Ночь вторника я проспал в кустах за Circle K. Утром среды 18 мая 1994 года я оставил нейлоновую сумку с ручками, в которой лежали кое-какие личные вещи, и куртку в лесу за магазином Circle K. В среду я доехал на попутках до Адамс Ран. Меня подвезли две машины, и я добрался туда около 1:00 ночи, хотя я точно не знаю, сколько было времени, потому что у меня нет часов. Я сразу пошел в дом Лафайеттов. Я постучался в парадную дверь, но дома никого не было. Я снял пальто Джозефа с бельевой веревки и стал ждать в лесу за домом. Я пришел к этому дому, потому что хотел поговорить с Барбарой и Джозефом о гневе и боли, которые я чувствовал, проведя 2½ года в тюрьме. Я прождал несколько часов, и Барбара и Джозеф подъехали на своей маленькой двухдверной красной машине. За рулем была Барбара. Она очень удивилась, увидев меня. Джозеф отнесся ко встрече со мной беззаботно и пожал мне руку, после чего пошел покормить собаку. Барбара открыла дверь и предложила мне войти. Она спросила, не хочу ли я чего-нибудь выпить, но я отказался. Мы прошли вглубь дома в комнату с телевизором, и Барбара включила телевизор. Барбара села на кушетку, а я сел в кресло по правую руку от Барбары. Барбара сказала мне, что ее дочь (Лори) снова вышла замуж, и что сын Лори, Дж. Р., чувствует себя хорошо. Сейчас ему должно быть 4½ года. Мы с Барбарой проговорили 20 или 30 минут. Барбара спросила, почему я бросил грузоперевозки, и я объяснил ей, что я перестал быть дальнобойщиком из-за ее дочери Лори. Я стоял возле стойки для телевизора. Я сказал Барбаре, что я хочу рассказать ей и Джозефу, как я зол из-за того, что провел 2½ года в тюрьме. Я сказал Барбаре, что не хочу болтать о мелочах. Я попросил Джозефа зайти в комнату; он был в туалете и ответил, что придет через минуту. В это время я достал пистолет. Я стоял в шести или семи футах от Барбары, лицом к ней. Я держал пистолет в правой руке, направив его на Барбару. В пистолете было десять патронов: девять в магазине и один в стволе. Затвор был взведен, и мне кажется, что предохранитель на левой стороне пистолета был сломан. Я сказал Барбаре: «Смотри, как я зол», – и погрозил ей пистолетом. Барбара сказала что-то испуганным голосом, а Джозеф вышел из туалета. Джозеф сказал: «Джеймс, что ты делаешь?», – и ударил по пистолету правой рукой. Мой палец был на курке. Пистолет выстрелил, и пуля попала в Барбару. Я не знаю, куда именно попал первый выстрел, но пистолет продолжил стрелять, и Барбару трясло, как от судорог, под ударами пуль.
Джозеф побежал обратно в туалет, и я выстрелил в него. Он вышел из туалета, как будто собираясь на меня напасть, и я снова в него выстрелил. Джозеф упал на пол коридора, а пистолет встал на затворную задержку – в нем кончились патроны. Я подобрал гильзы с пола, потому что я запаниковал и не хотел, чтобы улики привели ко мне. Я положил гильзы в правый передний карман брюк. Я вбежал на кухню, вытряс сумку Барбары на кухонный стол и забрал ключи от ее машины. Когда я покидал дом, Барбара все еще сидела на кушетке. Она сгорбилась, глаза были открыты, но она не двигалась. Джозеф лежал в коридоре в позе эмбриона, подергиваясь. Я не мог позвонить и позвать помощь, потому что был слишком испуган. Я вышел на улицу и пошел в лес и взял пальто Джозефа, затем сел в машину и уехал. На Лори-Стрит я проехал мимо четверых черных людей мужского пола и остановился рядом с ними. Я никого из них не знал. Один из них приблизился к машине и начал задавать вопросы. Ему было под сорок или за сорок. У него был не слишком смуглый цвет лица, он был ростом около 5 футов и 6 или 8 дюймов, среднего телосложения. Он спросил, что это была за стрельба, что я делаю в их машине и так далее. Я просто тронулся с места и повернул на 174 шоссе. Я проехал мимо маленького магазина на 174 шоссе неподалеку от почтового отделения Адамс Ран. Мальчик лет 16 или 17 по имени Кахаджа дал мне знак остановиться, потому что узнал меня. Я продолжал ехать. Я