Вдобавок ко всему, Блейкли обнаружил, что местные производители каучука опасаются конкуренции и потому отказываются продавать ему семена гевеи. Их пришлось импортировать из Юго-Восточной Азии. Несмотря на то, что семена были местные – как выяснилось, Генри Уикем собирал их неподалеку, на противоположном от плантаций Форда берегу реки, – деревья плохо росли на только что расчищенных участках. Блейкли не понимал, что Hevea brasiliensis – это дерево джунглей и что ему необходима защита от палящих лучей солнца. В процессе эволюции оно приспособилось жить отдельно, но у него не было механизмов защиты от напастей, которые поджидали его в скученных условиях. Когда деревья сажали слишком близко друг к другу, они начинали притягивать к себе вредных насекомых.
Расчистка джунглей привела к тому, что прямые солнечные лучи стали падать и на водоемы, из-за чего сильно расплодились водоросли, в которых размножались улитки. На улитках паразитировали маленькие черви, переносчики шистосомоза – паразитарного заболевания, характеризующегося болями в желудке, высокой температурой и диареей. До прибытия в этот регион специалистов Форда о шистосомозе здесь не знали, после же неудачной постройки «Фордландии» заболевание стало распространенным. Также процветали малярия, желтая лихорадка, элефантиаз и анкилостомоз.
Опасность подстерегала повсюду. Река изобиловала маленькими рыбками кандиру (ванделлия), которые заплывают в отверстия на теле человека (в частности, в половой член – самая распространенная страшилка), растопыривают колючие выросты, цепляются за плоть и уже не могут выплыть обратно. На суше личинки слепней Dermatobia hominis вгрызались в кожу и откладывали яйца; жертвы узнавали о заражении, когда видели, как что-то копошится под их кожей, или когда нарывы лопались и из них выбирались личинки.
За пределами лагеря в кустах и траве таились гадюки и ягуары. Местные жители были настроены крайне враждебно. В этом же районе двумя годами ранее пропал английский исследователь Перси Фосетт вместе со своим сыном и другим молодым англичанином, пытаясь обнаружить некий затерянный город Z. У Фосетта была теория – скорее даже навязчивая идея – о том, что некогда в тропических лесах существовала великая цивилизация светлокожих людей, оставивших после себя великолепный город, который он неизвестно почему называл «городом Z». Никаких свидетельств существования этого города у Фосетта не было, он действовал по интуиции. Возможно, у него было легкое расстройство психики, но путешественником он был опытным – странствовал по бассейну реки Амазонки с 1906 года и знал, как тут выживать. То, что он со своими двумя спутниками бесследно исчез, многое говорит о сложных условиях жизни в этой части света.
Согласно одной из теорий, Фосетта со спутниками ошибочно приняли за членов другой экспедиции, возглавляемой американцем Александром Гамильтоном Райсом, который исследовал эту местность приблизительно в то же время (к крайнему негодованию Фосетта). Райс был сказочно богат благодаря женитьбе на состоятельной вдове Элинор Уайденер (на деньги которой была основана библиотека Уайденер в Гарварде). Благодаря жене Райс мог приобретать для своих путешествий современное оборудование. В экспедиции 1925 года был даже аэроплан – это была одна из первых экспедиций с поддержкой с воздуха. Райс использовал аэроплан, в основном, для разведки, но также бросал с него бомбы на племена, которые казались ему слишком дикими и непокорными. Туземцы, понятно, стали враждебно воспринимать всех белых людей, забредавших в их джунгли, и этот факт, возможно, объясняет трагическое исчезновение Фосетта.
* * *
Принимая во внимание, что под началом Уиллиса Блейкли было три тысячи рабочих, сделал он на удивление мало. Был выровнен и покрыт асфальтом небольшой участок дороги, построены клиника, столовая и дома для жителей, грубоватые и неудобные. Из Америки поставлялись готовые фрагменты домов для руководящего персонала, но их проектировали архитекторы из Мичигана, которые ничего не знали о джунглях. Все они были покрыты металлической крышей вместо традиционной соломенной, и под палящим солнцем превращались в настоящие печи. Никто в «Фордландии» не чувствовал себя комфортно.
