Но и это не всё, так как Дейч ставит военных на ключевые посты в ЦРУ. В прошлом Тернер и Вебстер приходили в Лэнгли со своими верными людьми, чтобы закрыть ЦРУ на замок. Но не до такой степени. Центр американской разведки превращается в «Дейчланд».
Единственное заметное исключение составляет пост заместителя директора. Он доверен Джорджу Тенету главным образом в угоду конгрессу. После получения диплома в области международных дел Тенет провел большую часть своей жизни в коридорах Капитолия, вначале на службе у сенатора-республиканца, затем демократа Дэвида Борена, который в течение восьми лет возглавлял в сенате Наблюдательный комитет. Борен взял Тенета под свою опеку, и тот сделал быструю карьеру. Верный своему прошлому, Тенет обещает укрепить связи разведслужб с конгрессом и вместе с конгрессменами-республиканцами «оживить» Оперативный директорат.
Это было трудной задачей на протяжении двадцати месяцев пребывания Дейча на посту, так как этот ученый муж верил только сведениям, получаемым спутниками. Интересы агентурной разведки он считал относительными. Для руководства оперативной работой в ЦРУ он поставил лицо, полностью некомпетентное в этом деле. Речь идет о даме по имени Нора Слаткин, которая была первой женщиной в ЦРУ, попавшей на такой высокий пост, так как сфера деятельности Оперативного директората всегда считалась мужской работой. Одна из немногих женщин, занимавшихся в то время оперативной работой, передает свои ощущения: «Считается, что женщины не могут завербовать арабов по причине недостаточного уважения, которое они испытывают к нам… Аналогично ведут себя латиноамериканцы, которые отказываются подчиняться женщине, будучи сторонниками господства мужчины в обществе… На самом деле, завербовать араба намного легче, нежели получить поддержку у руководства Оперативного директората!»
С приходом Дейча в ЦРУ отношение к «меньшинствам» изменилось к лучшему. Как и в Белом доме, директор разведки проповедует для всех равные возможности без различия пола, цвета кожи или сексуальных предпочтений. В начале холодной войны по причинам безопасности отношение к гомосексуалистам в управлении было крайне отрицательным. Через несколько лет после окончания холодной войны в ЦРУ было даже организовано небольшое «гей-сообщество»! Времена меняются, тем лучше. Но за пределами войны сексов Слаткин блистала своей полной некомпетентностью и отсутствием авторитета. Покоренная авторитетом Дейча, она так и не смогла никогда привлечь его внимание и защитить интересы службы тайных операций. Один из офицеров рассказывает, что «Слаткин организовала своего рода празднование годовщины со дня пребывания Дейча во главе ЦРУ. Это была прекрасная вечеринка… Дейч появился внезапно. Он направляется к Норе, расталкивая всех, целует ее и говорит: «Спасибо за этот восхитительный вечер». Затем он покидает помещение, оставляя Нору заливаться горючими слезами».
* * *
Приход Дейча в ЦРУ совпал с рядом событий, привлекших внимание к Оперативному директорату. Во-первых, в начале 1995 года одно событие отравляет отношения между США и Францией. В газете Le Mond появляется сообщение, что правительство потребовало выслать пять американцев, из которых четверо «дипломаты», за промышленный шпионаж против Франции. Информация была, вероятно, «обнародована» правительством Эдуарда Балладюра, чтобы предать гласности действия американского друга. Позднее Вулси признает: «Да, это правда мои европейские друзья. Мы за вами шпионили. Мы делали это, поскольку вы жульничаете… Прекратите нас обвинять и лучше реформируйте вашу экономическую политику… Вам не надо будет больше жульничать, чтобы быть конкурентоспособными, а у нас не будет необходимости шпионить за вами».
