Савва встречался с императором и за границей. В этих случаях они обменивались личными письмами. В исторической газете «Киевская старина» за 1887 год напечатана статья А. Лашкевича под заголовком «Следы приватной переписки Петра I с Саввой Рагузинским». Еще в 1750 году подполковник Зиновьев и его товарищ Иван Туровский сохранили в документах о семье Владиславичей следы переписки царя с Саввой Владиславичем, которая свидетельствует об их совместной деятельности и личных отношениях.
В русских источниках имеются сведения о том, как выглядел Савва во время своего первого приезда в Россию, а также о некоторых его привычках. Если верить им, Савва имел внешность весьма привлекательную, его считали светским человеком. В то время, пишут современники, без его участия не обходилось ни одно собрание. Известно, как он одевался на дворцовые маскарады и на аристократические балы. Больше всего он любил венецианские костюмы. В них он был на свадьбе старого графа Зотова, где играл на свирели. У него были большие темные глаза, крупный орлиный нос, красиво очерченные губы, усы маленькие и холеные. Он был среднего телосложения, мужественный и стройный. Его считали одним из самых красивых мужчин, хотя на старости лет он потерял свою знаменитую красоту
[53].
Он обладал и литературным даром. Как всякий ученик из Дубровника, он прекрасно знал классиков и итальянских авторов Высокого Возрождения, знал латинский, греческий и итальянский языки. В одном источнике говорится, что он «переводил с сербского на русский и обратно».
3
По возвращении из Царьграда в 1705 году Савва Владиславич не застал царя в столице, поскольку тот был на фронте под Вильно.
В этот раз Савва Владиславич помимо части своей семьи, о которой мы уже говорили, привез с собой и маленького арапа в подарок Петру I. Маленького абиссинца доставили в Царьград как «аманата», или заложника, вместе с другими людьми и дорогими вещами из стран, находящихся в вассальной зависимости от Турции. Этот абиссинец был родом из Лагона (который был связан союзом с Турцией и Абиссинией). Савва купил его на царьградском рынке, где продавались рабы.
Царь Петр, услышав об этом подарке, велел Савве прислать арапчонка в Вильно, где расположился его штаб. Негритенок, которого звали Ибрагим, или Абрам, в 1707 году был крещен по православному обряду и наречен именем Петр, а по приемному отцу, в честь Петра, назван Петровичем. Итак, Петр Петрович; однако он никогда не называл себя этим именем. Крестным отцом маленького арапчонка был сам царь, а крестной матерью стала супруга польского короля Августа, королева Христина-Эбергардина.
Всю жизнь этого негра называли Абрамом Петровичем. Молодой человек получил образование в политехнической школе Меца, сражался в составе французской армии в Испании. В 1716 году вернулся в Россию. На русской военной службе стал капитан-поручиком бомбардирской роты, в которой сам царь имел чин капитана. Когда Савву Владиславича назначили чрезвычайным посланником в Китае с задачей демаркировать наконец границу между Россией и Китаем, в помощники ему определили Абрама Петровича Ганнибала.
Как известно, «арап Петра Великого» стал прадедом великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина по матери, Надежде Осиповне, внучке Ганнибала.
Вместе с Саввой на границе с Китаем Ганнибал основал Селенгинскую крепость. Во время следствия по делу Меншикова Ганнибал несколько лет провел в Сибири, в должности майора Тобольского гарнизонного полка. И только по восшествии на престол Елизаветы Петровны, дочери царя, он получил возможность вернуться домой, где получил чин бригадира. Переехав в Эстонию, он стал обер-комендантом Ревеля. Во время правления Петра III вышел на пенсию. Скончался на 93-м году жизни.
Единственный сын Саввы Владиславича Лука, родившийся, как говорят, в 1684 году, в детские годы играл с черным абиссинцем, поскольку был другом его детства.
Об этом свидетельствует и Пушкин в романе о своем предке Ганнибале. В нем Пушкин вспоминает и Луку Рагузинского Владиславича, сына Саввы. Он описывает, как царь Петр хотел выдать одну из самых красивых девушек петербургского общества за некоего своего любимца:
– Что же такое, братец?
– Дело о Наташе: царь приезжал ее сватать.
– Слава Богу, – сказала Татьяна Афанасьевна, перекрестясь. – Девушка на выданье, а каков сват, таков и жених, – дай Бог любовь да совет, а чести много. За кого же царь ее сватает?
– Гм, – крякнул Гаврила Афанасьевич, – за кого? то-то, за
кого.
– А за кого же? – повторил князь Лыков, начинавший уже дремать.
– Отгадайте, – сказал Гаврила Афанасьевич.
– Батюшка-братец, – отвечала старушка, – как нам угадать? мало ли женихов при дворе: всякий рад взять за себя твою Наташу. Долгорукий, что ли?
– Нет, не Долгорукий.
– Да и Бог с ним: больно спесив. Шеин, Троекуров?
– Нет, ни тот, ни другой.
– Да и мне они не по сердцу: ветрогоны, слишком понабрались немецкого духу. Ну так Милославский?
– Нет, не он.
– И Бог с ним: богат, да глуп. Что же? Елецкий? Львов? нет? неужто Рагузинский? Воля твоя: ума не приложу. Да за кого ж царь сватает Наташу?
– За арапа Ибрагима».
В любом случае участие серба Саввы Владиславича в жизни величайшего русского поэта через негра Ганнибала остается знаменательным событием в жизни сербского народа. Сам Пушкин вспоминал об этом в своих произведениях, и вовсе не случайно, что великий поэт часто общался с тогдашними сербскими эмигрантами в России; также не случайно и то, что он интересовался сербской народной поэзией и сербским восстанием под руководством Карагеоргиевича, которого и сам воспел. Пушкин мог многое слышать о Савве Владиславиче и от своей бабушки Марии, дочери Ганнибала. Вне всякого сомнения, в доме Пушкина жило воспоминание о том, что серб Савва Владиславич привез их предка Ганнибала в Россию и что по завершении своей посольской миссии в Пекине он сумел освободить его из Сибири, куда этот негр был сослан.
