«Кто-то чужой», по логике господ Мэтчстика, Биллока и Хоскинса, это тот, кто родом не из Свонсуотера, а таковой могла быть только Элен, являвшаяся человеком со стороны. В словах Мэтчстика имелось рациональное зерно. Она поддерживала мужа в его греховном намерении больше не плодиться, и лишение его наследства было столь же неприятным и для нее. И к тому же она последней видела усопшего живым. «Ее светлость не очень огорчится, если засудят «чужую», – проницательно предположил мистер Биллок. – Во всяком случае меньше, чем если упекут ее сумасшедшего внучка или кого-нибудь из отпрысков сэра Ричарда». А ее светлость оставляла в лавке мистера Биллока больше денег, чем все деревенские жители вместе взятые. Но ведь это жена доктора, и как с этим быть?..
– Один ее купальник чего стоит, – пробормотал мистер Хоскинс, демонстрируя аналогичный ход мыслей.
Мистер Биллок никогда не видел купальника Элен, иначе он немедленно отправил бы ее под арест за нарушение приличий. Однако он натолкнул его на грандиозную идею. С трудом высвободив затекшую руку, он вскинул ее вверх. Мистер Бейтмен благосклонно повернулся к нему.
– Да, господин старшина?
– Присяжные хотели бы задать вопрос миссис Элен Марч, – заявил Биллок, скромно умалчивая, что инициатива исходит лично от него.
Мистер Бейтмен вздохнул: близилось время перерыва, и он собирался с духом, чтобы подвести присяжных к вынесению вердикта о преступлении без наличия преступника, на что намекал инспектор Кокрилл.
– Хорошо. Вызывается миссис Марч.
Когда недоумевающая Элен подошла к свидетельской стойке, Бейтмен чуть заметно кивнул Биллоку.
– Так что вы хотите спросить?
Биллок наклонился вперед, упершись толстыми кулаками в барьер. Казалось, он готовится расхваливать свой товар, настойчиво рекомендуя купить консервированную морковь, которая имелась у него в избытке без всякой надежды быть распроданной.
– Простите, мадам, но вы, кажется, сказали, что перед смертью сэра Ричарда ходили к нему в павильон в своем, извините, купальном костюме?
Элен с готовностью приняла извинения.
– Ну, да, – коротко ответила она, вопросительно посмотрев на следователя.
– Ее светлость и мисс Пета встретили вас на лужайке, – уточнил Биллок, который помнил мисс Пету еще длинноногой девчушкой в панамке и с косичками. – Они утверждают, что могли видеть все, что было у вас в руках или – прошу прощения – на теле.
– Если вы имеете в виду, что на моем купальном костюме не было карманов, то да, их действительно там не было, – все больше недоумевая ответила Элен. – Это всего лишь лифчик на тонких лямочках и трусики.
Мистер Биллок брезгливо поморщился. Он не желал обсуждать столь бесстыдное одеяние.
– А вы не могли пронести в нем… э… шпрыц для инэ… иньэкций?
Элен стал разбирать смех, и она плотно сжала губы, чтобы он не вырвался наружу. Ее родственники захихикали, давая выход нервному напряжению. Следователь недовольно нахмурился.
– Господин старшина, мы, кажется, уже обсуждали этот вопрос.
Мистер Биллок поднял увесистую руку.
– Может, кому-то и кажется, что это не по делу, но сейчас вы увидите, что очень даже по делу.
И он набросился на Элен, словно она стащила кусок мыла у него в лавке.
– Ладно, мадам! Шприц вы не несли, но кое-что другое уж точно тащили, и это вы не можете отрицать.
– Я несла дедушкину авторучку, – в замешательстве произнесла Элен. – И больше ничего.
Мистер Биллок торжествующе посмотрел на присяжных; они преданно воззрились на него, словно стая жирных гусей, следующих за своим вожаком.
– Ага, авторучка! Из тех, которые с поршнем.
– Не понимаю, о чем вы, – нетерпеливо произнесла Элен. – Это была обычная зеленая авторучка. Довольно толстая и с чернилами.
– С чернилами! – возвысил голос мистер Биллок.
– Да, а что еще там могло быть – чай или кофе?
Элен невольно ему подыграла. Кокрилл делал отчаянные знаки следователю, но мистера Биллока было уже не остановить.
– Нет, мадам! Не чай и не кофе, но и не чернила!
