И она пробудилась в конце X в. до н. э. Правитель, взошедший на престол в 911 г. до н. э., Ададнерари II (911–891 гг. до н. э.), формально никогда не числится среди особо выдающихся деятелей древней Месопотамии, наподобие Саргона Аккадского, Хаммурапи или Ашшурбанапала II. Но именно он как-то незаметно открыл последнюю и наиболее яркую главу в истории Ассирийского государства. Все войны, которые вел Ададнерари II, он выиграл; и с его собственной точки зрения, это была борьба за национальное освобождение. Арамеев изгнали из долины Тигра и выбили с гор Кашшари (к востоку от совр. Мардина), откуда они угрожали Ниневии. Несколько городов в восточной Джезире, отторгнутых когда-то от Ашшура, удалось вернуть обратно. Другая успешная кампания осуществилась против горцев Курдистана, которые частично «были изрублены на куски», а частично загнаны в дикие и непроходимые горы. Ассирийцы дважды разгромили армию вавилонского царя Шамаша-мудаммика и в результате приобрели большой кусок земли на севере долины реки Диялы. Политику отца успешно продолжал его сын Тукульти Нинурта II (890–884 гг. до н. э.). И когда он умер, в границы Ассирии входил уже весь Северный Ирак – от гор Загроса до реки Хабур и от Нисибина до линии Тикрит-Самарра.
Следующий ассирийский правитель – Ашшурназирпал II (о нем подробно речь пойдет позже) унаследовал от своих предшественников большое и сильное царство. И именно он сделал первые шаги по превращению этого царства в великую империю.
Создание Ассирийской империи не было продуманным и запланированным актом. Речь может идти только о постепенном подчинении и присоединении к первоначальному «ассирийскому ядру» одной страны (провинции или области) за другой. Бесконечные войны, которые вели на протяжении столетий ассирийские цари, имели три различных, хотя и тесно связанных между собой, причины или мотива. Первоначально, в основе своей, они были оборонительными или, точнее, превентивными войнами, призванными защитить «страну бога Ашшура» от набегов враждебных соседей. Позднее, когда эти победоносные походы стали приносить богатую добычу и пленных, а завоеванные страны стали платить регулярную дань, они превратились в грабительские войны.
Илл. 117. Воин с боевой собакой.
Фрагмент рельефа из дворца Ашшурбанапала в Ниневии
И, наконец, третья причина: за спиной этих военных кампаний всегда ощущался и чисто религиозный мотив. В древнемесопотамской философии глава пантеона богов всегда имел своего двойника на земле (например, правители, цари, лугали Шумера были земными представителями верховного бога Энлиля), а поскольку в глазах ассирийцев бог Ашшур стоял гораздо выше других богов, то, соответственно, и его представитель (верховный служитель) – царь Ассирии – должен повелевать всеми другими правителями. Но этот тезис на деле можно было обеспечить только силой, а в случае необходимости – и применением жестоких репрессий по отношению к несогласным. Таким образом, то, что нам сейчас кажется простой резней и грабежом, было в древности оправдано религией. Враги ассирийского царя были и врагами бога Ашшура, и поэтому они заслуживали любого, даже самого сурового наказания.
Каждая ассирийская военная кампания была одновременно и средством самозащиты, и актом разбоя, и «крестовым походом».
Почти каждый год, обычно весной, ассирийский царь собирал свои войска «под командой Ашшура» и вел их либо по пыльным дорогам Месопотамской равнины, либо по опасным тропам Тавра и Загроса. На первых порах его противниками в этих регионах выступали лишь вожди кочевых племен или местные царьки. Некоторые из них храбро сражались с ассирийцами, но, как правило, без особого успеха; другие убегали в пустыню или скрывались в неприступных горах; третьи же «обнимали ступни ног» ассирийского владыки, приносили подарки, обещали исправно платить дань, и их щадили. Но горе тем, кто не выполнял своих клятв и обещаний! Против таких посылалась карательная экспедиция, и тогда на их земле бушевала опустошительная буря: мятежников подвергали страшным пыткам, население поголовно вырезалось или порабощалось, села и города сжигались. Охваченные ужасом вожди соседних областей спешили принести дары и выразить могущественной Ассирии покорность. И тогда, выполнив свою задачу, отягощенная богатой добычей, гоня перед собой тысячи пленников и захваченный скот, армия возвращалась на родину и распускалась по домам.
Что получала Ассирия от этих войн? Сошлемся на список добычи, взятой Ашшурназирпалом II лишь в одном небольшом районе в северных горах:
40 колесниц,
460 лошадей,
2 таланта серебра,
2 таланта золота,
100 талантов олова,
100 талантов меди,
300 талантов железа,
1000 сосудов из меди,
1000 окрашенных одежд из шерсти и льна,
2000 голов крупного рогатого скота,
5000 овец.
С годами границы ассирийских владений все более расширялись. И вот за крошечными государствами и «вождествами» своих ближайших соседей цари Ассирии вышли вдруг на рубежи куда более крупных и сильных стран: Урарту в горах Армении, мидян и эламитов в Иране, Египта. Возросшие расстояния делали более трудным сбор дани и подавление восстаний.
Ашшурназирпад II (884–859 гг. до н. э.)
В лице этого царя мы встречаем первого великого ассирийского монарха новой эпохи – эпохи расцвета ассирийской империи. Амбициозность, твердая воля, храбрость, тщеславие, жестокость и величие – Ашшурназирпал в равной мере обладал всеми этими достоинствами и недостатками и был одним из самых безжалостных и неутомимых строителей империи.
Не успев сесть на трон, он отправился грабить предгорные земли к северу от Месопотамии. Получив известие о том, что вассальный арамейский город на Нижнем Хабуре взбунтовался, царь немедля поспешил наказать мятежников. Для этого предстояло совершить поход по меньшей мере в 300 км по полному бездорожью, да еще в разгар жаркого лета. Тем не менее все трудности были успешно преодолены, а бунтовщики наказаны. Вот краткий отчет самого монарха о своих «подвигах»:
К городу Суру из Бит-Халупе я приблизился, и ужас перед величием Ашшура, моего господина, охватил их. Правитель и старейшины города, дабы спасти свои жизни, пришли ко мне и обняли ступни моих ног, говоря: «Если тебе это доставит удовольствие, то убей! Если же хочешь, пожалей нас!..» С доблестью в моем сердце и с яростью моего оружия я обрушился на город. Все мятежники были схвачены и казнены.
Были и другие карательные походы против мятежников в разных частях обширной Ассирийской державы. Когда порядок в государстве был наведен, Ашшурназирпал приступил с осуществлению своей главной стратегической цели – достичь Сирии и Средиземноморья. Но на его пути, за Хабуром и Балхом, внутри большой излучины Евфрата, располагалось крупное и враждебное ассирийцам арамейское царство Бит-Адини. Царь «с помощью подкопов, таранов и осадных машин» взял штурмом Капраби (вероятно, Урфа), главный город, который «был чрезвычайно крепок и нависал над нами подобно туче с небес». Правитель Бит-Адини принес дань и оставил в руках ассирийцев заложников из числа своих ближайших родственников. Путь на Сирию был открыт. И в следующем, 877 г. до н. э. вся ассирийская армия во главе с царем устремляется на запад, к Средиземноморью – в Ливан, Финикию, Палестину. Вот победная надпись самого Ашшурназирпала об этом походе:
