Насколько мы можем судить о намерениях Марвана, он желал превратить Хазарию в небольшое зависимое государство на Кавказе, которое будет более или менее сговорчивым после принятия религии халифа. Но все оказалось сложнее. Чтобы удержать эту страну, потребовался сильный правитель и постоянная армия. Несомненно, в тот момент Марван мог обеспечить и то и другое, но не сделал этого. Почему – можно только догадываться. Возможно, он предвидел домашние проблемы и не хотел оставлять войска так далеко. Или он рассчитывал, что хакана-мусульманина будет достаточно, чтобы контролировать всю страну. В любом случае, водворив хакана обратно в столицу, Марван распрощался с ним и увел свою победоносную армию обратно на юг, уведя с собой множество пленных121. Так закончилась эта военная кампания122.
Трудно не испытать чувство некоторого разочарования. Мусульмане должны были добиться большего. Хотя, несомненно, у Марвана были причины уйти. С одной стороны, его действия были естественными и правильными. Он применил к Хазарии прецедент, с которым был знаком по другим кавказским государствам. Он жил в другое время – отличное от того, когда жили первые мусульмане, – и новые проблемы требовали новых решений. Использовав этот прецедент, Марван показал – во всяком случае, создается такое впечатление, – что его политическая проницательность никоим образом не соответствует военному гению. В то время у арабов был шанс убрать то, что с самого начала препятствовало их экспансии, а временами становилось и прямой угрозой для их безопасности. Этот шанс был отвергнут человеком, который сам же его и создал. Больше он не представился. Хазария не сделалась тихой мусульманской провинцией, а оставалась тем же, чем изначально была, – препятствием и потенциальной угрозой для арабов – до тех пор, пока не пала перед другим врагом.
Дальнейший период пребывания Марвана у власти не представляет прямого интереса для хазарской истории. Два или три года после 119/737 года были заняты операциями против авар Сарира и других групп123. Тем временем, вероятнее всего, хазарский хакан был предоставлен самому себе. Намек на то, что могло происходить в Хазарии, дают действия некоего Упаса ибн Мадара124 вероятно, вождя лакзов (лезгин), который, отказавшись подчиниться Марвану, заперся в своем замке, где его осадили в 122/740 году. В конце концов он покинул замок среди ночи в сопровождении лишь небольшой свиты, намереваясь бежать к царю хазар. Не исключено, что Упас состоял в переписке с некоторыми хазарскими пленными, которых поселили в округе125. Вероятно, в то время хакан считался силой, способной проводить независимый курс. Если 740 год – правильная дата обращения хазар в иудаизм126, так оно и было. Из замечания Балазури, что Марван в это время предусмотрел почетную должность ширваншаха, «когда мусульмане выступят в поход против хазар», следует, что противостояние, по крайней мере, ожидалось127.
На первый взгляд утверждения, что хакан стал мусульманином в 737 году и иудеем тремя годами позже, мягко говоря, удивительны128. Можно предположить, что между ними существует какая-то связь129. Трудно сказать, насколько точна дата обращения хазар в иудаизм. Тем не менее отметим, что феномен, крайне редкий в мировой истории, становится более понятным, если учесть, что за год или два до этого религиозная и политическая ситуация в Хазарии была весьма беспокойной. История о религиозном споре, имевшем место перед хаканом, согласно иудейским источникам, до его обращения в иудаизм, возможно, связана с присутствием мусульманских шейхов, присланных Марваном. Было высказано остроумное предположение130, что некто Абд-ар-Рахман ибн Зубайр, упомянутый в традиции как одна из трех личностей, обративших в ислам царя булгар, есть тот же самый Абд-ар-Рахман аль-Хавлани, который наставлял в вере хакана. Нельзя исключить, что, отбыв из Хазарии после неудачной миссии, этот человек прибыл к волжским булгарам, где оказался удачливее.
Как уже говорилось, Марван после возвращения из Хазарии несколько лет занимался подавлением горных царей, но явно собирался впоследствии возобновить операции против Хазарии. Мы не располагаем информацией о том, что он это сделал. Среди мусульманского населения его провинции распространилось недовольство. Ему пришлось иметь дело с сильным движением хариджитов. Он сохранял губернаторство до смерти Хишама (125/743), а также во время недолгого правления аль-Валида II и Язида III, но никаких акций против хазар больше не было. Те, безусловно, использовали передышку, чтобы накопить силы. Последующий ход событий оказался благоприятным для хакана и его страны. В 126/744 году Марван отправился сражаться за халифат. Начавшаяся династическая борьба между Омейядами и Аббасидами спасла Хазарию. Одним из следствий революции стало сдерживание мусульманской экспансии на Кавказе.
Ситуация, однако, имела более широкий смысл. В 114/732 году в халифате Хишама мусульманские армии вели боевые действия одновременно на севере Пиренеев и за пределами Кавказа. Нет никаких свидетельств согласованных действий, которые определял бы и контролировал халиф в Дамаске – судя по всему, все было как раз наоборот. Однако складывается впечатление, что угроза христианству и Европе никогда не была так велика, даже когда пал Константинополь или турецкие армии стояли у ворот Вены. В том году неудачными оказались сразу две попытки. На западе франки Карла Мартелла нанесли поражение «Абдераму» (ибн-Абдулла аль-Гафики) в сражении при Туре и отбросили захватчиков131. На Кавказе наступление арабов оказалось бесплодным. Однако в 119/737 году Марван снова был в Хазарии и на этот раз подошел вплотную к успеху. Если бы Хазария была оккупирована Марваном или кем-то из его преемников, впоследствии, несомненно, имели бы место масштабные мусульманские кампании на Дону и Днепре. Отступив на западе, арабы могли одержать победу в Восточной Европе. Хазарии удалось выжить с трудом, но она выжила, и граница ислама в этом направлении окончательно закрепилась на Кавказе.
Глава 5
Обращение хазар в иудаизм согласно арабским источникам
В арабском языке нет классической цитаты, касающейся обращения хазар в иудаизм. Вероятно, чаще всего по этому поводу приводится отрывок из Мурудж ад-Дахаба («Луга золота») историка Масуди, который начал свой труд в 332/943 году и завершил в 336/947-м. «В этом городе (в хазарской столице Итиль на Волге) живут мусульмане, христиане, евреи и язычники. Что касается евреев, то царь, его вельможи и хазары из их рода. Хазарский же царь принял иудейство во время халифата Гарун ар-Рашида, после того как прибыли к нему многие евреи из всех мусульманских краев и из страны греков. Царь греков – в настоящее время, в 332 (943–944) году, царем там Арманус [Роман Лекапин] – принудил всех живущих в его государстве евреев принять христианскую веру и преследовал их. Мы расскажем историю настоящего царя и того, кто делит с ним империю [то есть Константина Порфирогенета] в настоящее время, когда датирована эта книга. Многие евреи бежали из земли греков в Хазарию, как мы уже упомянули. Об обращении хазар в иудейство существует рассказ, которому здесь не место; мы привели его в предыдущем нашем сочинении»1.
