Закон о реформе разведки и предупреждении терроризма был принят в декабре 2004 года. Это «наиболее значительная реформа нашего аппарата разведки за последние более чем пятьдесят лет», — заявит одна из сенаторов. Наиболее важный момент закона — создание поста директора национальной разведки. Пост центрального директора отменен. Перевернута страница, написанная в 1947 году. Конгресс просто создает «ЦРУ над ЦРУ», более авторитарное, но без нелегальной службы.
Немного подобный британской модели и его Объединенному комитету по разведке, директор национальной разведки должен будет координировать деятельность разведслужб, начиная с ЦРУ и до некоторых подразделений федеральной полиции, включая также ряд отделов министерства обороны. Он должен будет следить за тем, чтобы мнение американской разведки высказывалось только одним лицом, им самим. Он будет отвечать за объективность разведслужб.
После того как армия проявила себя в Ираке и Афганистане, несколько уступок было сделано военным. Традиционная неприязнь американцев к централизации власти сыграла также свою роль в том, чтобы директор национальной разведки не стал всемогущим шефом, как этого хотели некоторые. Он будет наделен лишь правом контроля над назначением руководителей различных служб. Он будет контролировать бюджет и определять приоритеты для всех гражданских агентств, но именно Пентагон будет иметь последнее слово по бюджету военной разведки, что в настоящее время составляло половину десятков миллиардов долларов, предназначаемых для разведки. Кроме того, законодатели хотели, чтобы директор национальной разведки или его заместитель были военными или чтобы они «имели опыт и были бы способны оценить деятельность и нужды военной разведки». Первый директор национальной разведки, Джон Негропонте, бывший посол сначала в ООН, а затем в Ираке, выбрал своего заместителя из военных. Речь идет о Майкле Хайдене, возглавлявшем в то время мощное Агентство национальной безопасности (NSA).
ЦРУ значительно утратило свои позиции в американской разведке после событий 11 сентября. Отныне Негропонте взял под свою ответственность две из трех основных функций, которые были возложены на директора ЦРУ в течение почти шестидесяти лет: руководить разведывательным сообществом и быть советником президента. А в ближайшие месяцы после принятия нового закона Белый дом наделил его и другими привилегиями. Именно он теперь отвечает за отношения с конгрессом. Именно он занимается связями разведки со средствами информации и пропаганды. Отныне он докладывает Белому дому и Совету национальной безопасности точки зрения разведывательного сообщества. Наконец, ему поручено готовить и представлять «ежедневные сводки», что было прежде одним из самых сильных символов связей между ЦРУ и президентом. Эта пуповина теперь разрезана. Таким образом, ЦРУ потеряло свой привилегированный доступ в Белый дом, которого Уильям Донован и его ближайшие преемники с трудом добились в 1940-е годы.
В плане аналитической работы ЦРУ больше не имело первенства в области терроризма и распространения оружия массового поражения. Два новых подразделения при национальном директоре и полторы тысячи его сотрудников отвечают за эти направления: «Национальный центр контртерроризма» и «Национальный центр борьбы против распространения оружия массового поражения».
Таким образом, «Ц» в названии «ЦРУ» утратило свой смысл! Оно теперь превратилось в реликвию, призрак прошлого. Ведущая роль ЦРУ в американской разведке, приобретенная им в первые годы холодной войны, канула в прошлое. Управление теперь всего лишь одно из шестнадцати других агентств, составляющих отныне разведывательное сообщество.
И всё же ЦРУ получает компенсацию, позволяющую уточнить функции управления. После 11 сентября стали больше внимания уделять агентурной разведке в различных агентствах, в том числе в ФБР и особенно в Пентагоне. Возникла необходимость координировать эту работу, чтобы избежать дублирования и помешать тому, чтобы агентства мешали работе друг друга. Эта миссия была доверена ЦРУ, имеющему наибольший опыт в этой работе. «Это решение имело целью поставить ЦРУ в центр притяжения всей активности в области агентурной разведки, — успокаивает себя последний центральный директор. — Никакое другое агентство не обладает такой компетенцией и опытом в этой сложной и жизненно важной для разведки области».
С этой целью в октябре 2005 года создается «Национальная нелегальная служба», объединившая Оперативный директорат ЦРУ и агентурные разведки РУМО (Разведывательного управления министерства обороны), Военно-воздушных сил и Военно-морского флота, ФБР, а также службы дипломатической безопасности Госдепартамента. Новая служба нелегальной разведки должна была также координировать взаимодействия с иностранными разведками.
Таким образом, ЦРУ занимает ведущую позицию в тайных операциях, предпринимаемых Соединенными Штатами. ЦРУ становится в основном службой шпионажа. Такова отныне его главная функция — более скромная, но очень важная в свете нынешних приоритетов: Аль-Каида, стабилизация в Ираке и Афганистане, Иран и угрозы терроризма, использующего «нестандартные приемы».
Госс активно работает в этом направлении. Он стремится выполнять указания президента, согласно которым число офицеров, занимающихся вербовкой агентов, должно быть увеличено на 50 процентов. По его распоряжению значительное число резидентур ЦРУ, закрытых в 1990-е годы, снова открыто, созданы также новые. Но между Госсом и новым директором национальной разведки довольно скоро возникают разногласия… Новый директор должен утвердить свой авторитет, ввести правила поведения в соответствии с новым законом. Трения между Госсом и новым национальным директором возникают в связи с местом, какое занимает теперь ЦРУ в новой системе. Госс не может смириться с мыслью, что «ежедневные сводки» больше не проходят через его руки. В течение нескольких месяцев, когда он отвечал за эти «сводки», он тратил около пяти часов каждый день для подготовки их с огромной тщательностью.
Кроме того, Госс считает, что ЦРУ должно быть более независимым во всем, что касается агентурной разведки, особенно на Среднем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Как показали промахи с иракским оружием, ЦРУ должно свести до минимума зависимость от иностранных разведок. Но Негропонте считает и заявляет совсем противоположное. Даже расширяя свои возможности, ЦРУ должно опираться на своих союзников в борьбе с террористической угрозой.
Наконец, методы Госса оцениваются слишком «грубыми». Он действует, не консультируясь с руководством нелегальной службы. Несколько десятков офицеров покинули ЦРУ с тех пор, как он стал директором. Других вынудили уйти в отставку из-за их критического отношения к политике правительства. Эти офицеры жалуются в прессе, считая, что проводится «чистка» по политическим мотивам…
Факт, что меры, принятые для обуздания критиков, вызвали недовольство в рядах сотрудников ЦРУ, переживающего новый кризис. В Лэнгли многие упрекали Госса за то, что он не смог более твердо защитить исторические прерогативы ЦРУ.
Определенное равновесие наступит после перестановки фигур в высших эшелонах аппарата национальной безопасности. В мае 2006 года Госс, который так и не смог найти своего места в ЦРУ, как и в правительстве, первым покинет свой пост. На его место будет назначен генерал Хайден. Обогащенный опытом, приобретенным за тринадцать месяцев работы заместителем директора национальной разведки, он вдохнет «дух» новых реформ в Лэнгли и поставит ЦРУ на новые рельсы. «Я снова введу традицию, которой сможет гордиться ЦРУ, — готовности идти на риск и ощущать свое превосходство… И я внушу новую ментальность», — заявил Хайден, выступая перед сенатом.
