Эти слова я написала на форзаце книги «Не зови меня толстухой», когда мне было семь лет. У меня внутри все сжалось, когда спустя годы я обнаружила эту надпись, сделанную неуверенным детским почерком. Я поняла, что здесь берет начало все, что впоследствии я писала и думала о себе.
В детстве взрослые звали меня пампушкой. Иногда говорили, что я уродилась «ширококостной». Я ненавидела оба определения и мечтала, чтобы они исчезли из нашего словаря. (И вообще, что на самом деле значит «широкая кость»?) Ярлыки, навешанные домашними, конечно, были мне не по душе, но казались цветочками по сравнению с тем, как меня называли в школе. Если я с кем-то спорила, мне возражали: «И что ты сделаешь? Сядешь на меня и раздавишь?», или: «Заткнись, жиртрест». Я делала вид, что меня это не задевает, но на самом деле обижалась. Вместо того чтобы отвергнуть ложь, услышанную о себе, я со временем приняла ее как единственную возможную правду.
Я позволила страху перед тем, как воспримут меня окружающие, управлять своей жизнью. Летом я носила только джинсы и кофты с рукавами, причем даже на пляж, в школе не снимала куртку, надевала только длинные юбки. Мы с мамой постоянно ссорились из-за этого. Она переживала из-за того, что я так к себе отношусь. Но мне казалось, что она ничего не понимает. Я чувствовала, что поступила неправильно, когда запретила своему бойфренду в старших классах обнимать меня. Но я боялась, что он не сможет меня обхватить и почувствует под рукой жировые складки. Безусловно, мое самовосприятие было превратным, но тогда я не вполне это осознавала. Все это повлияло на мои отношения, я упустила множество возможностей из-за того, что была порабощена страхом.
В студенческие годы я пробовала множество модных диет и пришла к выводу, что мое тело устроено не так, как у других людей. Долгие годы я считала, что навеки обречена быть толстой. При этом множество людей пытались мне объяснить, в чем моя проблема.
И вот наконец я остановилась и решила задуматься, что же на самом деле происходит. Бремя стереотипов – это тяжкий груз, который придавливал меня к земле. Постоянное самоотрицание не давало мне жить. Для начала надо было взглянуть на себя по-новому и осознать, что я чудесно сотворена, полюбить себя и перестать сравнивать с окружающими. Я другая. Я – это я!
Я уверена, что красива внутренне и внешне. И моя задача – жить так, чтобы мир увидел эту красоту.
На тот момент я набрала 95 килограммов – это мой собственный рекорд, выше веса у меня не было больше никогда. Я смотрела на себя в зеркало и произносила: «Я себе нравлюсь». В конце концов мне удалось найти в себе что-то хорошее и перестать концентрироваться на плохом. Я начала ходить в спортзал вместе с одной из подруг, мы отчитывались друг перед другом, обсуждая все свои успехи и неудачи. Я записалась на занятия по кикбоксингу и на танцы, потому что мне всегда это нравилось.
А еще я решила не воспринимать питание как диету, состоящую из одних ограничений. Мой новый план предполагал, что я постоянно открываю для себя новое, как бы участвую в увлекательном путешествии.
Вскоре я начала получать удовольствие от еды и перестала ее бояться. По прошествии 3 месяцев я уже весила 83 килограмма. Это было еще не совсем то, к чему я стремилась, но все равно я была счастлива. Мне удалось не просто сбросить лишние килограммы, но и оставить в прошлом боль и одиночество.
Я научилась любить себя и в итоге смогла эффективнее заботиться о себе. Сейчас я с удовольствием следую правилам здорового питания и занимаюсь фитнесом, потому что это часть той самой любви к себе, а вовсе не повинность. Я уверена, что красива внутренне и внешне. И моя задача – жить так, чтобы мир увидел эту красоту. Вот что я теперь написала бы о себе: «Меня зовут Турмека. Я – чудесное творение».
Взгляд на себя со стороны
Жизнь слишком интересна, насыщенна и коротка, чтобы растратить ее на ненависть к своему телу.
Автор неизвестен
Мне тридцать один. Я рассматриваю фотографии, недавно сделанные в офисе, и тут же жалуюсь коллеге:
– Посмотри, какие у меня полные плечи! Какие округлости! Что бы я ни делала, как бы ни худела, они все время остаются такими.
– Что поделать, гены, – отвечает она.
– Знаешь, что странно, – не унимаюсь я. – В подростковом возрасте я никогда не переживала о том, как выгляжу.
– Ну не начинай опять…
Позже в тот день я все-таки признаю, что обманывала и коллегу, и саму себя.
Сколько же было случаев в прошлом, когда я люто ненавидела свое тело. И началось все это еще в детстве – и продолжается до сих пор.
Когда мне было двенадцать, на каникулах мы с родителями и моей лучшей подругой Кристиной поехали на остров Лонг-Айленд на Восточном побережье США. Именно тогда я стала замечать, что подруга красивее и стройнее меня. И я знала, что так будет всегда. Как-то мы гуляли с ней по живописному деревянному пирсу. В шортах и топах от бикини. Она шла впереди, а я смотрела на ее спину и сравнивала ее фигуру со своей.
И лишь по прошествии нескольких лет, рассматривая снимки с побережья, я поняла, что обе изображенные на них девочки красивы.
А вот мне пятнадцать. Я кручусь перед ростовым зеркалом, готовлюсь отправиться в гости к своей подруге Стефании. Недавно я вернулась из загородного лагеря и не виделась с друзьями целый месяц. Думаю (и надеюсь!), что там будут мальчишки. Я надеваю розовую блузку, и от ее цвета мои щеки кажутся румянее. Ногти я крашу в тот же оттенок. А потом принимаюсь рассматривать свой лоб: уж слишком он высокий, хоть бы стал поменьше! Жаль, челка недостаточно отросла, не могу скрыть его под волосами. На минуту я озадачиваюсь вопросом: если бы у меня была возможность сделать его ниже на пару сантиметров, пошла бы я на это, с учетом, что стану меньше ростом? Во мне ведь всего метр пятьдесят пять. Свой рост я тоже ненавижу. Поэтому не могу позволить себе стать ниже. Но что же делать с этим проклятым лбом?!
Получается, что ненависть к своему телу так глубоко засела во мне, что я даже ее не замечаю.
Шестнадцать лет. Я только что съела два батончика Twix. Два батончика – то есть четыре песочные палочки с карамелью и шоколадной глазурью. Меня тошнит и от съеденного, и от отвращения к себе. Иду в туалет и надавливаю двумя пальцами на основание языка. Но одергиваю руку еще до того, как появляется рвотный рефлекс. Не хватало мне еще и булимии…
В то лето, когда мне исполнилось девятнадцать, меня бросил парень. Сердце мое было разбито. Я отдалилась от друзей и впервые поняла, какими уязвимыми делает нас любовь. Мне не хотелось, чтобы кто-то случайным замечанием причинил мне боль. В моей власти оставалось лишь одно – что и сколько я ем. Обычно в течение дня я съедала грейпфрут и несколько крекеров. Но иногда доводилось съесть полноценный ужин. Не помню, стремилась ли я при этом сбросить вес, но, конечно, избавилась от тех самых семи килограммов, которые набрала за первый год в колледже.
