Понимание этого документа встречает ряд неожиданных трудностей. Прежде всего язык, на котором он был впервые составлен, по-видимому южномонгольский, в отношении терминологии подвергся сильному влиянию китайского. Очевидно, авторы докладов были люди образованные и знали китайскую географическую литературу. Поэтому названия племен носят отпечаток традиционных фонетических искажений, свойственных китайскому языку. Затем, перевод на тибетский язык еще исказил названия племен, известных переводчику понаслышке, и тем не менее расшифровать документ можно при условии сопоставления его с суммой сведений, накопленных наукой, и при тщательной исторической критике. В четырех строках тибетского текста подлежащих анализу, содержится двенадцать (на самом деле одиннадцать) племенных названий. Указано, что «эти племена не имеют царя и выставляют 6 тыс. воинов»
{581}. Отсутствие царя (очевидно, для каждого племени в отдельности) можно понять только так, что они непосредственно подчинены верховному хану и в отличие от прочих племен, входящих в каганат, лишены самоуправления. Если это верно, то они должны входить в систему толис-тардуш, двух крыльев западнотюркютского эля. Так оно и есть, хотя с небольшой поправкой.
Племена в перечне распадаются на следующие группы: 1) «племя царя Азма Муганя» — это род Ашина; 2) «хали», сопоставляется со словом «фули», китайским искажением тюркского слова «бури» (волк), т. е. гвардии тюркютских ханов; 3) «А-са-стэ» — название знатного тюркского рода Ашидэ
{582}; 4) «Сар» — несомненно «сир», т. е. ведущий род племени сеяньто. Перечень заканчивается словом «дули», в котором легко усмотреть термин «толис»
{583}.
Дальше перечень идет с запада на восток: 5) «Ло-лад» — аланы с суффиксом монгольского множественного числа, что естественно, ибо доклад писал житель Тогона; 6) «Парсил» — болгарское племя барсил, обитавшее по северо-западному берегу Каспийского моря
{584}; 7) «Нги-ке», ср. титул Тамана — «Нипо Чуло-хан»; нигю — племенное название тюрок, обитавших «в древней усуньской земле»
{585}, т. е. на берегах оз. Балхаш; 8) суни — тюркское племя в Джунгарии, на границе Восточного и Западного каганатов
{586}. Список заканчивается племенем джолто (9), эквивалента к которому нет. Думается, что здесь мы имеем искажение термина «тардуш», покрывающего все перечисленные племена, составляющие западное крыло каганата. В особое племя его выделил, как можно думать, тибетский переводчик, живший в то время, когда система «толис-тардуш» стала анахронизмом.
Следующие три племени: янь-ти, хе-бдал (эфталиты)
{587} и гар-рга-пур, судя по среднему из них помещались в Средней Азии, в той части ее, которая была присоединена Тун-джабгу-ханом к каганату в 20-х годах VII в. В это время там жили потомки кушанов, этническая принадлежность коих к сарматам может считаться установленной. Тут вспоминается древнекитайское название для сарматских племен — янь и яньцай, в которых китаисты видели передачу этнонима «сармат». Мы уже видели, что потомки кушанов в 603 г. выступили против Ирана в союзе с тюркютами и 20 лет спустя их земли без заметной борьбы оказались присоединены к Западному каганату. Потомками Дахака, т. е. степняков, считался знатный род Сури, правивший в VII-XI вв. в Гуре
{588}. Учитывая, наличие китайских литературных реминисценций у нашего автора, можно с большой долей вероятности предположить, что он назвал обитателей степного берега Пянджа древним именем, чем доказал свою эрудицию.
Название гар-рга-пур состоит из двух слов: «пур» — сын (перс.), и Гар-рга — карга (тюркск.) — ворона. Это калька с персидского слова «чубин» — ворона
{589}, кличка Бахрама Чубина на придворном жаргоне времени шаха Хормизда
{590}. Потомки Бахрама после его гибели остались жить в Балхе, в VII в. находившемся в пределах Западнотюркютского каганата; их считают предками Саманидов
{591}. Видимо, горсть персидских эмигрантов, живших среди тюркютов на привилегированном положении рассматривалась современниками как одно из племен, составлявших тюркютский эль
{592}.
То, что эти три племени, отличные от тюркютов по расе, языку и культуре и не входившие в систему «толис-тардуш», перечислены на равных основаниях с прочими, собственно тюркскими племенами, показывает, что они были инкорпорированы в орду как равноправные члены. Благодаря их лояльности тюркюты могли держаться у подножия Гиндукуша, так же как они держались у подножия Кавказа благодаря поддержке барсилов и части аланов, принятых в свою среду. Расовый принцип был чужд культуре древних тюрок.
В ханской ставке. Тун-джабгу-хан расположил свою ставку в благословенной зеленой степи к северу от оазиса Чача. Это был центр его обширных владений. Здесь он принимал посольства от императоров Восточного (китайского) и Западного (византийского). Но любопытно и существенно, что не дипломаты оставили для нас описание двора тюркютского владыки, а буддийские монахи, находившие у хана теплый прием и внимание. В 626 г. к хану прибыл индийский проповедник Прабхакарамитра с десятью спутниками и нашел в орде полный порядок и образцовую дисциплину
{593}. Хан ласково беседовал с гостями, и они ни в чем не испытывали нужды. Им только не разрешили проехать в Китай, куда Прабхакарамитру приглашал китайский дипломат, познакомившийся с ним в ханской ставке.
