Наутро следующего дня, 21-го жумада II, они свернули свой лагерь в соответствии с принятым решением, по которому им предстояло покинуть это место, и двинулись по дороге на Рамлу, т. е. начали отступать в том направлении, откуда пришли. Однако их войска, вооруженные до зубов, оставались на своих позициях до тех пор, пока не был отправлен весь обоз. Когда султану из нескольких разных источников сообщили о том, что враг вернулся в Рамлу, он выехал во главе своего войска, и все предались величайшему ликованию. Однако поскольку ему было известно о том, что у врага остались верблюды и другие вьючные животные, он тревожился за Египет, ибо король Англии и ранее неоднократно намеревался вторгнуться в эту страну.
Султан, тревоги которого улеглись после отхода врага, приказал привести к нему посла графа Анри, который прислал его, чтобы сообщить: «Король Англии отдал мне все земли на Побережье, и теперь они в моих руках. Теперь верни мне другие мои земли, и я заключу с тобой мир и буду как один из твоих детей». Эти слова привели султана в такую ярость, что он подумывал, не подвергнуть ли посла насилию. Он приказал ему подняться. Однако тот сказал: «Подожди и послушай то, что я скажу: граф желает знать, какую часть страны, которая сейчас находится в твоих руках, ты намерен передать ему?» Султан сделал выговор послу и приказал увести его. В 23-й день месяца жумада II он велел привести его к нему и обратился к нему с такими словами: «Все переговоры между нами должны быть ограничены Тиром и Акрой и должны проходить исходя из условий, принятых маркизом». После этого из лагеря франков прибыл ал-Хажиб Юсуф Сахиб ал-Маштуб; он заявил, что послан королем Англии и графом Анри и что король Англии, когда его совет удалился, обратился к нему с такими словами: «Скажи своему господину, что я больше не в состоянии продолжать и что самым лучшим для нас будет прекращение кровопролития. Однако не думай, что это из-за того, что я слаб; это для нашего общего блага. Выступи в качестве посредника между султаном и мной и не обманывайся тем, что я переношу мой лагерь; таран возвращается, чтобы нанести новый удар». Король направил с Юсуфом двоих воинов, которые выслушали слова ал-Маштуба. Данное посольство прибыло под предлогом переговоров об освобождении Баха ад-Дина Каракуша, однако истинной его целью был договор о мире. Юсуф сообщил нам, что франки покинули Рамлу, направившись в Яффу, и что они слишком устали, чтобы попытаться предпринять какие-то действия. Ал-Маштуба вызвали из Наблуса, чтобы выслушать это сообщение, и ответ был следующим: «Мы заключим мир с графом Анри как повелителем Акры, поскольку этот город был ему дарован; однако что касается остальной части страны, он должен позволить нам (достигнуть договоренности) с королем Англии». Султан оставил часть войска в окрестностях Акры, чтобы лишить врага возможности вторгаться в соседние земли. Однако в 22-й день месяца из города вышел отряд, намеревавшийся напасть на соседние области. Этот маневр не остался незамеченным мусульманами; они устроили засады в нескольких местах, и им удалось убить и захватить в плен значительное количество мародеров.
