Вернемся к понятию «ложь». Находится ли оно в живой природе? В какой-то мере – да! Мимикрия животных – это попытка обмануть хищника или добычу. Но как хищники, так и их жертвы имеют право спасать свою жизнь либо от голода, либо от съедения, так что мимикрия оправдана закономерностями биосферы, находящимися вне добра и зла.
Люди на войне часто дезинформируют противника. Ложь ли это? Формально – да, но война – состояние исключительное, и не следует верить любым сведениям. Нужно проверять информацию, ибо здесь обман входит в правила игры. Очевидно, и тут речь идет о другом понятии, но с тем же названием – «ложь». Пренебрежение оттенками семантики обессмысливает сам термин.
Древние люди в этой проблеме не путались. Они ввели понятие «клятва», т.е. юридически оформленное отречение от полезной, а подчас и спасительной лжи. Право на обман, на двусмысленность, уклончивость за человеком сохранялось, но только в повседневной жизни. Клятва же выделялась как экстраординарный акт, как отказ от следования законам природы, т.е. инстинкта самосохранения. Поэтому в свидетели, а точнее – охранители соблюдения клятвы призывались боги или духи стихий, которые должны были наказать клятвопреступника. Этим оттенялось супернатуральное значение клятвы.
В Евангелии для ставших на путь самосовершенствования или святости рекомендовано не клясться, а всегда говорить только правду. Но для всех прочих, обычных людей во всех христианских странах клятва названа присягой и еще сохранена как полуюридический, полурелигиозный акт, до сих пор имеющий значение и смысл. Ибо обман – это просто неблаговидный поступок, а нарушение клятвы, т.е. обман доверившегося, – это преступление, противоестественное и противобожественное, это оскорбление мирового порядка – предательство.
Но нужно ли в географическом трактате заниматься историей забытых фантастических учений? Да, нужно, ибо в их постановке проблемы отношения к жизни на Земле содержится в неявном виде решение задачи, поставленной в начале главы: кто, как и зачем губит биоценозы, в которых живет сам. По сути дела, мы нашли плюс и минус, которые, как в алгебре, можно поменять местами. От такой перемены изменится наша субъективная качественная оценка, но не само объективное противопоставление. Если мы примем за положительное начало утверждение биосферы с ее закономерностями, в число коих входит убийство живых существ, то обратная позиция будет отрицательной, хотя бы она и была связана с проповедью непротивления злу. Л.Н. Толстой в «Крейцеровой сонате» вполне последовательно указал, что поскольку человеческому роду для продолжения существования убивать необходимо, то лучше бы ему прекратиться. Французские манихеи XIII в. (катары) считали, что нельзя убивать теплокровных животных. Поэтому во время Альбигойской войны, чтобы отличить катара от католика, пленному предлагали зарезать курицу. Катары отказывались... и шли на костер.
Но если бы французы не резали кур, они бы их не разводили, а выгнали в лес, где кур переели бы совы и лисы. Курам стало бы, как видно, хуже, но ведь последовательная жизнеотрицающая система оценила бы это как достижение: еще один раздел животных избавлен от ужаса жизни.
А те, кто утверждает жизнь, убивают и гибнут сами, чтобы на их трупах проделали то же самое их потомки и чтобы жизнь, преображенная смертью, ширилась по лику планеты так же, как это происходило в минувшие геологические эпохи. II оба мировосприятия последовательны, но генезис пассионарности их различен, так же как и их цели, и следы их пребывания в ландшафтах Земли.
На индивидуальном уровне ложь – это не только несимпатичный стереотип поведения, но и способ воздействия на окружающую среду, этническую и ландшафтную. На популяционном уровне это уже массированная дезинформация в антисистемах, воздействующая на среду социальную и культурную. Но на биосферном уровне происходят процессы упрощения, которые ведут к замене высших животных микроорганизмами (гниение трупов): превращения живого вещества в косное; распад косного вещества на молекулы, молекул – на атомы, внутриатомных реальных частиц – на виртуальные и перенос фотонов в «бездну», т.е. в вакуум. А ведь начиналось-то как будто с пустяков.
Но что такое истина, противостоящая лжи? Не надо мудрить и мистифицировать читателя, да и самого себя. Будем называть истиной суждение, адекватное заданной сумме наблюденных фактов, где погрешность не превышает законного допуска. При наложении на ось координат истинные суждения будут положительными значениями, а лживые – отрицательными, причем в глобальных масштабах.
И генезис у позитивных и негативных значений разный: первые – прямое порождение энергии живого вещества биосферы, вторые – отражения от вакуума, т.е. мысли.
Третий параметр
Вспомним, что, стремясь описать соотношение пассионарности и сферы сознания в процессах этногенеза, мы ввели категорию аттрактивности, положив ее на ординату. Этим мы добились наглядности, необходимой для описания тех этногенезов, которые зачинаются пассионарным толчком или генетическим дрейфом. Но когда происходит наложение друг на друга разнохарактерных этнических систем и связанных с ними «систем сознания», которые ныне принято называть «культурами», то возникают химеры, принципиально отличные от этносов, хотя внешне на них похожие.
Различие между этносом и химерой на глаз неуловимо. Но если этнос проходит все возрасты, если не гибнет насильственной смертью, то химера либо существует, либо распадается. Это значит, что соотношение между этносом и химерой такое же, как между организмом и раковой опухолью. Последняя может разрастаться до пределов организма, но не далее, и живет она только за счет вмещающего организма. Подобно опухоли, химерная антисистема (химеры бывают и безвредными, т.е. пассивными) высасывает из этноса или суперэтноса средства для поддержания существования, используя принцип лжи, описанный выше. Это не разновидность аттрактивности, потому что последняя всегда основана на искренности, а явление иного порядка, для описания которого нужна третья ось координат – аппликата. На положительную ее часть будут вынесены импульсы жизнеутверждающие, в том числе те, которые приносят в жертву жизнь индивида, часто и свою собственную, для поддержания существования вида, а на отрицательную – те, которые ведут к спасению индивида от тягот мира за счет отказа от горя и радости, заботы о близких и далеких, любви к истине и отрицания лжи. Этот перечень, далеко не полный, характеризует антисистему. Может показаться, что образцовой антисистемой является буддизм, но это верно лишь отчасти. Направлений буддизма много. Там, где почитают бодисатву сострадания – Авалокиту, бодисатву мудрости – Маньчжушри и где есть учение об Ади-будде – создателе мира, мироощущение остается позитивным. Но в школах созерцания и неделания преобладает негативный импульс, подобно тому, как в гностических направлениях раннего христианства и в современном экзистенциализме К. Ясперса открыто выражено жизнеотрицающее мироощущение, хотя последний откровенно атеистичен. Но нас интересует не это.
Отмеченные параметры различны по значению и по характеру. Мощные импульсы пассионарных толчков, как правило, лишают отдельных людей возможности выбирать собственную линию поведения. Если такое желание у кого-либо и возникнет, то императив коллектива не даст персоне развернуться. То же самое бывает в инерционной фазе, где персону формирует традиция накопленной культуры. А в последних фазах субпассионарные особи не имеют поводов для пересмотра привычного мироощущения. Так что в потоке нормального этногенеза антисистема не может возникнуть.
