– Пол Уилер появлялся у вашей школы?! И ты его видела?
Сердце понеслось скачками. Жирной ручкой она судорожно, снова и снова обводила в блокноте имя Пола.
– Не знаю, как его звали, но это был ее родной отец, да. А Эми только глаза закатывала. То есть сначала ей эта «санта-барбара» с воссоединением отца и дочери даже нравилась, но потом надоела. Он был какой-то лузер.
– Ты говорила об этом полиции?
– Нет, с чего бы?
– Но если он ее доставал…
– Да не доставал он ее. Она над ним потешалась. И вообще не брала в голову на самом деле. Только не забывай, что у меня в голове все путается от недосыпа. Я и имя-то свое уже с трудом вспоминаю. Не хотелось бы давать тебе ложные сведения.
– Не волнуйся, – фыркнула Алекс, – я же у тебя не показания беру. В любом случае полезно расспросить тех, кто был в то время рядом с Эми. Пусть у тебя и туман в голове, мне очень пригодится любая информация, которую ты сможешь дать.
– Ну я имею в виду, что реально хочу помочь, но не хочу, чтобы от моей помощи получилось наоборот. Понимаешь, о чем я?
– Хм, ну да, вроде как. Ты помнишь, когда в последний раз видела Пола у школы? Я знаю, тебе это может показаться ерундой, но ты просто удовлетвори мое любопытство.
– О, я так навскидку не помню… задолго до того, как она пропала.
– А если я скажу, что они с Эми много беседовали и даже, возможно, тайно встречались? Что ты об этом думаешь?
– Ого. Что, серьезно? Верится с трудом. Вообще-то она держала его на расстоянии, по крайней мере при мне. Может, потом передумала?
– Или он передумал за нее.
– На что ты намекаешь?
– Да ни на что, просто прикидываю разные варианты. Бекки, ты знала, что Эми не была девственницей, когда на нее напали?
– Господи, Алекс, почему ты так странно выражаешься? Ее изнасиловали!
– Да нет, не совсем… Извини за грубость, но ты сможешь сохранить это в тайне?
– Да, конечно, а в чем дело?
В голосе Бекки послышалось тревожное любопытство. «Ну, может, из нее и получится приличный журналист. Потом», – хмыкнула Алекс про себя.
– Ну, это точно не доказано, – соврала она, – но некоторые факты говорят о том, что Эми добровольно занималась сексом незадолго до нападения.
Послышалось хихиканье, постепенно переросшее в громкий, отрывистый невеселый смех. Алекс представила, как мотаются блондинистые волосы – по-прежнему блестящие, хотя на них теперь постоянно срыгивает ребенок.
– Ой, извини. – Голос Бекки срывался. – Просто она выиграла. Но похвастаться не успела.
– Выиграла что?
– Наше соревнование. Кто первой это сделает. – Она понизила голос. – У нас с Эми и Дженни было такое состязание. Наполовину всерьез, наполовину в шутку. Кто раньше потеряет девственность.
– Как ты думаешь, с кем она могла?..
– Так это что, не Джейк?
– Нет.
– О боже. – Бекки уже не смеялась. – Тогда я понятия не имею.
Глава сорок девятая
Эми
В 2008-м
Сегодня приходил Джейк. Он был очень странный. Вел себя как-то отчужденно, и казалось, что мы едва знакомы.
Говорил он не много, а в перерывах пыхтел и отдувался. На заднем плане опять играло радио; я его слышу время от времени. Поставили эту тошниловку. Эту жуткую «Everithing I Do» Брайана Адамса. Помню, я еще подумала: «Неужели есть на свете такие пары, которые говорят: “О, вот это будет наша песня”»?
Я всегда чувствовала, что у нас должна быть своя песня. Но ее не было. Как-то раз мы сели возле радио и говорим: следующая песня будет наша. И начинает петь Селин Дион. Ладно, говорим мы, подождем; следующая уж точно. Так в итоге и не выбрали ничего. Но зато мы записывали друг другу кассеты с миксами. Интересно, Джейк мои не выбросил? Его кассеты у меня в коробке под кроватью. Хотя ясно, что он не особый фанат музыки: интересуется за компанию, потому что знает, как это для меня важно. Я-то сама всегда старалась напичкать миксы разными сюрпризами – ну там, живая запись с концерта, малоизвестная песня, необычный ка-вер. Коллективы вроде The Breeders и Pavement, ранние Red Hot Chili Peppers (когда они еще панковали). Кое что из Kraftwerk, Siouxie and the Banshees и Дэвида Боуи в разгар его берлинского периода. В общем, настоящая сборная солянка. Ну и немного такого, что Джейк уж точно слышал, чтобы дать ему передохнуть. Типа Queen какого-нибудь для прикола.
Если честно, то я, похоже, все время пыталась повысить его культурный уровень. Раскрыть, так сказать, глаза. То, что он мне записывал, было больше похоже на… не знаю, он как будто просто взял топ-40 из хит-парада. Но я оценила усилия. Тогда я еще на него не злилась.
Ну да ладно, так вот сегодня Джейк молчал-молчал, а потом вдруг громко откашлялся, сглотнул какой-то нечеловечески огромный комок в горле и давай рассказывать про другую девушку. Это как вообще, нормально? Он, мол, сожалеет, но она, мол, сделала его счастливой, и все в таком духе. Я, конечно, понимаю, что сама не без греха, и это еще мягко сказано. Но мой секрет – он и есть секрет (или был им). Да, я посмотрела на сторону, но никто из нас двоих не стал бы посвящать в это Джейка! Джейк должен оставаться в полном неведении. Я была с ним терпелива; не послала его на все четыре стороны, не бросила. И даже ничем таким не занималась с… в общем, понятно с кем. Только мечтала. И тут на тебе – Джейк берет и заявляет, что больше не может со мной видеться!
Не могу передать, как меня это выбесило. А потом навалилось жуткое опустошение. Разве можно ни с того ни с сего вдруг взять и все перечеркнуть? Я как будто онемела. Потеряла дар речи. Но по моему лицу, наверно, было что-то такое видно, потому что Джейк тут же пошел на попятную. Он, мол, не то хотел сказать, и мы будем видеться. Ну а дальше он вообще произнес нечто совершенно противоположное тому, что раньше: мы, мол, будем видеться больше. И я даже как-то не знаю, что он имел в виду на самом деле? Что у нас теперь будут совсем серьезные отношения?
В общем, я в недоумении. Не знаю, что делать, и напрягаюсь, потому что уж от Джейка-то я такого никак не ожидала. А может, он пытался заставить меня ревновать? Ну, если он собирается играть в эти игры, то нам, я думаю, не стоит дальше общаться. Правда, некоторая романтика здесь все же есть. Своеобразная, но тем не менее. Хотя я, разумеется, не стану заявлять об этом во всеуслышание.
Ну а если он действительно встретил другую – какую-то шалаву по имени Фиона (и где бы это – на дзюдо, что ли?), – тогда скатертью дорожка. Пусть закроет свой рот и убирается к черту.
Я не хотела так говорить. По сути, это мне надо было бы убираться к черту. Это мне надо было перестать его мучить – еще до того, как я свернула налево. Но я все время хотела вернуться обратно. Действительно хотела. Там все было временно. Надеюсь, Джейк никогда не узнает, потому что я люблю его. И всегда буду любить. Надеюсь, он чувствует то же и забудет свою Фиону, и тогда у нас с ним все станет как раньше.