собирался убраться оттуда к чертям и поехать в центр Чарльстона. Я проехал две полицейские машины с горящими синими маячками и решил, что мне нужно избавиться от машины. Я свернул направо со 162 шоссе на Скотт-Уайт-Роуд. Свернув на первом повороте налево со Скотт-Уайт-Роуд, я достал 9 мм гильзы из правого переднего кармана и выбросил их из окна (из пассажирского окна) машины. Я искал место, где бросить машину, и свернул влево на маленькую дорогу. Я заехал за хижину. Я схватил пальто Джозефа и пистолет, вышел из машины и побежал в лес. Я оставил ключи в машине. В 25 ярдах стояли двое – четверо парней. Один из них закричал: «Эй, хочешь чё купить?» (он имел в виду наркотики), и я просто ответил «Нет» и забежал в лес. Я бежал через лес к 162 шоссе, в сторону Чарльстона. Я остался в лесу, там, откуда было видно дорогу и машины, но достаточно далеко, чтобы меня не было видно. Прежде чем переходить 162 шоссе, я выбросил пистолет в лесу. Я не прятал его, просто выбросил. Я затем выбежал к дороге и увидел пень. Через дорогу был проезд с крупными белыми камнями, а неподалеку был темный деревянный забор. Чуть поодаль внизу был белый деревянный забор. Я поймал машину до Circle K на 17 шоссе рядом с автомагазином Mazda. Я поймал еще одну машину до Монтэг-Экзит неподалеку от магистрали I-26. Я вышел на въездную полосу и поймал короткий фургон, который провез меня пять миль по магистрали до другого съезда, у которого располагались Тако-Белл, Хоум-Депо и Кей-Март. Затем я поймал еще одну машину, которая провезла меня по I-26 не меньше 20 или 30 миль. Я оказался у BP-Mart, сошел с трассы и заночевал в лесу. Затем во вторник около 8:30 утра меня арестовал помощник шерифа округа Дорчестер. Я оказывал содействие и не оказывал сопротивления. Конец заявления.
Часть 3
Глава 16
Предательская точка
Сандра Уэдделл была матерью троих маленьких детей и всеобщей любимицей. Она состояла в нескольких местных волонтерских организациях, и ее все любили. Высококвалифицированная медсестра и глубоко религиозный человек, она славилась своей добротой к ближнему. Местное сообщество было потрясено, когда выяснилось, что она, по-видимому, покончила с собой. Но было ли это на самом деле самоубийством?
Рассмотрим короткое письмо – «предсмертную» записку, якобы оставленную миссис Уэдделл. Что в нем необычного? Как правило, я не обращаюсь к читателям с такими предложениями, но вам может быть интересно попробовать переписать его, прежде чем продолжить чтение. Результат может вас удивить.
Гэрри.
Я печатаю эту записку, потому что знаю, что если я напишу ее от руки, то ты, я знаю, не станешь ее читать.
Я прошу прощения за всю ту боль, что я причинила тебе гэрри. Я никогда не хотела ранить тебя и причинять тебе столько боли.
Я сделала глупую ошибку и обманула твое доверие, и в то же время предала свою семью. Я не знаю, что заставило меня сделать то, что я сделала. Я хотела бы, чтобы всего этого не произошло. Все вышло из-под контроля. Ничего хорошего из этого не получилось.
Ты очень добр, что хочешь меня простить. Я не заслуживаю твоего прощения.
Когда ты будешь думать обо мне, постарайся думать о более счастливых временах.
В последний день января 2007 года в пригороде Бедфордшира, что неподалеку от Лондона, Гэрри Уэдделл, инспектор полиции, постучался в дверь своего соседа и попросил помочь разыскать свою жену Сандру. Он сказал соседу, что его жена отсутствует со вчерашнего дня. Вскоре Сандра Уэдделл была найдена мертвой в гараже дома, принадлежащего ей и ее мужу. По-видимому, она умерла от удушья. У нее на шее была кабельная стяжка. Рядом с телом жертвы лежал лист бумаги формата А4 с отпечатанной запиской, текст которой приведен выше. Проверив архивы, полиция обнаружила, что до сих пор все смерти, связанные с кабельной стяжкой, наступали в результате убийств – самоубийств среди них не было. Само по себе это еще ничего не доказывало, но обстоятельства обнаружения тела вызвали у полиции подозрения.
