ЦРУ — «дитя» Пёрл-Харбора. Оно получило свободу действий в результате холодной войны, но преемственность сохраняется: управление было создано вследствие внезапной атаки, чтобы избежать новых.
Теракты 11 сентября произвели сравнимый эффект. Сила воздействия настолько же велика. Как и в 1940-е годы, Америка едина в необходимости реформ и особенно в укреплении спецслужб. Как и в начале холодной войны, она рассчитывает на них в обеспечении своей защиты. Старый тезис всплывает в новой стратегической доктрине Белого дома: «Разведка составляет первую линию нашей обороны против терроризма и угроз, исходящих от враждебных государств». В этом документе разведка упоминается восемнадцать раз. Дипломатия — только семь. И действительно, национальная безопасность, похоже, зависит сейчас от разведки даже больше, чем во времена холодной войны. Разведка должна рассеять туман в мире, по словам Рамсфельда, полном «сюрпризов и неопределенности».
Но где проходит «эта линия обороны»? За границей? В Соединенных Штатах? Или на их границах? Это не линия, а очень широкая рассеянная полоса, которую прорвали 11 сентября камикадзе Аль-Каиды. Так долго, насколько будет актуальной «война против терроризма», считают в Вашингтоне, — период, возможно, продлится целое поколение, — бдительность должна сохраняться повсюду — от американских городов до афганских пещер.
Таким образом, следует укрепить все разведслужбы. Стремительно взлетает бюджет разведывательного сообщества. В течение шести лет он увеличится в полтора раза и превысит 45 миллиардов долларов — примерно одна десятая из них предназначена ЦРУ. Это усиление спецслужб ставит также под вопрос политику прозрачности, начатую Клинтоном. В целях большей эффективности разведслужбы должны вновь стать секретными. «Все источники и методы разведки будут держаться в тайне, — предупреждает Буш после терактов. — Моя администрация не будет никак комментировать способы и методы сбора развединформации». Один из его пресс-секретарей защищает эту идею, приводя в подтверждение пример: «Позвольте мне проиллюстрировать причину, по которой в условиях нашей демократии и нашей открытой системы жизненно необходимо, чтобы определенная информация оставалась секретной. В 1998 году в результате утечки информации, полученной Агентством национальной безопасности, стало известно, что это агентство может перехватывать переговоры Усамы бен Ладена по спутниковому телефону. Узнав об этом, бен Ладен прекратил им пользоваться, и Соединенные Штаты утратили возможность контролировать его передвижения и получать информацию, ценную для защиты нашей страны».
Благодаря нелегальной разведке ЦРУ вновь возвращается на авансцену. Бойцы невидимого фронта снова обрели расположение американцев. Они воспринимаются как единственные, кто способен нейтрализовать других: воинов Аллаха, которые приближаются тайно, выжидают, затаившись, а затем взрывают бомбы или себя вместе с ними. Буш умножает также знаки доверия в отношении ЦРУ. Он приезжает несколько раз в Лэнгли, чтобы сказать офицерам о той центральной роли, которую они играют в борьбе с терроризмом. «Растет бюджет, но также ожидание и давление», — справедливо отмечает Тенет.
Напряженные отношения между технической разведкой и агентурной склоняются в пользу второй. «ЦРУ увлеклось техникой, — пишет Боб Баер. — Узаконили, что спутники, Интернет, электронные перехваты и даже университетские публикации дают всё, что нам необходимо знать о том, что происходит за пределами нашей страны… Следует отправить офицеров управления на улицы, позволить им вербовать новых и восстановить «старых» агентов в мечетях, домах, повсюду, где можно узнать о намерениях террористов до того, как появятся огромные ужасные заголовки в газетах об очередных терактах».
Теракты также показали ограничения преимущественно юридического характера на ответные действия против групп, действующих и проходящих подготовку за границей. «Это как если бы приказать спецагентам отправиться в Токио и арестовать императора после атаки на Пёрл-Харбор», — заявляет один из них в конгрессе.
Идет массовый набор на службу в Лэнгли! Объявления размещены на их сайте в Интернете. ЦРУ вновь инвестирует в университетские кампусы. Оно размещает постеры, обещая молодым дипломникам хорошую дозу адреналина. «Вы можете оставаться в стороне, — объясняет один из постеров. — Узнавать из газет обо всем происходящем. Или вы можете оказаться с нами в центре событий».
Кандидатов много. В среднем восемь тысяч в месяц в течение трех лет после терактов. Пик приходится на 2004 год, когда 134 тысячи кандидатов претендуют добровольно на 200 вакансий. В этот год ЦРУ делает самый большой набор офицеров на нелегальную службу за всю историю. Многие из них будут офицерами «без официального прикрытия» — N.O.C. на жаргоне Лэнгли. Они не имеют никакого дипломатического иммунитета. Их можно арестовать и судить за шпионаж в странах, где они работают, за исключением некоторых, с которыми США подписали соглашения. «Лица на посольских должностях приносили пользу в течение последних пятидесяти лет, когда секреты прятались в сейфах министров или в столе премьер-министра», — вспоминает один из офицеров Оперативного директората. Отныне оперативники должны быть вне посольств, куда исламистов не приглашают на пышные приемы. Чтобы украсть секреты, следует приблизиться к их носителям и больше рисковать.
Полномочия спецслужб расширены, но их также просят работать в более тесном контакте друг с другом. Таков главный урок, извлеченный из пепелищ Всемирного торгового центра. Значительное количество разрозненных сведений должно быть сведено воедино, чтобы появилась возможность остановить группировку, прежде чем она перейдет к действиям. Обмен информацией должен производиться между многочисленными участниками антитеррористической борьбы: службами разведки, полицией, аэропортами и портовыми зонами, пограничной охраной, береговой охраной, таможней, иммиграционной службой и т. д. И фактор времени является критическим.
Здесь доминирует не принцип «необходимо знать», а правило «следует делиться»… Такова новая мантра американской разведки. Принятые после терактов меры приведут также к снижению строгого разделения обязанностей, предусмотренного Законом о национальной безопасности от 1947 года. Новые законы, такие как Патриотический акт, а также новые институты, такие как министерство внутренней безопасности или Объединенный антитеррористический центр, призваны усилить как полномочия, так и сотрудничество различных спецслужб.
Это правило применимо как на национальном уровне, так и на международном. Требуется время для подготовки оперативного офицера. Нельзя создать хорошую агентурную сеть за один день. И даже позднее ЦРУ не сможет идентифицировать и контролировать все исламистские сети, особенно Аль-Каиды, внедренные почти в шестидесяти странах.
Антитеррористическое взаимодействие становится, таким образом, стратегической задачей. «11 сентября меняет всё», — заявляет Киссинджер. Все отношения с иностранными правительствами были пересмотрены с учетом терактов. «Вы с нами или против нас», — предупреждает президент, изменившийся под влиянием событий. Этот четкий вопрос адресован главным образом государствам, поддерживающим терроризм. Но он также призван обозначить полезные для Вашингтона контуры сотрудничества спецслужб.
