Из дома подали сигнал. Оттуда пришли двое мужчин и понесли носилки с Эдвардом к машине.
– Они нашли женщину, сэр. Сейчас ее вынесут.
Все побрели к террасе и молча встали в ожидании. Когда Клэр вынесли, к носилкам подошел только Филип. Скорбная процессия проследовала к машине, двери захлопнулись, и она уехала. Филип вернулся бледный, как полотно, и совершенно потерянный.
– Конечно, она мертва, – произнес он и что-то протянул Кокриллу. – Она сжимала это в руках.
Кокрилл взял у него небольшой продолговатый предмет, искореженный и почерневший от дыма.
– Это послание. Она призналась, чтобы спасти беднягу Эдварда! – сказал он, крутя предмет в руках. – Должно быть, она взяла это в гостиной. Я видел, как она вытащила оттуда Эдварда как раз перед тем, как мы к ним пробились. Но сказать ему правду уже не могла – он был без сознания.
Все уставились на странный предмет.
– Но что это? – спросила Пета.
– Это объяснение. Ответ на вопрос, который никто из вас так и не задал. Как она ухитрилась пройти в тот вечер по дорожке, оставив столь маленькие следы, что наутро их с легкостью перекрыли следы ее ног? Это шкатулка, которая стояла в гостиной под портретом Серафиты.
Положив на садовый столик металлическую шкатулку, Кокрилл открыл ее. Внутри оказался пыльный букетик цветов и выцветшая театральная программка. Перчатки, которые тоже здесь лежали, Кокрилл вынул еще днем, чтобы показать их родственникам, когда они сидели на террасе над рекой.
– Мы все думали, что Клэр не смогла бы перекрыть свои следы на песке. Но именно это она и сделала. Она оставила две цепочки следов: к французскому окну и от него, но это были совсем крошечные следы, настолько, что обычный след легко перекрывал сразу два, к тому же она постаралась оставлять их как можно ближе друг к другу. Она увидела, что Бро посыпал дорожки песком и ушел дежурить в своей пожарной команде, и у нее созрел план.
Запустив руки в карманы старого твидового пиджака, Кокрилл извлек оттуда два небольших предмета и положил их на стол рядом со шкатулкой. Это были крошечные атласные балетные туфельки, к носкам которых прилипли еле заметные песчинки.
Только Клэр унаследовала маленькие ножки Серафиты.
Смерть Иезавели
1940 год
Джонни Вайз позвонил в «Сиамского котенка». В «Сиамском котенке» сердито ответили, что все давно ушли и они закрыты. Компания мистера Эрла Андерсона? Не слышали о таком…
– Он актер, – стал объяснять Джонни. – Темноволосый плотный парень, немного развязный… Не знаете? Он, наверное, сопровождал мисс Изабель Дрю.
А, это другое дело! Мисс Дрю действительно была здесь с компанией, только давно уехала – часа два назад. Да, с ними была и девушка. Красивая? Ну, джентльмен должен понять, что все девушки, которые приходят в «Сиамского котенка», очень красивые. Мисс Перпетуя Кирк? Ладно, раз джентльмен так говорит.
В «Сиамском котенке» ее имени не знали и, надо думать, ничуть им не интересовались, поскольку разговор собеседнику внезапно наскучил, и он бросил трубку.
Джонни позвонил в «Кенгуру», в «Черного медведя» и в «Бойкого дракона», но все эти уважаемые представители фауны, по-видимому, уже спали – к телефону никто не подошел. «Скорее всего, они поехали на квартиру к Изабель, – решил Джонни. – Бедняжка Пеппи, наверное, устала, и ей до слез надоело слушать бесконечные монологи Изабель о сексе и деньгах. А в такой поздний час такси она не поймает. Поеду-ка я к Изабель; пожалуй, выпью с ними и привезу Перпетую домой».
Джонни сел в обшарпанный старый «Крайслер» и поехал к дому Изабель; в его невинное молодое сердце ни на миг не закралась мысль, что там ему могут быть не рады.
Изабель раздражало глупое обручение Перпетуи с Джонни. Она считала Перпетую дурочкой, которая зря потратит такую прекрасную внешность на безденежного и легкомысленного Джонни Вайза, приехавшего то ли из Индии, то ли из Малайи, то ли еще откуда-то… Кроме того, на Перпетую запал Эрл Андерсон. Эрл питал пристрастие к юным девушкам: ему нравилось, что с ними он чувствует себя ужасно порочным. Эрл сейчас как раз при деньгах, а Изабель отчаянно нуждается в круглых маленьких пенни, к тому же с Эрлом легко ладить, когда он в хорошем настроении… Ничего не было сказано вслух, никакие сознательные планы не строились даже в темных глубинах сложного сердца Изабель, но как-то сама собой организовалась эта вечеринка в «Сиамском котенке», откуда-то возник второй кавалер, чтобы Изабель тоже не было скучно, и как-то там стало неинтересно, несмотря на количество выпитого, и все они завалились в квартиру Изабель, где быстро опустела одна бутылка, вторая… А Перпетуя не привыкла пить столько джина. И поэтому, когда прибыл Джонни Вайз с простодушной улыбкой на устах, желающий забрать и отвезти возлюбленную домой, Изабель открыла ему дверь и сказала раздраженно:
– Она пока не собирается уходить.
– Ну тогда я просто зайду и выпью с вами, можно?
– Нет, Джонни, нельзя, – ответила Изабель и хотела закрыть дверь.
Джонни оторопел.
– Хотя бы скажи Пеппи, что я здесь!
– Перпетуя не желает тебя видеть, Джонни, она занята. Ради бога, поезжай домой и займись своими делами. Позволь бедной крошке повеселиться, если ей так хочется.
– О чем ты говоришь? – Джонни протиснулся мимо нее в квартиру. – Я спрошу ее сам, и если она еще не хочет ехать домой, то, конечно, пусть остается. Где она?
Изабель поджала пухлые губки.
– Что ж, ладно. Проходи, не стесняйся.
И она распахнула дверь в комнату. Перпетуя была там с Эрлом.
Джонни Вайз застыл в дверях, придушенно прохрипел: «О нет!», словно не мог поверить своим глазам, затем, шатаясь, спустился по лестнице, сел в «Крайслер» и вывел его на Грейт-Вест-роуд, а там нашел длинный прямой отрезок, оканчивающийся глухой стеной, развернул автомобиль, отъехал немного, снова развернулся – и, изо всех сил надавив на газ, поехал прямо в стену.
Глава 1
Миссис Порт сидела у открытого окна в узкой комнатушке, которая обходилась ее мужу в двадцать гиней в неделю, и тонкими серыми руками теребила складку своего кимоно.
– Зачем тебе понадобилось заниматься этим представлением, Эдгар? Конные рыцари, дева в башне – зачем это все? Я не понимаю. – Она коротко вздохнула и прибавила виновато: – Теперь я многого не понимаю…
– Это просто небольшое развлечение для меня, дорогая, хоть какое-то занятие, пока ты находишься здесь.
– Когда я смогу отсюда выйти, мы вернемся в Малайю, Эдгар?
Круглое лицо мистера Порта внезапно вытянулось и приобрело тот же серый оттенок, что был у рук миссис Порт.
– К чему возвращаться, дорогая? Все, что у нас там было, исчезло. Японцы…
