Свою власть в Сирии Саладин утверждал как мечом, так и благодаря дипломатическому искусству. Многие эмиры, сознавая, что малолетний султан Сирии, не имеющий авторитета в армии, не в состоянии противостоять Саладину, без боя переходили на его сторону.
В 1176 году Саладин возвратился в Каир после двухлетнего отсутствия и приказал начать строительство городской стены вокруг сооружавшейся тогда крепости на холме Мукатам. Для ее возведения использовался как местный песчаник, так и камни малых пирамид в Гизе. Для доставки гигантских глыб через Нил было построено 40 каменных арочных мостов. Они также соединили с сушей Александрию. Теперь можно было быстро доставить в столицу подкрепление, если бы Каир был атакован с востока.
Городскую стену длиной 19 километров при жизни Саладина так и не успели достроить.
В июле 1176 года Саладин, примирившись с ас-Салихом, женился на вдове Нур ад-Дина. Тем самым он он выступил как бы в роли преемника покойного султана.
В связи с захватом Саладином Дамаска Вильгельм Тирский писал: «Все соседние страны соединились под властью одного и идут против нас по его мановению, как один человек, хотя, быть может, и неохотно; но там нет никого, кто бы думал различно и безнаказанно смел ослушаться своего господина. Всем этим теперь владеет Саладин… человек низкого рода, из последней черни (насчет черни — явное поэтическое преувеличение, ведь отец Саладина был эмиром Баальбека. — А. В.), но счастье подняло его на высшую ступень могущества. Из Египта и окрестных стран он получает бесчисленное множество лучшего и чистейшего золота, называемого obryzum, а из других провинций он набирает несметные полки конных и пеших людей, жаждущих его золота, которых легко привлечь, если имеешь много денег».
Оставив гарнизон Дамаска под началом одного из своих братьев, Саладин пошел в центральную Сирию, где взял Хомс и Хаму. Все это время, как свидетельст вует Ибн аль-Асир, «Салах ад-Дин создавал впечатление, что действует от имени ас-Салиха, сына Нур ад-Дина. Он говорил, что его целью является защита страны от франков». Не желая выступать в роли узурпатора, Саладин действительно выдавал себя за защитника интересов ас-Салиха. Но, по словам Ибн аль-Асира, «этот юноша, говорил он, никоим образом не должен быть единоличным правителем. Ему нужен учитель, регент, и никто лучше меня не подходит для этой роли». Саладин посылал ас-Салиху письма, убеждая его в своей преданности, велел молиться за него в мечетях Каира и Дамаска и чеканить монеты с его именем.
Когда Саладин в декабре 1174 года подверг осаде Алеппо, чтобы, по его словам, «защитить ас-Салиха от пагубного влияния его советников», последний собрал людей города и обратился к ним с взволнованной речью: «Посмотрите на этого нечестного и неблагодарного человека, который хочет отобрать у меня мою страну, не боясь ни Аллаха, ни людей! Я — сирота, и я рассчитываю, что вы защитите меня из уважения к памяти моего отца, которого вы так любили». Жители Алеппо решили сопротивляться «предателю» до конца. Саладин, не желавший прямого столкновения с ас-Салихом, снял осаду. Вместо этого он решил провозгласить себя «султаном Египта и Сирии», чтобы не зависеть больше ни от какого сюзерена.
Советники ас-Салиха попытались решить проблему с помощью ассасинов. Шиитская секта ассасинов, возникшая в конце XI века, занималась убийствами видных суннитов и крестоносцев. По слухам, сектанты употребляли гашиш. Само слово «ассасин» («убийца») произошло от названия этого наркотика.
Рашид ад-Дин Синан, знаменитый «Старец горы», вождь ассасинов, обещал избавить их от Саладина, чтобы отомстить за гибель династии Фатимидов. Поэтому ассасины даже не потребовали платы за выполнение заказа, действуя исключительно из идейных побуждений.