Блейкли показал себя полностью несостоятельным, и на смену ему прислали Эйнара Оксхолма, норвежского капитана, который, по выражению одного бесстрастного современника, был большим человеком с маленьким мозгом. Как и Блейкли, Оксхолм не имел ни малейшего представления о ботанике, агрономии, тропических лесах, каучуке – то есть не знал ничего, что помогло бы ему основать процветающую плантацию. Как человек, он был лучше Блейкли, но как специалист такой же никудышный, и потому управляющий из него получился тоже плохой.
За то время, что он руководил проектом, от лихорадки умерли четыре его ребенка. Служанка Оксхолма однажды пошла купаться в реку и прибежала с откусанной кайманом рукой. Несчастная скончалась от потери крови.
Дисциплина продолжала падать. Рабочие были недовольны оплатой и непонятной им американской едой, которую подавали в столовой, вроде овсяных хлопьев и желе (к счастью для них, Форд хотя бы решил не истязать их своей соевой диетой). Особенно больным вопросом был финансовый. Изначально многие рабочие подумали, что им будут платить 5 долларов в день, как и рабочим заводов Форда в Америке. Но вместо этого им платили 35 центов в день, и из этой скромной суммы еще вычиталось за еду, независимо от того, питался ли на самом деле работник в столовой или нет. Вызывали негодование и ограничения личной свободы – в частности, запрет на спиртное (притом что рабочие видели, как начальство на верандах своих домов по вечерам потягивает коктейли). Однажды ночью недовольство переросло в бунт, когда рабочие бегали по лагерю с мачете, деревянными клиньями и другими опасными орудиями. Многие плантаторы уплыли на лодках или скрывались в джунглях, пока бунт не затих.
В конечном счете Форд назначил руководителем уроженца Шотландии Арчибальда Джонстона, довольно умного и способного человека, осуществившего ряд запоздалых улучшений. Были наконец построены магазины, школы и хорошие дома, налажено снабжение чистой водой. Ему и плантаторам под его началом удалось даже вырастить семьсот тысяч каучуковых деревьев, но при условии, что их постоянно окуривали смесью против насекомых и болезней. Но даже при этом рабочим приходилось удалять гусениц со стволов вручную. Расходы на выращивание деревьев превышали все мыслимые доходы. Из-за наступившей Великой депрессии спрос на каучук значительно снизился, как снизились и цены на него; во время Второй мировой войны начало развиваться производство синтетического каучука. В 1945 году, после двадцати лет бесплодных попыток, Форд отказался от своей амазонской мечты и передал свои владения в джунглях бразильскому правительству. Многие рабочие не знали, что американцы собираются уезжать, вплоть до дня их отъезда. Любопытно, что потом эти земли достались американской компании «Каргилл», которая сегодня в больших объемах выращивает сою – тот самый сельскохозяйственный продукт, который Форд ценил выше всего.
Если в Амазонии дела у Форда шли плохо, то в Детройте они и вовсе были хуже некуда. Несколько лет сын и наследник Форда, Эдсел Форд, настаивал на том, что Модель T нужно заменить чем-то более новым и стильным, но его отец отвергал одно предложение за другим, скорее из подсознательного нежелания прислушиваться к нему. И в самом деле, в своей жизни Форд приложил немало усилий, чтобы унизить своего сына. Хотя в 1919 году Генри Форд и назначил Эдсела президентом компании, когда тому было всего двадцать пять лет, на публике он почти не задумываясь принижал его достижения и критиковал его решения. Однажды, когда Эдсел распорядился установить новые коксовые печи на заводе у реки Руж, Генри подождал, пока работа будет закончена, и приказал их разобрать.
