Оценивая казнь мусульман в Акре, надо иметь в виду, что предводители крестоносцев, санкционируя убийство заложников, были уверены, что те христианские пленники, на которых их хотели обменять, уже казнены Саладином. Так ли это было на самом деле, мы, вероятно, никогда достоверно не узнаем.
Итак, 11 июля 1191 года, после двух лет осады, на стенах Акры вновь взвилось знамя с изображением креста. М. А. Заборов так описывает штурм Акры и сопутствовавшие ему политические разногласия в лагере крестоносцев: «Прибывший лишь 7 июня к Акре Ричард Львиное Сердце поддержал притязания своего родича Ги Лузиньяна, а Филипп II — маркиза Монферратского. Когда один король предложил в военном совете пойти на приступ крепости, другой воспротивился этому: победа, достигнутая по инициативе Ричарда I, не устраивала Францию. Все же мнение Ричарда восторжествовало: 11 июля 1191 г. был предпринят общий штурм, и на следующий день город, обессиленный долгой осадой, сдался крестоносцам. Чтобы спасти свой гарнизон, Салах ад-Дин согласился уплатить большой выкуп и пойти на ряд других уступок: он освободил из плена ранее захваченных им франков и вернул католикам особо почитавшуюся ими религиозную реликвию — так называемый Честной, или Животворящий Крест (в действительности Крест так и не был возвращен, поскольку он, скорее всего, был безвозвратно утрачен еще в 1187 году в ходе битвы при Хиттине. Тогда его то ли закопал в землю кто-то из рыцарей, чтобы святыня не попала в руки мусульман, то ли, что более вероятно, Животворящий Крест достался кому-то из мусульманских воинов, который, не придав ему значения как важного средства давления на крестоносцев, просто изрубил святыню «неверных» на мелкие куски. Также не был освобожден никто из пленников-христиан. — А. В.).
Менее чем через месяц после взятия Акры Филипп II, сказавшись больным, отбыл в Тир, а оттуда в начале августа 1191 г. направился через Италию во Францию. Пока английский король воевал с «неверными» в Святой земле, его французский союзник спешил укрепить позиции Капетингов дома: Филипп II обрушился на континентальные владения Плантагенетов. Предварительно он заключил союз против Ричарда с его младшим братом, графом Иоанном (впоследствии — король Иоанн Безземельный), правившим Англией в отсутствие короля. Более того, в декабре 1191 г. Филипп II встретился в Милане с императором Генрихом VI (наследником Барбароссы. — А. В.) и договорился с ним о совместных действиях против Ричарда. По словам английского хрониста Роджера из Ховдена, «французский король добился от римского императора обещания, что тот возьмет в плен английского короля, если он будет возвращаться из Палестины через подвластные императору земли…
Трижды и безрезультатно пытался Ричард I подойти к Иерусалиму. Главное же внимание крестоносцев было сосредоточено на отвоевании у Египта прибрежных городов. Однако из попыток взять Яффу и Аскалон тоже ничего не вышло (в действительности и тот, и другой город были заняты крестоносцами в ходе Третьего Крестового похода, но по условиям перемирия Аскалон был возвращен Саладину, хотя его укрепления и были срыты. — А. В.). Когда возникла угроза для этих городов, Салах ад-Дин распорядился просто разрушить их, так что крестоносцам достались только груды развалин (на которых они, однако, с завидной быстротой возвели новые укрепления, так что Ричард Львиное Сердце даже безуспешно требовал от Саладина компенсации за отстроенный Аскалон, который вернули мусульманам. — А. В.).
За время пребывания на Востоке Ричард прославил свое имя отнюдь не тем, что ему приписывают панегирически настроенные хронисты вроде Амбруаза из Эврэ, равно как и современные англо-американские апологеты, а грабежами и невероятными жестокостями, которые он творил совершенно хладнокровно (тут следует признать, что грабежи и жестокости в равной мере были свойственны обеим сторонам конфликта. — А. В.) …
В конце концов, когда военные силы крестоносцев — среди баронов не прекращались раздоры — были основательно истощены в войнах с Салах ад-Дином, Ричард I, начавший всерьез тревожиться за свои дела на родине (дело было не в истощении сил крестоносцев, которого не было, а в обострении отношений с французским королем, отъезде французских крестоносцев из Палестины и обострении англо-французских противоречий в борьбе за земли Плантагенетов во Франции. — А. В.), вступил в переговоры с противником и 2 сентября 1192 г. подписал с ним мир. По условиям договора за крестоносными сеньорами сохранялась узкая прибрежная полоса от Тира до Яффы. Иерусалим оставался под властью Египта (все-таки не Египта, а основателя династии Айюбидов Саладина, который как султан правил не только Египтом, но и Сирией, Йеменом, частью Ирака, Аравии, Иордании и Палестины. — А. В.). Салах ад-Дин согласился лишь на то, чтобы паломники и купцы в течение трех лет посещали город. Конечно, для западных стран прибрежная территория, включая Тир, Сайду, Тортозу и другие гавани, имела гораздо более важное значение, чем Иерусалим или Назарет, расположенные вдали от берега. Обладание береговой полосой в первую очередь служило интересам левантийской торговли. В этом смысле Ричард I добился даже некоторого успеха (особенно с учетом того, что он захватил Кипр. — А. В.). Однако такой успех, устраивая в известной мере торговых людей Северной Италии, не мог считаться достаточным с точки зрения Рима: потеря Иерусалима была столь серьезной неудачей, что примириться с нею папству представлялось невозможным».
Следует обратить внимание на то, что по мере все новых и новых успехов крестоносцев росли и разногласия в их лагере. И этим в дальнейшем блестяще воспользовался Саладин.
Битва с крестоносцами при Арсуфе
Через два дня после взятия Акры крестоносная армия покинула город и пошла вдоль берега на юг. Армия Саладина следовала по пятам. Английский король покинул Акру и пошел со своими войсками вдоль побережья на юг, сопровождаемый флотилией крестоносцев, которая подвозила войскам все необходимые припасы и эвакуировала больных. Саладин пошел параллельно ему через внутренние земли. Стычки между мусульманами и христианами происходили, но ни одна из сторон не получила решающего перевеса. Саладин сознавал, что у него не хватит сил отвоевать у крестоносцев побережье. Он стремился лишь не допустить противника к Иерусалиму, потеря которого была бы трагедией для ислама. Султан старался сохранить моральный дух своих войск, на который падение Акры подействовало самым прискорбным образом. Саладин подчеркивал, что он и его народ находятся у себя дома, тогда как для крестоносцев крестовый поход — лишь экспедиция, которая скоро закончится. Ведь король Франции уже отбыл на родину, не пробыв в Палестине и ста дней.
После этого крестоносцы двинулись на юг, разбивая один за другим отряды противника. Тут-то и проявились недостатки армии Саладина, состоявшей из подневольных людей. Султан в сердцах говорил: «Мое войско ни на что не способно, если я не поведу его за собой и не буду каждый миг присматривать за ним». Арабская пехота вообще не стоила почти ничего. Да и тюркская кавалерия хорошо сражалась лишь тогда, когда был успех и можно было рассчитывать на богатую добычу. В поражении мамлюкская конница, как правило, не проявляла стойкости. У рыцарей такого не было: каждый из них знал, за что сражается, и чувствовал себя свободным человеком, сражаясь до конца даже в безнадежной обстановке.