С 1995 года ЦРУ становится всё сложнее работать во Франции и других европейских странах в силу складывающейся политической обстановки. В дополнение к причинам, связанным с окончанием холодной войны, этот кризис вынуждает офицеров ЦРУ покинуть территорию, где они привыкли встречаться со своей агентурой в кафе, ресторанах и хороших отелях европейских столиц. Это потеря для ЦРУ, так как именно там начинают гнездиться радикальные исламисты. Пользуясь защитой европейских законов, они имеют большую свободу действий в привлечении в свои ряды новичков и разработке своих планов.
Именно в 1995 году вновь появляются на свет «темные» союзы, которые ЦРУ заключило с военными хунтами во времена холодной войны. Пресса публикует серию статей, разоблачающих преступления гватемальского полковника Хулио Роберто Алпиреза. В них рассказывается, что этот палач причастен к смерти американца, хозяина отеля в Гватемале. Другой его жертвой был лидер сопротивления, женатый на американке-юристе, работавшей на одного влиятельного члена конгресса. В течение нескольких лет она вела расследование обстоятельств, приведших к гибели ее мужа. Разразился скандал, когда газета «Нью-Йорк таймс» высветила связи Алпиреза с ЦРУ. Вопреки обещаниям Белого дома разорвать все отношения с военными хунтами Оперативный директорат продолжал финансировать палача. Для «поддержания» хороших отношений ЦРУ передало ему наличными 44 тысячи долларов даже после того, как стало известно о его преступлениях.
Столкнувшись с большим скандалом, Дейч реагирует быстро, освобождая от должности двух высокопоставленных офицеров Оперативного директората: бывшего руководителя Латиноамериканского региона и бывшего резидента в Гватемале. И издает директиву, наделавшую много шума: офицеры-оперативники отныне должны получать специальное разрешение из штаб-квартиры на вербовку каждого, кто имел криминальное прошлое или допустил нарушение прав человека.
Дейч не скрывает, что хочет «почистить» Оперативный директорат! Сделать место чистым и равняться на политкорректность. Такой подход, откровенно говоря, неприемлем для нелегальной службы. Он противоречит жесткой реальности оперативной работы. ЦРУ, таким образом, удаляется от многих сотен агентов, особенно близких к кругам террористов. Среди них были и те, кто мог бы предупредить о росте международного джихада. Для Оперативного директората, как это объясняет один из его сотрудников, это равносильно тому, «что вам не разрешают сходить на обед в ресторан в Вашингтоне из-за опасения столкнуться с криминалом».
Другие последствия еще более пагубны. Так, ограничения, введенные Дейчем, вынуждают ЦРУ быть более осмотрительным, меньше рисковать, особенно при проведении тайных операций, уже практически замороженных Клинтоном. Один американский журналист характеризует умонастроения офицеров весьма просто: «Большие операции — большие проблемы. Маленькие операции — маленькие проблемы. Нет операций — полное отсутствие проблем».
Одна из редких программ тайных операций разворачивается в Ираке. По требованию президента Буша ЦРУ поддерживает после окончания войны в Персидском заливе двух оппозиционеров: Ахмеда Шалаби и Ияда Аллауи. Кузены по родству, они ненавидят друг друга всей душой. Первый получил образование в США, затем в Англии. Богатый влиятельный бизнесмен, который знает, как использовать свою харизму и деньги, чтобы завоевать расположение политиков, особенно в Вашингтоне. Аллауи — старый член партии БААС. Менее яркий, чем его кузен, он хранит привязанность к своей стране.
Поддержка групп диссидентов значительно снизилась после избрания Клинтона. Однако провал политики санкций, так же как и сведения, полученные в 1995 году от иракского перебежчика, вынуждают Белый дом действовать более решительно. В этот год Шалаби пытается организовать переворот из иракского Курдистана, находящегося под протекторатом ООН. Операция проваливается из-за внутренних противоречий и активных действий иракских спецслужб. ЦРУ отворачивается от Шалаби, подозревая его в использовании денег американских налогоплательщиков в личных целях.