В пятницу, в 26-й день месяца, вернулся посол франков, сопровождаемый Юсуфом, которому в присутствии их повелителя было передано следующее послание: «Король Англии говорит: «Я стремлюсь заслужить твою дружбу и благосклонность; у меня нет желания быть фараоном, чтобы править этой страной, и я полагаю, что и ты к этому не стремишься. С твоей стороны неправильно желать, чтобы все мусульмане погибли, равно как и с моей стороны неправильно обрекать на гибель всех франков. И вот есть граф Анри, сын моей сестры, которому я передал во владение все эти области; рекомендую тебе его и его войско. Если ты пригласишь его сопровождать тебя в походе на Восток, он с удовольствием примет твое приглашение». Далее король говорил: «Во многих случаях изгнанные монахи просили тебя вернуть им церкви, и ты никогда не показал себя скаредным, а теперь я обращаюсь к тебе с просьбой отдать мне церковь. Обещаю тебе отменить все, что было тебе неприятно в моих прежних переговорах с ал-Маликом ал-Адилем, и оставить все мысли об этом. Не отдашь ли ты мне, в таком случае, голое место и остатки тамошней святыни?» После того как это послание было доставлено, султан созвал своих советников и спросил их, какой следует дать на него ответ. Они единодушно посоветовали ему пойти на уступки и заключить мир, ибо мусульмане были измучены усталостью и тревогой, а также испытывали острый недостаток в самом необходимом. Поэтому было решено, что следует отправить такой ответ: «Поскольку ты демонстрируешь такое доверие к нам, а на добро следует отвечать добром, то султан будет относиться к сыну твоей сестры как к одному из своих сыновей, в чем ты вскоре сможешь убедиться. Он дарует тебе самую крупную из всех церквей — церковь Вознесения (Кумаму) — и разделит с тобой остальную страну; города в прибрежных областях, которыми ты сейчас владеешь, останутся в твоем владении; укрепления, которые мы занимаем в холмистой местности, останутся нашими, а территория между побережьем и горами будет поровну поделена между нами; Аскалан и города помимо него должны быть разрушены и не будут принадлежать ни вам, ни нам. Если ты хочешь получить некоторые из соседних деревень, то ты их получишь. Самым горестным для нас было решение об Аскалане». В 28-й день месяца, а это был день его прибытия, посол отбыл, полностью удовлетворенный. После того как он вернулся к своим, мы услышали, что франки идут в сторону Аскалана, направляясь в Египет. Мы также приняли посла от Кутб ад-Дина, сына Килиж Арслана, который доставил следующее послание от своего повелителя: «Папа идет на Константинополь во главе бесчисленного войска; одному Аллаху ведомо, какова его численность». Тут посол добавил, что по дороге он убил двенадцать всадников. «Пришли ко мне того, — продолжал этот правитель, — кому бы я мог передать мое королевство, ибо у меня не хватает сил защитить его». Султан не поверил содержанию этого послания и не стал раздумывать над ним.
В 29-й день месяца к нам прибыл ал-Хажиб Юсуф Сахиб ал-Маштуб, сопровождаемый Жофруа, послом короля Англии, и сказал: «Король благодарит султана за его любезность и говорит: «Прошу твоего разрешения поселить двадцать моих воинов в цитадели Иерусалима, а также того, чтобы христиане и франки, проживающие в этом городе, не подвергались дурному обращению. Что касается остальной территории, равнины и низменности будут нашими; горные области — вашими». Посол сообщил нам, что по собственному соизволению и благожелательству к нам король оставил все претензии на Святой Город, за исключением лишь права совершать в него паломничества, но что он сказал все это не по причине свой слабости. Посол провел с нами весь понедельник, на который пришелся последний день месяца. Мы также узнали от него, что все (в лагере франков) хотят мира и что королю было совершенно необходимо вернуться в свою страну. В этот раз он привез султану подарок, состоявший из двух соколов. Султан созвал всех эмиров, чтобы посоветоваться с ними о том, какой ответ следует послать на это обращение. Было решено сообщить послу, что мы не можем даровать королю никаких прав в Иерусалиме, за исключением права совершать паломничество. Затем, когда посол стал настаивать на том, чтобы паломникам не надо было платить никаких налогов, ему дали понять, что соглашаются с ним по этому поводу. Что касается Аскалана и других мест, то ему сказали, что они должны быть снесены; а когда он заметил, что король потратил огромные деньги на восстановление укреплений, ал-Маштуб сказал султану: «Отдай ему нивы и деревни в качестве компенсации его потерь». Султан согласился; однако потребовал, чтобы ад-Дарун и другие укрепления были срыты, а принадлежащая этим городам территория была очищена от строений, чтобы ее можно было поделить поровну. Что касается других городов и подчиненных им областей, то они решили, что все те, которые находятся между Яффой и Тиром, отойдут франкам, добавив: «В каждом случае, когда мы не сможем договориться о праве владеть деревней, мы будем делить ее пополам». Таков был ответ, отправленный королю. Посол уехал во вторник, в 1-й день месяца ражаб, взяв с собой Юсуфа. Он высказал пожелание, чтобы с ним отправили кого-нибудь, чтобы подтвердить ратификацию мирного договора, как только будут достигнуты предварительные соглашения; однако султан отказался, сказав, что пришлет своего человека, как только договор будет со всей определенностью заключен. Он снабдил посла богатыми дарами для франков взамен присланных ему, ибо никто не мог превзойти его в том, что касалось подарков; его сердце было таким большим, а щедрость — столь великой.
