Другая пациентка, с которой я проводил беседу на одной из лекций, выразила озабоченность бренностью жизни. «Рано или поздно все будет кончено, – сказала она, – и ничего не останется». Я попытался подвести ее к осознанию, что сама по себе кратковечность жизни не умаляет ее значимости. В этом я не преуспел и прибег к сократическому диалогу:
– Случалось ли вам общаться с человеком, – спросил я, – чьи качества и достижения внушают вам безусловное уважение?
– Конечно, – ответила она. – Наш семейный врач был уникальным человеком. Как он заботился о своих пациентах, он посвятил им всю свою жизнь…
– Он умер? – уточнила я.
– Да, – ответила она.
– Но его жизнь имела безусловный смысл, не правда ли? – продолжал я.
– Если хоть о ком-то можно сказать, что его жизнь имеет смысл, то о нем, несомненно, – подтвердила моя пациентка.
– И что же, этот смысл пропал в тот момент, когда закончилась жизнь этого доктора? – спросил я.
– Ни в коем случае! – возмутилась она. – Ничто не может отменить сам факт, что его жизнь была полна смысла.
Но я продолжал ее испытывать:
– А если бы ни один пациент не вспомнил, чем обязан этому врачу, ведь люди бывают неблагодарны?
– Все равно смысл останется, – пробормотала она.
– Или забудут о нем, память непрочна.
– Останется.
– Или потому, что наступит день, когда умрет последний его пациент.
– Останется…
Этот аспект логотерапии, который я называю медицинским служением, не следует путать со служением пастырским. О принципиальной разнице между двумя служениями мы подробнее поговорим в следующей главе. Пока достаточно будет задать вопрос, является ли медицинское служение медицинским. Входит ли в обязанности медицинской профессии еще и утешать пациента? Император Иосиф II посвятил огромную Главную больницу Вены, где и поныне располагается основная часть университетских клиник, saluti et solatio aegrorum – здравию и утешению больных.
Лично я считаю, что слова «утешайте, утешайте народ Мой» (Исаия. 40:1) и поныне столь же значимы, как тогда, когда они были написаны, и адресованы в том числе врачам
{140}. Хорошие врачи всегда именно так и осознавали свою ответственность. На подсознательном уровне даже психоаналитики пытаются дать пациенту утешение. Вспомните случаи, в которых, как указывал Артур Бертон
{141}, страх смерти без лишнего вникания либо убирается вовсе анализом, либо сводится к тревоге по поводу кастрации.
В конечном счете это означает, что ноогенную депрессию ошибочно принимают за психогенную. Столь же частое заблуждение – подмена соматогенной депрессии психогенной. В таких случаях пациенту не предлагается утешение, его чувство вины и склонность к самоосуждению еще более обостряются, ибо он слышит, что сам отвечает за свое несчастье. Иными словами, к соматогенной депрессии добавляется психогенная.
И наоборот, пациент может получить существенное облегчение, если его информируют о соматогенной природе его несчастья. Убедительный материал по этому вопросу приводит в одной из недавних публикаций Шульте, глава кафедры психиатрии Тюбингенского университета.
Техника дерефлексии, отвлекая пациента от борьбы с неврозом или психозом, в результате которой невроз или психоз только усиливался бы, спасает человека от лишних терзаний. Как это делается, можно проиллюстрировать отрывком из записанного на магнитофон интервью с девятнадцатилетней девушкой, страдающей шизофренией
{142}. Эта студентка поступила в мое отделение поликлиники с острыми симптомами начинающейся шизофрении, включая слуховые галлюцинации и корругатор-феномен, который я описал в 1935 году
{143}. Эти мышечные подергивания, сморщивающие брови, являются типичным признаком начинающейся шизофрении.
Вначале пациентка жаловалась на апатию, потом упомянула, что «запуталась», и попросила помощи. Тогда я приступил к дерефлексии.
ФРАНКЛ: Вы переживаете кризис. Не следует заботиться о конкретном диагнозе, скажем просто, у вас некий кризис. Вас осаждают странные мысли и чувства, я понимаю, но мы предприняли попытку унять бурное море эмоций. С помощью современных успокоительных мы помогли вам постепенно выровнять эмоциональный баланс. Теперь вас ждет главная задача – восстановить, реконструировать свою жизнь! Но реконструкция невозможна без жизненной цели, без какого-то вызова.
ПАЦИЕНТ: Я понимаю, о чем вы говорите, доктор, но меня вот что интересует: что происходит во мне?
ФРАНКЛ: Не сосредотачивайтесь на себе. Не вникайте в источник своей проблемы. Предоставьте это врачам. Мы проведем вас через кризис. Разве никакая цель не призывает вас – например, художественные свершения? Разве не зреет в вас множество вещей – невоплощенные произведения искусства, ненаписанные картины, которые ждут, чтобы вы их создали, ждут, чтобы вы их породили? Думайте об этих вещах.
ПАЦИЕНТ: Но это внутреннее смятение…
ФРАНКЛ: Не всматривайтесь в свое внутреннее смятение, сосредоточьте взгляд на том, что вас ждет. Важно не то, что таится в глубинах, а то, что ждет в будущем, хочет быть актуализовано. Я понимаю, что вас тревожит ваш нервный кризис, но давайте мы выльем масло на разгулявшиеся воды. Это профессиональное дело врачей. Предоставьте эту проблему психиатрам. А сами не присматривайтесь к себе, не задавайтесь вопросом, что там внутри происходит. Не будем обсуждать, что мы у вас лечим – невроз тревожности или невроз навязчивости, что бы то ни было, давайте помнить, что вы – Анна и вам еще многое предстоит в жизни. Думайте не о себе, отдайтесь той еще нерожденной работе, которую вы должны сотворить. Лишь когда вы ее сотворите, вы начнете понимать себя. Анна станет тем художником, который сотворил эти произведения. Идентичность возникает не из сосредоточенности на себе, а из преданности какому-то делу, человек обретает себя, осуществляя свою конкретную работу. Если не ошибаюсь, это слова Гёльдерлина: «Что мы такое – ничто, важно, куда мы идем». Можно также сказать: смысл превыше бытия.
ПАЦИЕНТ: Но каков источник моих проблем?
ФРАНКЛ: Не сосредотачивайтесь на таких вопросах. Каков бы ни был патологический процесс, вызывающий у вас такие психологические симптомы, мы вас вылечим. Поэтому не думайте о преследующих вас странных ощущениях. Игнорируйте их, и постепенно мы поможем вам от них избавиться. Не отслеживайте их. Не боритесь с ними.