Вот как описал ассасинов викарий страсбургского епископа Герхард Страсбургский, посетивший Ближний Восток в 1175 году: «Замечу еще: в области Дамаска, Антиохии и Алеппо живет в горах сарацинское племя, которое на своем языке называется гейссесины (ассасины), а у романских народов зовется людьми Горного Старца. Они не имеют никакой религии; едят свиное мясо, несмотря на запрещение его сарацинской верой, и живут со всеми женщинами без различия, не исключая матерей и сестер. Они населяют горы и считаются народом непобедимым, ибо имеют весьма крепкие замки. Земля их неплодородна, и они держатся скотоводством. У них есть свой повелитель, который держит в страхе всех соседних князей, как мусульманских, так и христианских, ибо он находит средства умерщвлять их удивительным образом. Вот как это делается у него. Этот князь имеет отличные замки, окруженные высокими стенами, сквозь которые можно проникнуть только через небольшую и заботливо охраняемую калитку. В этих замках он воспитывает с малолетства сыновей своих простолюдинов и приказывает обучать их различным языкам: латинскому, греческому, романскому, сарацинскому и еще некоторым другим. Воспитатели внушают им с раннего детства и до совершеннолетия, что они обязаны и словом, и мыслью безотчетно повиноваться своему повелителю; в этом случае он, имея власть над живущими богами, доставит им все утехи рая. Иначе, учили их, они невозвратно погибнут, если вздумают в чем-либо противоречить его воле. И удивительное дело: они живут с детства в таком заключении в этих замках, что не видят никого, кроме своих воспитателей, и ничего другого не слышат, пока не позовут их к князю для совершения убийства. Представ перед ним, они получают вопрос, намерены ли повиноваться его повелениям, чтобы достигнуть рая. Тогда они отвечают, как их тому учили, бросившись без дальнейших размышлений ему в ноги и с величайшей ревностью, что они готовы исполнить всякое его повеление. Тогда он дает им золотой кинжал и посылает, чтобы убить какого-нибудь князя по его указанию».
Первое покушение на Саладина произошло 11 мая 1175 года: 13 ассасинов проникли в лагерь Саладина и дошли до его шатра, но тут их заметил один эмир и преградил им путь. Он был тяжело ранен, но поднял тревогу. Подоспела стража, и после ожесточенной схватки ассасины были перебиты. 22 мая 1176 года, когда Саладин по-прежнему находился в лагере в окрестностях Алеппо, один из ассасинов внезапно появился в его шатре и нанес ему удар кинжалом в голову. Однако султан в целях предосторожности имел под чалмой кольчужную сетку. Горло тоже было прикрыто кольчужной сеткой. Тут подоспел один из эмиров и сбил с ног покушавшегося. В шатер вошли еще двое ассасинов, но были убиты подоспевшей стражей.
В отместку Саладин решил атаковать ассасинов в их логове и осадил крепость Массиаф, в центральной Сирии, стоявшую на вершине обрывистой горы. Ибн аль-Асир утверждает, что Синан прислал письмо дяде Саладина по материнской линии, угрожая убить всех членов семьи Саладина. Будто бы Саладин испугался и снял осаду Массиафа.
Сами же ассасины утверждали, будто Синан, находившийся вне стен Массиафа во время осады крепости, расположился вместе с двумя спутниками на вершине соседнего холма. Саладин приказал поймать их, но когда его воины попытались приблизиться к холму, они были парализованы какой-то неведомой силой. Якобы «Старец горы» велел им предупредить султана, что намерен встретиться с ним лично с глазу на глаз, и напуганные воины поспешили сообщить об этом Саладину. Последний приказал рассыпать вокруг своего шатра известь и золу, чтобы было видно любой след, а с наступлением темноты поставил для охраны стражей с факелами. Но глубокой ночью он внезапно проснулся и увидел неизвестного человека, который выскользнул из шатра и которого султан принял за Синана. Неизвестный оставил у ложа отравленную лепешку и записку со словами «Ты в нашей власти». Саладин закричал, но стражники уверяли, что ничего не видели. Вот тогда-то Саладин снял осаду и вернулся в Дамаск.
