Затем он на три десятилетия оставил этот жанр, перебрался на Гаити, где основал кофейную плантацию и написал две книги записок путешественника, получившие высокую оценку, а также несколько традиционных романов. В этот период он регулярно посылал рассказы в "The Saturday Evening Post" и другие "глянцевые" журналы.
В 1977 году "Carcosa" Карла Эдварда Вагнера выпустило основательный сборник Кейва — "Мурганструмм и другие" ("Murgunstrumm and Others"), награжденный Всемирной премией фэнтези. К жанру ужасов Кейв возвратился, уделяя особое внимание вуду и живым мертвецам.
В 1991 году американские писатели, работающие в жанре ужасов, почтили Кейва премией "Lifetime Achievement", вручаемой за литературную деятельность в целом.
Когда Кейв в 1980 году вчерне закончил рассказ "Деловая поездка к Маргалу", то решил переработать его в большую книгу и превратил в роман "Зло" ("Thе Evil") — одно из самых успешных своих сочинений в жанре ужасов. Для нашего сборника он доработал рассказ, который публикуется здесь впервые.
1
— Ого! — Кэй Гилберт нажала педаль тормоза. — Что это у нас, тай-фай?
Она говорила по-креольски, на языке гаитянских крестьян. Посреди дороги стоял, голосуя вытянутой рукой, мужчина. Рядом, у обочины, остановился один из тех больших ярких автобусов, которые у гаитян зовутся фурами. Автобус, варварски раскрашенный оранжевой и красной красками и напоминавший вагончик-переросток с "русских горок", стоял носом на север, в ту же сторону, куда ехали они. Пассажиры столпились вокруг, наблюдая за двумя рабочими, трудившимися под его брюхом.
Остановивший их мужчина шагнул вперед, когда джип остановился. Здоровенный мужик.
— Bon suir, мадам, — поздоровался он с легким поклоном. — Не подвезете ли до Кэйп-Гаитен?
— Ну… — Она замялась, смущенная его уродством. К тому же, когда отвечаешь за ребенка, приходится удваивать осторожность.
— Очень прошу, подкиньте, — продолжал мужчина, сжимая своей ручищей край ветрового стекла, словно надеялся силой не дать им уехать без него. — Мне совершенно необходимо сегодня быть в Ле-Капе.
Она не решилась отказать:
— Ну хорошо, залезайте.
Отступив назад, он, не открывая, перелез через задний борт и повернулся к металлической скамеечке на ее стороне машины.
— Нельзя ли подвинуть это, мадам? — Он приподнял коричневую кожаную сумку на длинном ремне, положенную туда Кэй.
— Дайте сюда! — Поспешно обернувшись, Кэй выхватила сумку и положила на пол под ноги малышке Тине.
— Merci, мадам. — Мужчина уселся.
Когда джип закончил спуск по узкому серпантину в долину реки Плежанс, Кэй чуточку расслабилась. И тотчас услышала голос пассажира:
— А как тебя зовут, девочка?
Как видно, Тине он не показался страшным. Она без запинки звонко ответила:
— Меня зовут Тина, месье.
— Тина, а дальше как, смею спросить?
— Англэйд.
Участок плохой дороги снова поглотил все внимание Кэй. Когда он закончился, девочка, сидевшая рядом с ней, заканчивала рассказ:
— Так что, понимаете, я долго пробыла в больнице, потому что ничего не могла вспомнить. Ни как зовут, ни где живу — ничего! Но теперь я поправилась, и мисс Кэй везет меня домой.
— Я рад за тебя, тай-фай!
— А теперь расскажите, как вас зовут и где вы живете.
— Ну, меня, малышка, зовут Эмиль Полинард, и живу я в Кэйп-Гаитене. У меня там мастерская по изготовлению мебели. Я возвращался из Порт-о-Пренса, а наш автобус сломался. Я воистину благодарен le bon Dieu, пославшему мне вас.
Темнело. Кэй снова сбросила скорость, чтобы не въехать в ухаб. В редких крестьянских калье загорелись огни. Временами они обгоняли пешехода, державшего в руках фонарь или переносную лампу, чтобы освещать себе путь. Когда джип въехал с севера в прибрежный город Кэйп-Гаитен, пошел дождь.
В мокрой тьме Кэй засомневалась.
— Мне нужна католическая церковь, — обратилась она к пассажиру. — Не подскажете ли дорогу?
Он сказал, куда ехать, заметив, что и сам живет неподалеку. Она затормозила под уличным фонарем у церковной двери. Дождь уже падал в свете фар серебристой пеленой.
— Мы приехали, месье Полинард. Тина и я остановимся на ночь здесь, у сестер.
Пассажир поблагодарил и вылез из машины. Кэй, насупившись, обратилась к девочке:
— Тина, где живут сестры?
— Не знаю.
— Но ты же прожила у них целый месяц, прежде чем попала в больницу.
— Я тогда ничего не понимала.
Кэй беспомощно осмотрела церковь, тяжелую темную громаду в ночи, и тут же заметила, что Эмиль Полинард остановился и оглянулся на них. Он вернулся к джипу:
— Что-то не так, мадам?
— Видите ли, я… я думала, Тина знает, где найти сестер, но она, похоже, не помнит.
— Позвольте, я помогу. Кого именно из сестер вы хотите увидеть?
Ей стало неловко гонять его под дождем. Но что делать, если он не поможет?
— В больницу Тину привезла сестра Симона. Но если ее нет, подойдет, мне кажется, любая.
— Я с ней знаком. Она должна быть здесь.
Он вернулся через пять минут с большим черным зонтом, которым прикрывал одетую в черное женщину ростом немногим выше Тины.
— Привет вам обеим. Подвинься-ка, Тина, — скомандовала она, забираясь в машину. Полинард подал ей зонтик, и сестра поблагодарила его. — Поезжайте прямо вперед, — велела она Кэй. — Я покажу дорогу.
Кэй тоже поблагодарила "урода" Полинарда, поклонившегося ей в ответ. Проехав вперед, она свернула там, где сказала сестра, объехав сзади церковь и еще какое-то каменное здание.
— Идем, — распорядилась сестра, и они поспешно вошли в дом. Впрочем, оказавшись внутри, сестра оставила командный тон. Она встряхнула зонтик, закрыла его и поставила в стойку у двери, а потом присела перед Тиной и обняла ее. — Ну, как ты, маленькая?
Кэй только теперь заметила, что она гаитянка. И на редкость хорошенькая.
— Хорошо, что я вчера вам позвонила, — сказала Кэй. На самом деле она звонила просто предупредить, что они с Тиной будут проезжать Ле-Кап по пути в Тру и заедут на несколько минут повидаться. — Боюсь, мне придется просить вас приютить нас на ночь. Это возможно?
— Конечно, мисс Гилберт. А что случилось? У вас что-то с машиной?
— Мы поздно выехали. У Тины опять болела голова.
— А, опять голова… — Сестра взяла Тину за руку, — Пойдемте наверх. Сперва устроим вас в комнате, потом подумаем, чем накормить.
Она разместила обеих в одной комнате с окнами во двор, где стоял джип, и исчезла.
