Книга Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света, страница 32. Автор книги Валерия Косякова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света»

Cтраница 32

Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света

Рис. 89. Воз сена (около 1515 г.). Прадо, Мадрид.


Грех – откуда он взялся? Обратимся к правой (левой со стороны зрителя) [19] створке триптиха. Перед нами картина рая, однако центральная тема – грехопадение – выдвинута на передний план: Архангел Гавриил изгоняет Адама и Еву в их стыде и наготе из рая, дабы первые люди отныне смертию умирали, женщины в боли рожали, в тяжести добывая свой хлеб (Быт. 2:17, 3:16–19), как положено Богом. Грехопадению предшествует искушение, изображённое чуть выше, в виде человеческой персонификации змея с телом ящера и женской головой (см. рис. 127–129). Ещё ранее (но в единовременном пространстве картины) показано сотворение Богом Евы для скучающего Адама. Истоком же греха и первым грехопадением, по Босху, становится не просто искушение Евы и Адама, а та сцена, которая разворачивается на самом небе, на заре Бытия земли, созданной Богом – это падение грешного, возгоревшегося ангела, лучшего, любимейшего Богом Люцифера. Возникает зло в момент, когда Люцифер противопоставил себя Богу – абсолютному добру. Взбунтовавшись, он отделился от божественного пространства, был низвергнут на землю, а затем – в преисподнюю, владыкой которой он и стал. Изначально будучи светом, Люцифер повергается и обращается во мрак, и так появляется тёмная, негативная природа бытия, жизни на земле. Изначальная онтологическая доброта и чистота мира непоправимо поругана Люциферовым бунтом и заражена перманентной коррозией греха.

Проблема, поставленная фигурой Люцифера, касается идеи деградации миробытия, исконно благого, но – по причине несовершенного и злого выбора – падшего. Таким образом, распад и разложение имманентны миру и представлены в мифологических фигурах: Люцифера, Адама, Евы, Каина, Иуды, многих других персонажах, а в итоге – в грешных поступках простых людей.

После грехопадения природе человека неизменно присущи грех и тлен. Христос и его жертва должны были исправить этот изъян навсегда. Однако богословие, сложившееся на почве почитания Христа, синтезировало идеи иудаизма и платонизма. В итоге, противопоставления горнего и дольнего, души и тела, истины и лжи, праведности и грешности стали фундаментом христианской мысли. Босх – последовательный и глубокий представитель такого мировоззрения – транслирует идеи, сложившиеся в процессе долгого становления средневековой теологической традиции.


Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света

Рис. 90.


Итак, по версии Босха, проблемы человечества начались с момента возникновения зла. Художник последовательно указывает в своих работах на присутствие в Эдемском саду зла, обеспечившего искушение Адама и Евы. Погружаясь в глубины работ Босха, мы вглядываемся в лик сатаны и наблюдаем его отлучение от благодати и божественной милости на небесах, превращающего его из светозарного Люцифера-ангела в мракоподобного Люцифера-дьявола. Для полноценного понимания и выявления сущности художественных высказываний Босха необходимо обратиться к традиции изображения дьявола, а также связанного с ним зла и упадка.

Босх не был оригиналом, впервые изобразившим падение сатаны. В «Великолепном часослове герцога Беррийского» братьев Лимбург (1416 г.) мы видим золотой образ Бога на небесах, который опирается на ярко-красных серафимов и находится в окружении ангелов, одетых в ультрамариновые мантии и сидящих на скамьях (синтронах). Однако частично скамьи пусты – ангелы в синих одеждах валятся с них и падают с неба на землю, где воспламеняются. Коронованный и перевёрнутый вверх ногами ангел на вершине перевернутого треугольника, противоположенного Богу, и есть сам Люцифер, впервые упомянутый у пророка Исаии (14:12–15).


Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света

Рис. 91. Братья Лимбург. Великолепный часослов герцога Беррийского, XV в. Падение мятежных Ангелов. Chantilly. Musee Conde. Ms. 65, fol. 64v.


Образ сатаны, бросившего вызов власти Бога, восставшего против своего Господа и за это низвергнутого, объясняет то, как зло попадает в мир. Вероятно, этот сюжет кодировал дидактическое послание ктиторам, покровительствовавшим как Лимбургам, так и Босху. «Как пали сильные!» (2Цар. 1:25) – конечная мораль этой истории Люцифера, усиленной евангельскими отрывками: слова Иисуса в Евангелии от Луки (10:18): «Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию», – а потом и во втором послании апостола Петра (2:4): «Ибо, если Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания». Современник миниатюры Лимбургов, Джеффри Чосер, также развивает модную на тот момент тему в своих «Кентерберийских рассказах»:

Трагедии начну я с Люцифера,
Хоть не был он одним из смертных чад.
Средь ангелов другого нет примера
Столь жалкой гибели. За грех был снят
Он с высоты своей и ввергнут в ад.
О Люцифер, светлейший ангел! Ныне
Ты – сатана; тебе пути назад
Заказаны к господней благостыне86.

Внимание Босха, братьев Лимбург и других художников к теме восстания небесных ангелов как к источнику зла требует обращения не только к традиции Священного писания, но и к теологии, фундирующей причины этого события. Основное понимание грехопадения восставших ангелов было чётко установлено на многие столетия влиятельнейшей фигурой средневековой мысли – Августином в «Граде Божьем» (книга 13, глава 24): «Подобным образом и падшие ангелы, хотя в некоторой мере умерли через грех, оставив Источник жизни, т. е. Бога, благодаря Которому могли бы жить мудро и блаженно, однако и не умерли настолько, чтобы перестать жить и чувствовать, ибо сотворены бессмертными. И даже после Суда, когда они подвергнутся второй смерти, жизни не потеряют и сохранят чувства, терпя вечные мучения»87.


Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света

Рис. 92. Падение восставших ангелов. Bible moralisee. Брюгге, 1455–1460 гг. Haag. Koninklijke Bibliotheek. КВ 76 Е 7, fol. 1 г.


О Люцифере (книга 14, глава 11) он пишет: «Но вот оный ангел, гордый, а потому и завистливый, вследствие той же самой гордости отвратившийся от Бога и обратившийся к самому себе, из желания по некоторой своего рода тиранической надменности иметь скорее у себя подданных, чем быть подданным самому, ниспал из духовного рая»88, объясняя злые поступки следующим образом: «Глава же и начало всех этих зол есть гордость, которая царит в дьяволе без плоти. В самом деле, кто враждебнее его к святым? Кого можно представить себе в отношении к ним более сварливым, более беспощадным, более ревнивым и завистливым? Гели всё это он имеет без плоти, то каким образом это будет делом плоти, как не в смысле дел человека, которого апостол, как я сказал, разумеет под именем плоти? Не тем человек сделался похожим на дьявола, что имеет плоть, которой дьявол не имеет; а тем, что живёт сам по себе, т. е. по человеку. Ибо и дьявол захотел жить сам по себе, когда не устоял в истине; так что стал говорить ложь, говоря от себя, а не от Бога, и стал не только лживым, но и отцом лжи (Ин. 8:44). Он первый солгал. От него начался грех; от него же началась и ложь»89.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация