Он остановился. Коки подумал: «Ну а теперь две минуты молчания в честь мисс Кирк!»
– Итак, я выехал на сцену, – продолжил Брайан, – и занял место Красного Рыцаря. Белая лошадь исправно выполняла все перемещения. Когда пришло время, я дернул за веревку, Исабель упала, я спешился, наклонился над ней и задушил ее. Но, к моему ужасу, все пошло не так. Белая лошадь бросилась в заднюю комнату. Я решил, что должен последовать за ней, изобразил глубокое горе и ушел со сцены. В задней комнате я побежал к внешней двери и запер ее. Затем снял красный плащ и надел белый, который был на пустых доспехах. Мисс Сволок стала стучать в дверь, и я открыл; полагаю, я хорошо изображал человека, ошеломленного падением с лошади. Мы вышли на сцену.
Чарлзворт молча обдумал услышанное. Наконец он сказал:
– Но был второй человек. Кто был тем рыцарем в доспехах, который прошел мимо вас и мисс Сволок в задней комнате? Которого до сего момента вы оба называли Красным Рыцарем?
Брайан крепко сжал руку мисс Сволок.
– Второго не было. Представьте. Мисс Сволок сбита с толку происходящим. Мы проходим мимо пустого доспеха у стены. Я внушил ей мысль, что мы прошли мимо человека. Она принимает это как факт. Позже она начинает сомневаться и вспоминает то, о чем не упоминала: рыцарь на белом коне ей не отвечал. И… – Он выдержал почтительную паузу. – Она говорит, что… что я ей немного нравлюсь. Она знала моего бедного Джонни. Она знает, какой это был мальчик – золотой мальчик! – она понимает, что эти люди, считай, убили его. Она видит во мне не убийцу, а мстителя. Поэтому молчит.
Он снова ей поклонился.
И с этим поклоном встала на место последняя деталь головоломки. В центре – фигура убийцы, которая была там все время. Рыцарь в красном плаще, он же рыцарь в белом плаще – Брайан Бриан, немного неуравновешенный, немного сошедший с ума под игом японцев, долгие годы размышлявший в концлагере о своем брате, «золотом мальчике». На заднем плане некоторые детали еще не встали идеально, однако картинка уже просматривалась: украшенная цветами сцена, зубчатая стена, картонная башня, балкончик, яркие пятна софитов, десять рыцарей в сияющих доспехах, развевающиеся разноцветные плащи и один пустой доспех с белым плащом… Кокрилл вспомнил праздничное настроение, которое охватило зал при появлении рыцарей: с каким веселым звоном они выезжали из арки, словно из сказочной картинки в детской книжке – звон упряжи, реющие штандарты, цветные плащи, блестящие доспехи… Из арки и прямо по сцене в его сторону. Свет сфокусировался на ведущем рыцаре, свет настолько яркий… настолько яркий, что…
Головоломка рассыпалась на сотню элементов: центральная фигура слетела с места и теперь лежала бессмысленной грудой. Небо обрушилось, сцена распалась, картинка превратилась в цветной калейдоскоп. Кокрилл медленно поднялся и указал на Брайана Бриана тонким пальцем, коричневым от дыма бесчисленных сигарет.
– Все, что он рассказал, – выдумка от начала до конца. Вы не были Красным Рыцарем. Вы были Белым Рыцарем, а раз вы были Белым Рыцарем, то не могли убить Изабель Дрю. Вы не убийца. Я лично могу это подтвердить. Он выехал на белом коне, одетый в серебряные доспехи и белый плащ, держа в руке белый штандарт. Он был хорошо освещен. Его забрало было поднято. – Коки взглянул в глядящие на него два голубых бассейна и выдавил из себя неохотно: – Я видел его глаза.
