ШУТОВА. Видимо, не следует считать, что любая мелиорация почв губительна. Она становится таковой, когда не учитываются, как мы теперь скажем, экологические последствия.
ГУМИЛЕВ. В древности это случалось тогда, когда за дело принимались люди чужие, пришлые. Им было некогда изучать, надо было действовать. И вот результат! Самым трагичным было то, что мигранты вступали с аборигенами в обратную связь. Они их поучали, вносили технические усовершенствования, годные для родных ландшафтов мигрантов, а не для тех мест, куда они их механически переносили. И подчас губительные воздействия становились необратимыми. Но когда за дело берется этнос, составляющий часть вмещающего ландшафта, он работает в унисон с природными процессами и создает устойчивый биоценоз, в котором для растений, животных и людей имеются экологические ниши.
ШУТОВА. Спасибо вам, Лев Николаевич, за «этнологический» аспект сказания о Вавилонской башне. Он не противоречит, а раскрывает ее мифологическое и экологическое толкование. Нам важно знание этнологических процессов, как важно изучение засухи, наводнений, цунами. Предотвратить их мы не в силах, но можем предсказать и учесть. Мне на память пришла восточная притча о неотвратимости судьбы. Визирь видит в Багдаде вестника смерти Азраила и просит у шаха коня, чтобы скрыться в Смирне. А Азраил удивляется встрече, ведь через несколько часов у него свидание с визирем в Смирне.
ФЛОРЕНСКИЙ. Не стоит впадать в космический пессимизм. Что касается нашей планеты, она в расцвете лет. Если мы, человечество – мощнейшая геологическая сила, – сами не ускорим ее гибель. Любят искать причины исчезновения динозавров в космосе. Раньше ссылались на Бога. «Бог-то Бог, да сам не будь плох». Ландшафты самогибнут. Этносы стареют. Плохо это или хорошо? Лично мне динозавры симпатичны. Но на смену им, в конце концов, мы пришли. И у нас есть теперь свои «динозавры» – техногенные страходонты, шагающие экскаваторы. И бессмысленные ландшафты – «стройки века» тоже есть, которые нам же вредят. Насилие над природой и этнической средой наносит невосполнимый урон ландшафтам. В период с 1927 по 1937 год лесозаготовки на Соловецких островах выросли более чем в 50 раз. А затем Соловецкий лагерь стал отделением Беломоро-Балтийского канала. Созданный в недрах НКВД Гипроводхоз, где по сию пору директор института, руководители отделов именуются начальниками, в те годы усыпал карту страны гигантскими гидростройками, которые его патрон щедро обеспечивал дармовой рабсилой. Площадь сооруженных равнинных водохранилищ равна десяти Ливанам, а с подтоплениями ими уничтожена территория, равная средней европейской державе. Погибла волжская пойма, некогда кормившая треть стад Европейской России. Непоправимый удар был нанесен русской деревне с ее самобытными институтами, всем ходом развития готовившимися к социализации. Раскрученный маховик никак не может остановиться. И министерства-монополисты Минэнерго и Минводхоз, игнорируя подлинные хозяйственные потребности, продолжают вязать гидроузлы на реках и рыть каналы в Поволжье и Средней Азии. Отсутствие дармовой рабсилы заменяется дармовыми бюджетными деньгами, которые зарывают в землю, как некогда людей, делая землю бесплодной.
ШУТОВА. Вот и еще один урок истории с географией. Хотя говорят, что главный урок истории – это то, что она ничему не учит.
ФЛОРЕНСКИЙ. Увы, слишком часто эта шутка звучит как правда. Так ли это? История – одна из основ цивилизации. Главная святыня народа, основа его – прошлое, предки. У земледельцев могилы предков всегда рядом – на погосте. А у кочевников? Тут ведь можно договориться до того, что было сказано в XIX веке: цивилизации кочевников примитивнее, чем земледельцев. Хотя это совершенно не так. У современных казахов есть списки предков. Каждый культурный казах (а с точки зрения национальной культуры это значит все казахи) знает свою родословную вплоть до... Адама. Да-да. Я видел такие родословные на листках бумаги, на полотнищах юрты. Любой казах знает историю своего рода и быстро находит степень родства с другим казахом. Имена предков – это история. Пушкин воспринимал историю через своих предков. Это ли не культура!
ГУМИЛЕВ. Культура человека прямо пропорциональна знанию прошлого. Я написал монографию о гибели Древнего Китая «Хунны в Китае». Тогда погибли и те и другие. Я писал о гибели Золотой Орды и Древней Руси, на месте которой появилась новая Великая Россия. История – это постоянная смена жизни через порог смерти.
ШУТОВА. Лев Николаевич, а в какой фазе этногенеза находится этнос, к которому принадлежат участники беседы?
ГУМИЛЕВ. В самой оптимистической, сами посмотрите. Вспомните Куликовскую битву, консолидацию этноса вокруг Москвы. История с географией – это очень полезно.
ШУТОВА. Таким образом, на водоразделе истории с географией покоится теория этногенеза. На водоразделе естественных и гуманитарных знаний – учение о ноосфере – наука будущего, где они соединяются в единое мировоззрение. Спасибо собеседникам, что осветили дорогу, ведущую к Храму ноосферы.
Отрицательные значения в этногенезе
Кристаллизованная пассионарность
Все, что доступно познанию, проходит через призму сознания и при фиксации воплощается в творения рук человека. Людские чувства, являющиеся частью природы внутри человеческих тел, отображены в произведениях искусства и изящной словесности. Как известно, научиться рисовать или сочинять стихи очень трудно. При наличии некоторых способностей ремеслу художника можно научиться, но этого делать не стоит, ибо без творческого озарения перешагнуть границы подражания или копирования невозможно. Однако и такого сочетания мало, так как без упорного стремления к цели, т.е. к завершению творения, ничего создать нельзя: «искусство требует жертв» от художника, а способность жертвовать собою ради иллюзии – это и есть проявление пассионарности. Но если так, то в каждом оригинальном и прекрасном творении искусства, философии или литературы содержится комбинация из трех элементов: ремесленной работы, мысли и пассионарности художника, «перелившего» часть своей энергии в свое произведение. Следовательно, если пассионарное, напряжение коллектива фиксируется историей или археологией, науками сложными и требующими длительной подготовки, то в шедеврах искусства каждый может отличить традицию от ремесла и темы, а то, что останется, это след пассионарности мастера.
Увы, историки привыкли изучать следы, забывая о тех, кто их оставил, памятники – помимо тех, кто на них смотрел и ради кого их творил художник, философемы, а не реакцию на них современников. Так создалась идея «осевого времени» К. Ясперса. Обожаемая им Эллада на самом деле была далека от его представлений.
В славный период своей истории – V – IV вв. до н.э. главными государствами (субэтносами) были Спарта, Афины, Фивы, Сиракузы; на втором месте – Коринф, Агригент и Фессалия. «Спартанцы жили дома сурово и скудно, но, вырываясь на свободу, предавались оргиям. Павзаний, правя Византией, жил как персидский сатрап и даже хотел подчинить Элладу Персии, только бы стать в ней наместником. Так же держали себя гармосты Лизандра. Спарта не дала миру ни поэтов, ни ученых.
