– Джонас, я буквально падаю с ног, – пожаловалась Селеста. – Ты не проводишь меня до каюты?
Они прошли по палубе, ненадолго задержавшись полюбоваться новым «Эбис глайдером», стоящим на корме в собранном виде на салазках. Джонас, резко побледнев, уставился на одноместный аппарат:
– Какого… какого хрена эта штука делает на борту?!
– Ты о чем?
– Селеста, не делай из меня дурака. Ты, черт возьми, прекрасно знаешь, о чем я! Это «Эбис глайдер II» – глубоководная модель. Какого хрена она здесь делает?! Это ты заказала ее?
– Джонас, не кипятись! Это единственный подводный аппарат, который институт мог предоставить нам в короткий срок. В чем проблема?
– Черт!.. Да, тут есть проблема… И очень большая, мать твою так! Блин, Селеста, я ведь рассказал тебе о своих ночных кошмарах, а теперь ты поднимаешь на борт «Эбис глайдер II». Ты что, играешь со мной?!
– Джонас…
– Этот подводный аппарат – мой долбаный гроб!
Селеста схватила Джонаса за руку:
– Прекрати нести чушь! Это не твой гроб. И пилотировать его будешь не ты! – (Пока они пререкались, ожили двигатели «Уильяма Биба».) – Джонас, погоди! Мне очень жаль. Ты в порядке?
– Нет! Сделай одолжение, оставь меня в покое! У меня… У меня сейчас мозги врастопырку.
– Пойдем со мной. Я знаю, что тебе нужно. – Селеста подвела его к двери каюты. – Давай пропустим по маленькой. Алкоголь успокоит твои нервы.
– Не сегодня.
– Джонас, время еще детское. Позволь мне загладить свою вину. – Селеста обняла его за талию, прижавшись к нему всем телом, но Джонас ее оттолкнул:
– Не надо! Послушай, я ведь уже говорил тебе: я люблю Терри.
– И ты, наверное, так же продолжал любить свою первую жену, когда она разлюбила тебя, да? Джонас, останься со мной. Бог с ним, с сексом, если ты еще не готов! Только позволь мне охранять твой сон. Вот увидишь, твои ночные кошмары как рукой снимет.
Джонас посмотрел на Селесту. Ее грудь вздымалась, ее желание одурманивало. Такая прекрасная… и такая опасная.
Селеста расстегнула рубашку Джонаса.
– Никто не будет любить тебя так, как я, – прошептала она, потянувшись к его ширинке.
Джонас сжал ее запястья дрожащими от вожделения руками:
– Селеста, прекрати сейчас же! Этого не будет.
– Джонас, я знаю, ты меня хочешь…
– Селеста, спокойной ночи.
Она посмотрела ему вслед:
– Я знаю, ты будешь обо мне вспоминать, когда останешься один.
Джонас рывком открыл дверь своей каюты, не заметив, что доктор Марен внимательно следит за ним из конца коридора.
Паук и муха
Марианская впадина
Хит Уильямс рылся в своих компьютерных файлах в тщетной надежде найти подходящую информацию о древних морских рептилиях. Хорошо, что он уже смог выяснить, какому виду доисторических монстров принадлежит этот огромный ископаемый фрагмент. Но плохо то, что эти скудные сведения явно не устроят Бенедикта Сингера. Хит ввел новый запрос на тему теорий Джонаса Тейлора относительно Carcharodon megalodon.
Оторвав глаза от монитора, Хит увидел, как в лабораторию вошел Сергей.
– Сергей, давай выйдем на пару слов. – Хит провел Сергея в дальнюю комнату и закрыл за собой дверь.
Услышав, как хлопнула дверь, Терри выскользнула из кладовки при лаборатории и выбежала в коридор, откуда направилась прямо на мостик, чтобы найти Бенедикта.
– Ты хотел поговорить? – Сергей с подозрением покосился на Хита.
– Да. Я уже произвел датировку этого ископаемого и закончил работу по систематике. На основании данных измерений черепа я могу предполагать, что перед нами экземпляр животного, сходного по размерам с биологическими объектами, которые преследовали «Прометей». Я почти уверен, что животные, кружившие вокруг подводного аппарата, относятся к тому же роду, что и наше ископаемое. Бенедикт должен знать, что мы имеем дело со стайными охотниками, которые, возможно, проворнее и хитрее, чем Carcharodon megalodon – и, возможно, гораздо более опасные. Я настоятельно советую отложить все запланированные миссии подводных аппаратов во впадине до тех пор, пока мы не найдем способ справиться с этими тварями.
Сергей лишь презрительно усмехнулся, уже заранее зная ответ Бенедикта.
– Так ты хочешь снова на борт «Прометея»? – Изумрудные глаза Бенедикта превратились в лучи лазера, проникающие в сокровенные мысли Терри.
Терри поспешно отвернулась к обзорному окну. Биолюминесцентные обитатели впадины мерцали в черной как смоль воде, точно звездочки на ночном небе.
– Понимаю, в свете вчерашнего происшествия моя просьба может показаться странной, но я чувствую, что не должна сидеть сложа руки. Как вы там говорили? Не отступай перед бедой, но смело иди ей навстречу, да?
Бенедикт погладил бородку:
– А присутствие этих загадочных биологических объектов тебя больше не тревожит?
– Конечно тревожит, – ответила Терри. – Само собой, у меня имеется некая доля здорового страха, впрочем, как и у остального экипажа «Прометея». Но я не допущу, чтобы это помешало мне в выполнении моих обязанностей. Я хочу посмотреть в лицо своим страхам.
– Судьба помогает смелым, ведь так?
– Если ваши мужчины смогут это сделать, то чем я хуже? Правда, я не получаю за это денег.
– По-твоему, мой экипаж идет на риск из-за денег?
– Я только предположила, – сказала Терри. – Большинство из них явно не ученые, вот я и решила, что они просто хорошо оплачиваемая рабочая сила.
– Да, хорошо оплачиваемая. Хотя на том свете карманов нет. Мы с тобой рискуем жизнью, потому что верим в наше святое дело на благо всего человечества. Ну а эти люди совершенно другие. Я собственноручно отбирал и натаскивал наиболее талантливых из тех, чья жизнь много лет назад была абсолютно бессмысленной. То были потерянные души, таких тебе наверняка даже и не доводилось встречать. Они лишились всего, что имели, и влачили жалкое существование без надежды, без цели. А я дал им то, в чем они отчаянно нуждались: смысл жизни. – Глаза Бенедикта возбужденно расширились. – И теперь я заполняю пустоту, образовавшуюся за многие годы злоупотребления наркотиками, алкоголем и насилия над детьми. Я показал им, что героическая смерть лучше бесславной жизни. И, сделав это, я стал для них и дьяволом, и богом, потому что они одновременно и боятся, и любят меня. Вот это, моя дорогая, и есть настоящая власть.
– Получается, вы играете на их страхах, да?
Бенедикт погладил эспаньолку, словно пытаясь найти верный ответ.
– Играю ли я на их страхах? Возможно. Ведь, помимо всего прочего, мужчина по натуре своей – хищник. После двух миллионов лет существования на земле мы по-прежнему продолжаем истреблять себе подобных, будь то во имя религиозных убеждений, новых завоеваний или других причин, причем все зиждется на силе страха.