Глава 13
Итак, Сьюзан Сволок сделала свой героический жест, Мамадорогая сделал свой героический жест, мистер Порт сделал свой героический жест, и Брайан Бриан свой сделал. А инспекторы Кокрилл и Чарлзворт, опираясь на сверкающую барную стойку в сверкающем пабе, выбранном Чарлзвортом, в кои-то веки пребывали в полном согласии: мечтали всех этих героев придушить.
– Я уж думал, мы его вычислили, – сказал Чарлзворт, ставя на стойку пустую кружку и жестом прося ослепительную барменшу повторить. – Конечно, если вы утверждаете, что он точно сидел на белом коне…
– Все это чепуха! – сказал Коки, употребив, правда, вместо слова «чепуха» другое выразительное слово. – Он все выдумал уже в ходе рассказа. Белый конь не вез пустые доспехи: я видел глаза всадника, когда он ехал прямо на меня. Бриан не был Красным Рыцарем. Вспомните, что сказал юный Эксмут…
Чарлзворт полистал страницы своей памяти в поисках показаний Джорджа Эксмута: «Я видел, как Брайан Бриан посмотрел на меня с тревогой и изумлением, когда его лошадь начала брыкаться, а затем я посмотрел на Красного Рыцаря, и глаза, которые смотрели на меня… они были карими».
– Только теперь Джордж Эксмут утверждает, что он сам был Красным Рыцарем, – вздохнул Чарлзворт.
– И это все чепуха! – сказал Коки, снова не говоря «чепуха». – Потому что если он был Красным, то кто был Синим?
Они одновременно выпили до дна, и Коки, прося повторить, помахал над кружками рукой с неизменной сигаретой.
– И потом, – задумчиво проговорил Чарлзворт, – встает вопрос плаща.
– Плаща?
– Плаща Красного Рыцаря. Бриан говорит, что на сцене он был в красном плаще. Однако этот плащ нашли потом в стойлах, а Бриан говорит, что не покидал пределов задней комнаты. Сволок встретила его у двери, оба повернули назад и снова вошли в арку. Как же оттуда вышел плащ?
– О да, плащ! – воскликнул Коки. (Странно, как это он упустил этот момент.)
Прекрасная головоломка, аккуратно выстроенная вокруг центральной фигуры Двойного Брайана в доспехах Красного Рыцаря, разбилась вдребезги.
– Это было похоже на игру в джигсо: так все ловко и изящно складывалось…
– О да, – вежливо кивнул Коки, вновь пытаясь привлечь внимание барменши.
– Кажется, я ухватил пару ниточек, а потом внезапно центральная фигура взяла и встала на свое место. Так странно, что первым я вычислил именно убийцу. Все как будто указывало на него.
– Всегда фатальная ошибка, – строго сказал Коки.
Дома в Кенте пабы маленькие, с низкими потолками, многие из них – тускло освещенные, с небогатой событиями историей длиною в несколько веков. С выскобленными деревянными стойками и пятнами на стенах, где еще совсем недавно крепились скобы для газовых ламп. А тут – бакелит и неон, и чистая высокотехнологичная тряпка, сразу стирающая родные сердцу круглые отметины от пивных кружек. Дома в Кенте все бармены были его друзьями, он знал их почти полвека: Билл, Джордж и Джо, миссис Билл, и миссис Джордж, и общительная дочка Джо… Когда появлялся инспектор Кокрилл, тут же появлялась и пинта его любимого напитка, а как только та пинта исчезала, мгновенно возникала новая. А эти ваши, в юбочках и блузках, спрашивают: «Что вы заказывали?»
– «Басс», – ответил он сердито. – «Бэ», «а», две «эс». «Басс». Слыхали?
– Юморист, – бросила барменша, на редкость снисходительная к нетерпеливому клиенту.
Чарлзворт, как обычно, блаженно не ведал о подводных течениях. Он с горечью заговорил о допущенных им ошибках и о том, что скажет его шеф. Кокрилл вспомнил о пропущенном заседании конференции и задался вопросом, что скажет его шеф.
