(Князь Лжи. Князь Лжи!)
– Но откуда такая уверенность? Говорят, у вас тут учет ведется очень скверно. Человек может годами пребывать в аду, а вы об этом и не подозреваете.
– Ложь и гнусные инсинуации. А вот если ты примешь мое предложение, то к твоим услугам будут самые лучших специалисты, от Шерлока Холмса до Джона Эдгара Гувера, которые обыщут все закоулки ада. Впрочем, все равно даром выбросишь деньги на ветер: та, кого ты ищешь, находится за пределами моей юрисдикции. Я тебе это официально заявляю.
Я колебался. Ад – огромная территория; здесь можно вечно заниматься поисками и все равно не обнаружить Марги. Однако если денег – вагон (я-то понимал это лучше других), то трудное становится реальным, а невозможное – просто трудным.
И все же… Кое-какие из моих действий на посту заместителя исполнительного директора ЦАП были в некотором роде сомнительными (укладываться в бюджет не так-то просто), но как рукоположенный священник я еще никогда не продавался Врагу рода человеческого. Нашему извечному противнику. Как может священник Христа стать капелланом Сатаны? Марга, дорогая… я не могу!
– Нет!
– Не слышу. Что ж, можно несколько улучшить условия нашей сделки. Соглашайся – и я навсегда предоставлю в твое полное распоряжение своего лучшего агента, сестру Марию-Патрицию. Она станет твоей рабыней – без права продажи, разумеется. Однако, если угодно, можешь сдавать ее в аренду. Что теперь скажешь?
– Нет.
– Да не упрямься ты так. Ну, попросил ты одну бабу, а я тебе предлагаю другую, гораздо лучше. И не отпирайся, что, мол, Пэт тебя не устраивает, – ты с ней неделями валялся в кровати. Хочешь, я прокручу тебе записи ваших стонов и вздохов?
– Подлец!
– Эй, эй, не оскорбляй меня в моем собственном доме! И мне, и тебе, и всем остальным прекрасно известно, что одна женщина мало чем отличается от другой, если не считать кулинарных способностей. Я предлагаю тебе улучшенный вариант той, которую ты потерял. Да через год ты меня благодарить будешь! Через два – вообще не вспомнишь, с чего ты тут кобенился. Соглашайся, святой Александр. Это лучшее предложение, на которое ты можешь рассчитывать, ибо говорю тебе серьезно – той датской зомби, о которой ты просишь, в аду нет. Ну так как?
– Нет!
Сатана раздраженно пристукнул по подлокотнику своего трона:
– Это твое последнее слово?
– Да.
– Что ж, допустим, в придачу к посту капеллана я дам тебе твою ледяную деву?
– Вы же сами говорите, что ее нет в аду!
– Но я не говорил, что не знаю, где она.
– Вы можете ее заполучить?
– Отвечай на вопрос. Станешь ли ты моим капелланом, если в контракт будет внесен пункт о ее возвращении к тебе?
(Марга! Марга!)
– Нет.
Сатана громко приказал:
– Генерал-сержант, отпустите караул. А ты пойдешь со мной!
– Напра-налево!.. Шагом марш!
Сатана сошел с престола и направился за него, не сказав мне больше ни слова. Я торопливо бросился следом, не поспевая за его гигантскими шагами. За престолом начинался темный туннель; тут я перешел на бег, не желая упускать Сатану из виду. Его силуэт внезапно уменьшился, слабо вырисовываясь на фоне тусклого света в конце туннеля.
А потом я едва не наступил Сатане на пятки. Оказывается, он не быстро шел, а просто менялся в размерах. Или это я менялся? Мы с ним уже были примерно одного роста. Я остановился у него за спиной у двери в самом конце туннеля, которая слабо освещалась красноватым сиянием.
Сатана дотронулся до двери – наверху вспыхнул яркий свет прожектора. Открылась дверная створка, и дьявол обернулся ко мне:
– Входи, Алек.
Сердце мое затрепетало, дыхание сбилось.
– Джерри! Джерри Фарнсуорт!
27
Потому что во многой мудрости много печали;
и кто умножает познания, умножает скорбь.
Книга Екклесиаста, 1: 18
И начал Иов и сказал:
Погибни день, в который я родился,
и ночь, в которую сказано: зачался человек.
Книга Иова, 3: 2–3
Глаза мне заволокло туманом, голова пошла кругом, ноги подкосились.
– Эй, прекрати! – прикрикнул Джерри, обнял меня за плечи и втащил внутрь, хлопнув дверью.
Он не дал мне упасть, встряхнул за плечи и похлопал по щекам. Я помотал головой и наконец вдохнул полной грудью.
– Отведи его куда-нибудь, пусть отлежится, – послышался голос Кейти.
Я окончательно пришел в себя, взгляд прояснился.
– Все в порядке. Просто на секунду в голове помутилось, – сказал я, оглядываясь.
Мы стояли в прихожей дома Фарнсуортов.
– Ты упал в обморок, вот что с тобой произошло. Еще бы, такой шок! Ну, пойдем в гостиную.
– Пойдем. Привет, Кейти. Ох как я рад тебя видеть!
– Тебя тоже, дорогой.
Она подошла ко мне, обняла и расцеловала. Да, хотя Марга для меня – все, но Кейти – из женщин того сорта, который можно назвать «моим». И Пэт – тоже. Марга, как бы я хотел, чтобы ты познакомилась с Пэт! (Марга!!!)
Гостиная выглядела какой-то недоделанной: мебели маловато, окна отсутствуют, камин – тоже.
– Кейти, устрой-ка нам «Ремингтон-два», – попросил Джерри. – А я пока приготовлю выпить.
– С удовольствием, милый.
Пока они занимались своими делами, ворвалась зареванная Сибил, кинулась мне на шею (чуть с ног не сбила; эта девочка не из пушинок) и расцеловала. Правда, поцелуй был мимолетный, не то что благословенный дар Кейти.
– Мистер Грэхем! Вы такой классный! Я все видела. Вместе с сестрой Пэт. Она тоже думает, что вы классный!
Левая стена превратилась в «пейзажное окно» с видом на горы; у противоположной – появился камин, сложенный из необработанных валунов, в котором плясали языки пламени. Только потолок казался значительно ниже. Что касается мебели и другого убранства, то они были такими же, какими их показывал «Ремингтон-два» раньше. Кейти отошла от пульта управления.
– Сибил, оставь его в покое. Алек, немедленно сядь. Отдохни.
– Да-да, конечно. – Я сел. – Э… это Техас? Или все еще ад?
– Это дело вкуса, – ответил Джерри.
– А есть ли разница? – спросила Сибил.
– Трудно сказать, – сказала Кейти. – Не волнуйся понапрасну, Алек. Я тоже все видела и вполне согласна с девочками. Я гордилась тобой.
– Да, он твердый орешек, – вмешался Джерри. – Мне не удалось поколебать его ни на йоту. Алек, ты твердолобый упрямец, я из-за тебя троим проспорил! – Появилась выпивка. Джерри поднял стакан. – За твое здоровье!
