Далее Масуди повествует об успехе тюрок, их захвате Валандара и появлении вблизи Константинополя до того, как они отправились собирать добычу.
О содержании первого и второго отрывков уже говорилось в предыдущих главах. Следует кратко остановиться на третьем. Он в основном касается нападения на Валандар в 320/932 году четырех тюркских племен. В своей книге «Танбих»235 Масуди говорит, что город Валандар расположен на восточном краю границы Византийской империи и дал свое имя кочевникам, жившим неподалеку, которых всех вместе называли аль-валандария – это были те же четыре племени, о которых говорилось выше. Очевидно, имеется в виду, что так их именовали после захвата Валандара. Совершенно очевидно, что Масуди думает о тюркских племенах как о действующих на европейской стороне Босфора на территории, протянувшейся к центральной части Европы. Если и есть некоторые основания думать, что название Валандар может быть связано с В-н-нд-р, В-б-нд-р, В-н-нт-р236 и т. д. в Кавказском регионе, представляется невероятным, что военные операции, описанные Масуди, могли происходить там237. Предположение Грегуара, что Валандар – это Адрианополь238 (захваченный булгарами в 923 г.), хорошо увязывается с тем фактом, что греки двигались к тюркам в течение восьми дней (из Константинополя?), а также с большой численностью войск. Однако многие авторы считают отрывок запутанным. Можно добавить одно замечание. У некоторых авторов сказано, что императорская гвардия из Константинополя попала в руки Симеона Булгара, незадолго до мадьярской экспедиции против него, о которой мы уже говорили. Среди гвардейцев были хазары – долгое время это было обычным явлением239. Говорят, что Симеон отправил их обратно в столицу с отрезанными носами240. Столь дикая акция имеет объяснение, если он или его военные считали хазар на греческой службе предателями. Так, несомненно, и было, если Симеон действительно имел в своих армиях хазар, как следует из рассказа Масуди.
Повествование Ибн-Хаукаля, как уже говорилось241, сходится с рассказом Истахри очень близко, временами совпадает дословно. Очень интересное добавление – следующий рассказ, вставленный после отрывка Истахри о хазарских судьях242.
«Часто так случается в решениях царя хазар, что звучит как сказка. Вот что, к примеру, рассказал аль-Мутадид, когда о нем упомянули в его присутствии, и говорящий вещал с презрением. Не так, сказал халиф. Говорят, пророк сказал, что Великий Бог не делает человека правителем людей, не помогая ему и не направляя его, даже если он неверующий. Хороший пример тому – что был некий человек, живший в Хазаране243, который имел сына, опытного торговца, умевшего покупать и продавать. Он отправил его во Внутреннюю Булгарию и снабжал товарами. Отослав сына, он усыновил одного из слуг, воспитал его и выучил. Он был хорош в делах, и купец называл его сыном, хваля его способности и исполнительность. Родной сын находился далеко, а приемный верно служил его отцу до самой его смерти. Сын прислал заявку на припасы, не зная, что его отец умер. Слуга, однако, взял, что было ему прислано, и не отправил товары. Сын написал, прося выслать ему обычное количество припасов. В ответ слуга предложил ему вернуться домой, чтобы урегулировать дела, связанные с собственностью его отца. Этого было достаточно, чтобы сын немедленно вернулся домой, и два сына принялись спорить, причем каждый подкреплял свои доводы доказательствами. Когда один из них выдвигал то, что считал адекватным доказательством, второй возражал.
Спор между ними продолжался целый год. Ссора, длящаяся так долго, стала очень запутанной, и дело зашло в тупик. Тогда царь взялся рассудить стороны и, собрав всех судей244 и городское население, устроил процесс. Стороны повторили свои претензии с самого начала. Царь не увидел преимуществ ни у одной из сторон – по его мнению, у обоих спорщиков было достаточно доказательств. Тогда он спросил сына: „Ты знаешь могилу своего отца?” Тот ответил: „Мне сказали, где она, но я не видел погребения”. Тогда царь задал тот же вопрос слуге. Тот ответил, что знает, потому что сам занимался погребением. Затем царь отослал обоих и велел им принести кость. Слуга пошел к могиле, взял кость и принес царю. Царь приказал ему пустить себе кровь. Тот повиновался. Но когда кровь вылили на кость, та стекла с нее, не оставив следов. После этого кровь пустил себе сын. Его кровь не стекла, а осталась на кости. Царь жестоко наказал слугу и отдал его самого и все богатство сыну»245.
