– Забирайся внутрь и ползи вперед! – заорал Джонас, открывая люк.
Терри поспешно забралась в носовой обтекатель, под тяжестью ее тела люк приподнялся над водой. Джонас залез в аппарат ногами вперед, задраив за собой капсулу.
Лежа бок о бок, они смотрели, как ангар над головой заполняется водой.
Джонас запустил двигатели.
Ничего.
– В чем дело?
– Похоже, этот монстр раздавил фюзеляж. Проклятье, бак с жидким водородом пробит!
– Джонас!
Ворота ангара открылись.
Уровень D прогнулся, вызвав серию направленных взрывов на расположенных ниже палубах.
Джонас схватил рукоятку спасательной капсулы и рванул на себя.
Лексановый цилиндр, выскочив из корпуса аппарата, пулей вылетел в темноту как раз в тот самый момент, когда «Бентос» у них за спиной взорвался, сплющившись, точно блин. Рухнувшая титановая оболочка на секунду затянула спасательную капсулу назад, но затем ослабила мертвую хватку.
Беспомощная лексановая капсула в полной темноте начала подниматься вверх.
– Джонас, что ты хотел сказать?
– Мегалодон здесь.
– Здесь? Во впадине? Прямо сейчас? Господи, Джонас… твои сны!
Джонас почувствовал, что его бьет крупной дрожью.
Терри совсем по-матерински погладила мужа по голове, пытаясь успокоить.
– Что нас ждет дальше? – прошептала она.
Джонас раскрыл глаза, пытаясь разглядеть в темноте любимое лицо:
– Ангел обнаружит нас, как только мы поднимемся к гидротермальному потолку. В моих снах она неотступно следует за нами, чтобы, пробившись через гидротермальный слой, нас сожрать.
– Возможно, она нас не увидит.
– Все может быть. Терри… мне так жаль, что все так вышло. Я разрушил наш брак и…
Терри стиснула его руку:
– Джонас, ты рисковал жизнью, чтобы спасти меня.
– Уж лучше умереть вместе с тобой, чем жить без тебя. – Он наклонился и поцеловал жену.
Ангел легко скользила под гидротермальным потолком, ее биолюминесцентная шкура озаряла радужным светом бурлящую сажу наверху. Мощный взрыв «Бентоса» на время отогнал хищницу. Однако, почуяв, что со дна поднимается одинокий объект, она вернулась. И отправилась на перехват.
Джонас облокотился на навигационный пульт и, уставившись в черноту впадины, ждал появления призрачного сияния.
Повернув голову направо, он увидел быстро приближающееся лунное свечение под темными облаками. Быть может, я снова сплю? Просыпайся!
Сердце гулко застучало в груди.
– В чем дело? – Терри лежала на спине с закрытыми глазами.
Джонас сжал руку жены, когда сияние материализовалось в дьявольскую морду из его самого страшного кошмара.
Спасательная капсула проходила через гидротермальный слой, где ее немилосердно швыряло и крутило бурным течением. Джонас начал задыхаться.
Но вот гидротермальный потолок был пройден, спасательная капсула продолжила подъем в слое практически ледяной воды. Им оставалось преодолеть еще более шести миль.
Джонас знал, что произойдет, но тем не менее хотел это видеть. В последний раз – в ужасный последний миг – он должен был посмотреть смерти в лицо. Джонас еще крепче стиснул руку Терри и стал ждать появления светящейся треугольной головы – совсем как одиннадцать лет назад, совсем как в ночных кошмарах, повторявшихся с тех пор сотни раз.
– Терри, я люблю тебя.
Слабое сияние пробивалось сквозь бурлящий слой осадков, постепенно все больше усиливаясь. Смутные очертания приняли отчетливую форму. В этом неземном свете черты лица Терри казались серым силуэтом.
Джонас задрожал, в животе образовался тугой узел страха.
Терри, прильнув к мужу, смотрела в океанскую бездну.
В мертвой тишине из тумана выплыла голова мегалодона, его призрачно-белая шкура выглядела еще более пугающей на фоне непроглядной тьмы. Челюсти раздвинулись в дьявольской ухмылке, в бездонной пасти показалась темная полоска десен с рядами зазубренных треугольных зубов.
У Джонаса перехватило дыхание. До смерти испуганный, он все же был не в силах отвести взгляд от глотки размером с кафедральный собор и выдвинутой над раскрытой пастью верхней челюсти.
Неожиданно справа мелькнуло какое-то расплывчатое пятно. Джонас повернулся – и с ужасом увидел, что на капсулу, открыв челюсти, нацелилась взрослая самка кронозавра.
Джонас с Терри вскрикнули, когда морская рептилия захлопнула челюсти на цилиндре из лексана. Послышался леденящий душу скрежещущий звук – это яйцевидная капсула застряла между языком и небом хищницы.
Джонас прижал Терри к себе, мир перевернулся вверх дном.
Самка кронозавра поспешно уплыла со своей добычей, которую ей, однако, никак не удавалось проглотить целиком. Выпятив свирепые челюсти, кронозавр попытался переместить скользкую капсулу между верхними и нижними зубами, чтобы раскусить ее пополам.
Джонас и Терри отчаянно цеплялись друг за друга. Крепко зажмурившись, они ждали своего смертного часа, когда капсула перекатывалась в пасти чудовища.
Открыв глаза, Джонас увидел знакомое сияние, люминесцентный свет озарил острые зубы кронозавра, вцепившиеся в капсулу.
Неожиданно спасательная капсула выскочила из пасти рептилии.
Джонас, не веря своим глазам, смотрел, как Ангел, рванув вперед, сомкнула зубы на вытянутых челюстях ошарашенного кронозавра.
– ДА! ДА! ДА!
Нижняя часть туловища кронозавра судорожно задергалась, когда Ангел перекусила крокодилью голову одним взмахом мощных челюстей.
Из пасти акулы хлынула темная кровь морской рептилии. Послышался тошнотворный треск раздробленных костей – это владычица впадины расплющила череп кронозавра.
Ангел остановилась, проводив взглядом поднимающуюся капсулу.
У Джонаса сердце билось как сумасшедшее. Он истово молился, чтобы Ангел не бросилась их преследовать. Джонас пристально посмотрел в затянутые катарактной пленкой серые глаза акулы. Ангел, отпусти нас, отпусти нас…
К его величайшему облегчению, акула повернулась и начала опускаться обратно во впадину, крепко сжимая в зубах мертвого кронозавра. Прощальный взмах хвостового плавника – и она исчезла.
Джонаса душили слезы радости. Он обнял свою жену. Спасательная капсула продолжала подниматься к поверхности.
Джонас лежал на спине. Терри уютно устроилась в объятиях мужа, положив голову ему на грудь. Глядя в потолок черного моря над головой, Джонас чувствовал, что наконец-то обрел мир в душе. Впервые за последние одиннадцать лет он не испытывал страха. Впервые за все это время он чувствовал, что у него есть будущее.
