– Думаю, свой ответ я получил, – продолжал мистер Кощей. – Один, какова участь этого создания?
– Она погибла в сражении. В Рагнарёк. Заслужила цикл пребывания в Валгалле.
– Да неужели?! – фыркнул Локи. – Между прочим, Рагнарёк еще не окончен! И на этот раз выиграю я! Эта pige
[34] моя! Все датские девки слабы на передок, но эта – чистый динамит! – Он самодовольно ухмыльнулся и подмигнул мне. – Верно я говорю, а?
– Локи, ты меня утомил, – негромко произнес Председатель.
Локи исчез. Вместе со стулом.
– Один, ты можешь освободить ее на часть цикла?
– А на какой срок? Она заработала право на Валгаллу!
– На неопределенное время. Это создание объявило о готовности мыть грязные тарелки «вечно» для того, чтобы заботиться о ней. Конечно, сомнительно, понимает ли оно, как долго длится «вечно»… и все же его история подтверждает серьезность его намерений.
– Мистер Председатель, мои воины – как мужчины, так и женщины, – погибшие в честном бою, равны мне. Они не рабы, и я горд, что я – всего лишь первый среди равных. У меня нет возражений… если она согласна.
Мое сердце восторженно забилось. И тут у меня в ушах раздался шепот Джерри, стоявшего у противоположной стены:
– Не лелей больших надежд. Ведь для нее прошло уже более тысячи лет. Женщины легко забывают…
А Председатель продолжал:
– Надеюсь, структура полотна не уничтожена?
– Кто ж уничтожает документацию… – пробормотал Яхве.
– В случае необходимости – восстановить.
– А кто оплатит расходы?
– Ты. Расценивай это как штраф, который должен научить тебя уделять больше внимания принципу последовательности.
– Ой вей, или я не выполнил все пророчества? А теперь Он утверждает, что я не имею последовательности! И где та справедливость?
– Справедливость тут ни при чем. Речь идет об искусстве. Александр! Посмотри на меня!
И я взглянул в Его великое лицо. Его глаза завораживали меня. Они росли и росли. Я обмяк и рухнул в их бездонную глубину.
29
Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не
останется памяти у тех, которые будут после.
Книга Екклесиаста, 1: 11
На этой неделе мы с Маргретой с помощью нашей дочки Герды устроили дома и в ресторанчике настоящую скандинавскую уборку, потому что к нам в гости приезжают Фарнсуорты – наши техасские друзья, самые лучшие друзья на свете. Для меня и Марги приезд Джерри и Кейти – рождественские праздники и Четвертое июля, вместе взятые. И для наших детей – тоже. Сибил Фарнсуорт – ровесница нашей Инги, они с ней закадычные подруги.
На сей раз случай особый – они привезут с собой Патрицию Меримаунт. Пэт – почти такой же старый друг, как Фарнсуорты, и милейшее существо во всей Вселенной – типичная старая дева и школьная учительница, но ничуточки не чопорная.
Фарнсуорты сыграли огромную роль в нашей судьбе. Мы с Маргой проводили в Мексике медовый месяц, когда грянуло землетрясение, разрушившее Масатлан. Мы не пострадали, но выбраться оттуда оказалось очень трудно, ведь у нас пропало все – паспорта, деньги, дорожные чеки. На полпути домой мы познакомились с Фарнсуортами, и эта встреча изменила все – трудности исчезли как по волшебству. Да, я вернулся в Канзас гол как сокол, если не считать бритвы (она представляла для меня чисто сентиментальную ценность: Марга подарила ее мне во время медового месяца, и я пользуюсь ей и по сей день).
Добравшись до моего родного штата, мы отыскали здесь такое чисто домашнее заведение, о котором мечтали, – закусочную в маленьком университетском городке под названием Эдем, к юго-востоку от Уичиты. Закусочная принадлежала тогда мистеру и миссис А. С. Модей, которые как раз собирались уйти на покой. Мы нанялись к ним на работу, но уже через месяц взяли заведение в аренду. Затем я обратился в банк и выпросил внушительный кредит, который сделал нас номинальными собственниками закусочной «Горячий пломбир Марги» – с сатуратором для газировки, гамбургерами и божественными датскими бутербродами Маргреты.
Маргрета хотела назвать закусочную «Горячий пломбир Марги и Алека», но я воспротивился, мол, звучности не хватает. Кроме того, именно Марга встречает посетителей и служит нам лучшей рекламой. А я занят там, где меня никто не видит, – мойщик посуды, сторож, носильщик, мастер на все руки. Астрид работает официанткой. Ну и я помогаю, по мере возможности; все мы умеем приготовить любое блюдо из нашего меню, даже бутерброды. Правда, когда дело доходит до бутербродов, мы всегда сверяемся с цветными фотографиями и списком ингредиентов; из уважения к нашим посетителям творческий подход к бутербродам позволен только Марге.
Наше фирменное блюдо – горячий пломбир – всегда в наличии. Мы продаем его по десять центов за порцию, хотя это приносит всего лишь полтора цента валового дохода. Каждому посетителю в день рождения полагается бесплатная порция, а мы все громко поем «С днем рождения» – хором и под барабанный бой. В придачу именинник получает поцелуй. Молодежь из колледжа ценит не столько бесплатное мороженое, сколько право поцеловать Маргрету. Это вполне понятно. Но когда дело касается студенток, папаша Грэхем тоже недурно справляется со своими обязанностями. Впрочем, «новорожденных» девиц я насильно не целую.
Закусочная пользуется успехом со дня своего открытия. У нее отличное расположение – на углу Элм-стрит и Олд-Мейн. Благодаря низким ценам, волшебному кулинарному искусству Маргреты, а также ее красоте и доброжелательности мы обзавелись обширной клиентурой. Вдобавок мы продаем не калории, а счастье. Каждому посетителю достается щедрая порция – у Маргреты счастья много.
Моя бережливость гарантирует, что наша команда никогда не прогорит. За доходами я слежу строго; если стоимость ингредиентов вдруг начнет поглощать скромную прибыль от горячего пломбира, цена на него слегка поднимается. Мистер Велиал – президент нашего банка – уверяет, что страна вступила в долгий и устойчивый период экономического подъема. Надеюсь, что он прав, но все равно считаю каждый цент.
Городок испытывает бум на недвижимость – в этом заслуга Фарнсуортов и климатических изменений. Раньше всякий богатый техасец стремился обзавестись летней резиденцией где-нибудь в Колорадо-Спрингс, но теперь, когда плиты наших тротуаров больше не раскаляются так, что на них можно жарить яичницу, техасцы понемногу оценили очарование Канзаса. Говорят, что погодные условия изменились из-за Джетстрима (или из-за Гольфстрима? Я никогда не был силен в науке). Как бы то ни было, летние месяцы у нас приятны, а зимы – мягки. Многие друзья и знакомые Джерри покупают в Эдеме участки и строят здесь летние дома. Мистер Ашмедай, который руководит частью компаний Джерри, живет здесь круглый год, а доктор Адрамелех – ректор эдемского колледжа – настоял на его избрании в совет попечителей и дал ему почетную докторскую степень. Как бывший специалист по сбору пожертвований, я прекрасно понимаю почему.