Он сделал эффектную паузу и гордо оглядел присутствующих, будучи уверенным, что имя его войдет в анналы истории Свонсуотера, и пока существует местная пивная, селяне будут неизменно поднимать стаканы в его честь.
– Не чай, не кофе и не чернила. Адренол, мадам, – вот что там было!
Биллок плюхнулся на свое место, и вокруг него сомкнулись ряды присяжных.
Утихомирив гудящую публику, мистер Бейтмен приступил к подведению итогов под недремлющим оком Коки. Он заявил, что, по его мнению, при определении убийцы присяжные столкнутся с определенными трудностями. Тем не менее нет никакого сомнения, что убийство имело место. В таких случаях присяжные, как правило, выносят открытый вердикт: убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами. Но присяжные, имевшие непреклонный вид, явно не хотели следовать сложившейся практике. Мистер Бейтмен вздохнул и, сложив на могучей груди руки, попытался их переубедить.
Сэр Ричард, без сомнения, умер от слишком большой дозы адренола. Однако вскрытие не показало, каким образом лекарство было введено в организм – путем инъекции или через рот. Похитить адренол из сумки доктора Марча мог кто угодно. Последний раз сэра Ричарда видели живым без четверти семь вечера – после восьми сорока пяти к павильону уже никто не подходил. И мистер Бейтмен стал долго и подробно излагать свидетельские показания.
Потом он перешел к подозреваемым. У мистера Эдварда Тревиса не было никаких разумных оснований причинять вред своему деду; и теперь очевидно, что в припадке безумия он тоже его не убивал. Более того, он не заходил в павильон перед ужином, и хотя в свидетельских показаниях имеются некоторые противоречия или, точнее сказать, неопределенность относительно фотоаппарата и времени, когда в него была заправлена пленка, он, мистер Бейтмен, считает, что нет никаких оснований сомневаться в правдивости показаний родственников, утверждающих, что после ужина все они сидели на террасе и никуда не отлучались, и надеется, что присяжные с ним согласятся. Все, кроме мисс Клэр Марч. Она, без сомнения, пострадала бы материально, если бы сэр Ричард подписал новое завещание, однако павильон перед ужином она не посещала, а к тому времени, когда она отлучилась с террасы, дорожки были уже посыпаны.
Доктор Филип Марч тоже не имел возможности пойти в павильон перед ужином. Остаются леди Марч, вдова, мисс Пета Марч и – он чуть замялся – миссис Элен Марч. Леди Марч и мисс Пета посещали павильон за полчаса до ужина, и на это время ими было представлено взаимное алиби. У них не было ни малейшей возможности добавить яд в еду сэра Ричарда, приготовленную миссис Фезерстоун, которая (и он думает, присяжные с этим согласятся) никоим образом не была заинтересована в убийстве своего хозяина. Мисс Пета показала, что леди Марч сидела на подоконнике на расстоянии шести футов от подноса с едой и разговаривала с сэром Ричардом, а в то непродолжительное время, когда мисс Марч выходила из комнаты, она слышала голос леди Марч, которая непрерывно говорила и ни на секунду не покидала своего места. Что касается мисс Марч, то согласно показаниям леди Марч у нее тоже не было возможности влить адренол в еду сэра Ричарда. Имеется предположение, и его следует принять в расчет, что она могла влить адренол в стакан, стоявший на кухне, в расчете на то, что сэр Ричард позже обязательно возьмет его, чтобы выпить воды, не заметив, что там что-то есть. Адренол – это прозрачная жидкость, похожая на воду, а смертельная доза составляет не больше десертной ложки. Стакан был позже найден на письменном столе сэра Ричарда, и в нем были обнаружены следы адренола. Тем не менее можно считать доказанным, что мисс Пета к стакану не прикасалась, так как отпечатков ее пальцев на нем не нашли; к тому же он стоял на такой высокой полке, что она могла достать его, только встав на цыпочки, а значит, на полке налить в него она ничего не могла. Мистер Бейтмен выразил уверенность, что, учтя это обстоятельство, присяжные, несомненно, исключат всякую возможность ее взаимодействия с этим стаканом. В кухне не было ничего, чем бы она могла стереть свои отпечатки пальцев, а вытереть стакан о свои… свой купальник, она тоже не могла, потому что он оказывался настолько влажным, что когда она вытирала об него вымытые руки, к ее пальцам прилипали ворсинки. Все эти показания были тщательно проверены, и в случае, если бы они оказались ложными, инспектор Кокрилл это бы, несомненно, отметил.