Ясно, что здесь мы имеем дело с очень примитивным порядком идей. Как и в аналогичных случаях, если это и не соответствует стадии интеллектуального развития, действительно достигнутой хазарами ко времени аль-Мутадида (правил в 279/892–289/902), то наглядно показывает, что о них думали соседи. Допуская правдивость истории, мы понимаем, что чувство превосходства, которое, судя по всему, ощущали арабы, как более культурная, чем хазары, нация, в основном оправданно. Также в ней содержится еще один признак того, что Хазарское государство управлялось далеко не как раввинское. Для раввинизма решение тяжбы подобными методами недопустимо.
Как бы то ни было, аутентичность некоторых деталей представляется весьма сомнительной. Должно быть, аль-Мутадид слышал эту историю, если ее действительно рассказал он, не из первых уст. Прямое участие царя в судебных слушаниях, хотя и естественно само по себе, противоречит утверждению Истахри, включенному в рассказ Ибн-Хаукаля.
В то же время, по мере развития спора, подразумевается наличие судей – они присутствовали, как и городское население, – на финальном заседании. Нет никаких подтверждений ремарке Масуди, что в сложных случаях дело решали мусульманские судьи и закон ислама246. Возможно, в исключительных случаях вмешивался царь (бек). Главные действующие лица жили в Хазаране, вероятно, на аристократическом западном берегу двойного города247. Но мы не можем заключить, что они евреи, поскольку, согласно Истахри, не все мусульмане жили на восточном берегу – хотя многие. Сын был послан во Внутреннюю Булгарию, то есть, возможно, на территорию, что на Дунае, – в сегодняшнюю Болгарию248. Мы уже знаем от Масуди, что на северной границе Византийской империи жили мусульманские купцы.
Эхо рассказа Ибн-Хаукаля присутствует в «Тухфат аль-Албаб» абу-Хамида аль-Андалуси249, где он повествует о своем старшем сыне, живущем в Башгирде, и утверждает, что сам был там в 545/1150 году250. Работа Абу-Хамида описывается как честный рассказ о путешествии251. Однако довольно трудно примирить такую оценку с некоторыми моментами содержания, например заявлением, что в Башгирде 78 городов, причем каждый велик и процветает, как Багдад или Исфахан252. Даже если предположить, что Башгирд это Венгрия – таково мнение Феррана, – преувеличение очевидно. Абу-Хамид утверждает, что много ездил по землям к северу от халифата. Якобы он проехал от Сахсина (Саксина) в стране хазар и тюрок до шаха Хорезма253 три раза254, а также был рядом с Римом255, который описал. Но абу-Хамид никак не мог доехать дальше, чем до городов Сирии и Ирака, – хотя и они были очень далеко от предполагаемого места его рождения в Гранаде. В общем, «Тухфат» производит впечатление собрания самой разнообразной информации и сенсационных рассказов более ранних авторов и, не исключено, частично вымышленных. Его сын в Башгирде – будь это Венгрия, страна башкир в России256 или что-то еще – может быть, как и все путешествие, чистым вымыслом257. Маркварт предположил, что ответ Иосифа зависит от «Тухфата», – но это представляется неверным258. Поскольку книга была написана в 557/1162 году259, очевидно, вовсе не она явилась источником для ответа, который, как нам известно, был определенно известен в самом начале XII века. Хазары на византийской службе, искалеченные Симеоном, уже упоминались. О хазарской гвардии в греческой столице писал еще Ибн-Русте. Хазары представлены стоящими у одних из ворот императорского дворца с луками в руках260. Позднее император Константин постоянно упоминал о хазарских стражах. Вместе с жителями Ферганы они образовывали нечто вроде элитных сил261, попасть в ряды которых было не так просто262. Соседство хазар и выходцев из Ферганы весьма интересно. С этим мы встречаемся также в Самарре263. На праздник Рождества, повествует Константин, приглашались хазары из стражи вместе со своими товарищами из Ферганы и других мест264. На этой церемонии, как и на праздновании Пасхи265, булгары имели первенство над хазарами266. Представляется крайне маловероятным, чтобы хазары на службе у императора были иудеями.
