым бомбардировочный налет не может дать положительного результата.
И все же налет оказался успешным, пусть цель и не была уничтожена. Немцам, наконец, стало ясно, что завод в Веморке не оставят в покое, что Союзники продолжат атаковать его, пока не сровняют с землей. Производство тяжелой воды в Веморке приостановили, и стали разрабатываться планы по постройке такого предприятия в Германии.
Присяга на верность
В ноябре 1943 года Чедвик поинтересовался у Фриша, не хочет ли тот работать в Америке. «С большим удовольствием!» — ответил Фриш. «Но для этого вам придется стать британским подданным», — предупредил Чедвик. «На это я тем более готов», — признался физик. Спустя несколько дней он принес присягу верности Британской Короне.
Чедвик стремился набрать в делегацию, направлявшуюся в Америку, лучших британских ученых. Чтобы обеспечить миссии максимальные шансы на успех, он также пытался найти физиков, не входивших в состав «Трубных сплавов». Чедвик хорошо знал о проблемах, с которыми в Стокгольме столкнулась Лиза Мейтнер, и он поинтересовался, не желает ли она отправиться в Америку вместе с племянником. Мейтнер выразилась предельно конкретно: «Я категорически не хочу участвовать в работе над бомбой».
Комитет М.О.Д. по вопросам, связанным с разделением изотопов и физикой бомбы, время от времени консультировал Поль Дирак, британский лауреат Нобелевской премии. Страстно желая обогатить делегацию столь прославленным физиком, Андерсон позвонил Дираку в Кембридж и попросил зайти к нему, когда Дирак в следующий раз будет в Лондоне. Дирак согласился. Немного подумав, Андерсон поинтересовался, как часто Дирак наведывается в Лондон. «О, не реже раза в год!» — ответил физик. Таким образом, он также отказался от участия в британской делегации.
Гровс тщательно изучал все предложенные кандидатуры: он настаивал, чтобы в состав делегации входили только британские подданые, которым по прибытии предстояла полная проверка на благонадежность. Энтузиазм Фриша, принявшего британское гражданство, не разделял, в частности, Ротблат. Он был непреклонен и намеревался при любых условиях остаться гражданином Польши, чтобы после войны вернуться на родину для возрождения там физики как науки. Ротблат считал для себя это дело более важным, чем участие в англо-американской ядерной программе. С разрешения Ротблата Чедвик лично заверил Гровса в надежности ученого-поляка. К тому моменту Чедвику удалось достичь чего-то вроде взаимопонимания с пресловутым гровсовским упрямством и неприятием англичан. Гровс согласился, и Ротблат присоединился к делегации, оставшись при этом польским гражданином.
Чедвик, Фриш и Ротблат должны были отправиться в Лос-Аламос вместе с британскими физиками Уильямом Пенни и Джеймсом Таком. Олифанту необходимо было войти в состав группы Лоуренса в радиационной лаборатории Беркли. Пайерлс и Фукс направлялись в Нью-Йорк для участия в изучении газовой диффузии.
Фукс принес присягу и принял британское гражданство годом ранее. Британская разведка предоставила ему доступ к секретной информации всего лишь после элементарной проверки анкетных данных. Фукс сообщил своей советской связной Соне о том, что ему предстоит перевод. Всего несколько месяцев назад НКВД и ГРУ наладили связь с Первым главным управлением под эгидой ЭНОРМОЗ. Соня действовала быстро. При следующей встрече она сказала Фуксу, что его наблюдатель в Нью-Йорке будет иметь кодовое имя Раймонд, и сообщила пароли.
Всего через неделю после предложения Чедвика Фриш очутился в ливерпульском порту в составе группы примерно из 30 ученых, некоторых из которых сопровождали члены семей. Они поднялись на борт шикарного лайнера Andes, который временно использовался для переброски американских войск в Британию. Фриш забыл билет, но Акерс провел его на борт. Фриш обнаружил, что ему одному отведена восьмиместная каюта. Вспоминая после войны о той поездке в Америку, Отто писал: «У некоторых из нас началась морская болезнь, но в остальном путешествие было вполне обычным, и корабль прибыл в Америку без приключений, правда, пожалуй, с самой большой партией научных идей, которая когда-либо перевозилась через океан».
И в этой компании был советский шпион.
Нильс и Оге Боры отправились в Америку на корабле Aquitania ранним утром 29 ноября в сопровождении вооруженного сотрудника полиции. На американский континент они ступили под псевдонимами Николас и Джеймс Бейкеры.
Арлингтон-Холл
В июне 1942 года Агентство безопасности связи США было переведено в новую штаб-квартиру по адресу Арлингтонский бульвар, Арлингтон, штат Вирджиния. В этом комплексе, занимавшем около 40,5 гектаров, ранее размещалась частная школа для девушек. Она называлась «Колледж для девушек Арлингтон-Холл», и название «Арлингтон-Холл» (реже — «Станция Арлингтон-Холл») сохранилось. Во многих отношениях Арлингтон-Холл можно было сравнить с британским Блетчли-парком
[113].
К октябрю 1943 года аналитики из Арлингтон-Холла обнаружили как минимум пять различных вариантов советской шифровальной системы. Один вариант использовался преимущественно для передачи сообщений от «Амторг», советского торгового агентства, и советской закупочной комиссии, занимавшейся приемом товаров, шедших по ленд-лизу из Америки. Второй вариант применяли советские дипломаты. Оставшиеся три системы предназначались для советских разведчиков из рядов НКВД, ГРУ и ГРУ ВМФ.
Лейтенант Ричард Хэллок до прихода в Арлингтон-Холл занимался археологией и изучал древние языки Вавилонского царства. Теперь ему было поручено изучить язык советского шифра — огромную стопку бумаг с записями почти 10 000 зашифрованных советских торговых и дипломатических сообщений — страницу за страницей на первый взгляд случайных и бессмысленных пятибуквенных групп. Если разгадать систему шифра, то можно понять систему написания сообщений. Если получить кодовую книгу — можно читать сами сообщения. Оставалось ответить на вопрос: с чего начать?
Хэллок предположил, что в начале каждого сообщения находится тема, разъяснение которой идет далее. Такой образец, возможно, повторяется в каждом сообщении, подобно тому как повторяется шаблон написания адреса в личных и деловых письмах. Хэллок приказал служащим Арлингтон-Холла составить перфокарты с первыми пятибуквенными группами каждого сообщения, преобразованными в группы из пяти цифр. Когда перфокарты отсортировали, Хэллок заметил, что семь сообщений построены по одинаковому образцу. Пусть они не были связаны тематически, но их зашифровали одинаковым ключом.
Неизвестно почему, но некоторые блокноты одноразового использования действительно применялись неоднократно.
