Многие авторы, писавшие на тему ниндзюцу, утверждали, что ниндзя намеренно тренировали особое умение выворачивать или вынимать свои конечности из суставных сумок, чтобы при необходимости вывернуться из веревок, которыми их связывали при поимке, или даже «удлинить на несколько сантиметров руку при ударе мечом» (А. Долин, Г. Попов). Относительно этого Хацуми Масааки пишет: «Говорят, что ниндзя способен выскользнуть из веревок, выворачивая суставы. Есть мнение, что поскольку мастера боевых искусств вряд ли захотят, чтобы их суставы были в таком состоянии, когда легко может произойти вывих, то они вряд ли будут пользоваться такими методами. Но тщательно проследите за выбором материала. Освободиться от крепко затянутой толстой веревки легче, чем от тонкой. Сначала раскройте свои связанные руки, используя их толщину, чтобы ослабить узел, затем просуньте через него большой палец. Повторные смещения суставов запястий, локтей или плеч нежелательны для мастера боевых искусств. Но иногда мастера могут успешно использовать этот метод. Некоторые думают, что ниндзя может перерезать веревку ножом, спрятанным в одежде. Однако такие действия привлекут внимание врага. Есть методы освобождения с помощью стрелы, ножа или ключа, а также с помощью животных».
Особым разделом в подготовке ниндзя можно считать тренировку органов чувств и развитие некоторых экстрасенсорных способностей. Конечно, достичь по-настоящему орлиного зрения днем или кошачьего ночью было непросто, но определенные комплексы упражнений для этого существовали. Между прочим, они, похоже, пережили собственно самих ниндзя и применялись в эпоху Токугава особыми агентами сёгунской и княжеской полиции. Вот как описывает современный японский писатель Фудзисава Сюхэй подобные тренировки в своем рассказе «Тигриное око» (сюжет рассказа построен как раз вокруг тайного приема ночных убийц, «ночью сражающихся, словно днем»): «Для овладения приемом нужно с младенчества учиться видеть предметы в темноте и неустанно тренироваться, делая выпады и поражая эти предметы деревянным мечом. И еще в предании говорилось: «Узри во мраке вещь, затем узри звезду, и вновь на вещь воззрись» ‹…› – Посмотрел на звезды? Хорошо, теперь посмотри вниз, на эти камешки. Камни тоже хорошо видны, так же, как звезды. Смотри хорошенько, пока не увидишь их так же ясно. – Хорошо, отец. – А теперь посмотри вот на этот кустик. Сколько листьев видишь? – Восемь. – Отлично, ты уже стал видеть больше, чем раньше. Ну, давай теперь опять на звезды погляди». Чаще всего эта техника называлась анкокутосидзюцу. Иногда для улучшения ночного видения ребенка помещали в пещеру с минимумом освещения, приучая подолгу находиться в темноте и уметь ориентироваться в подобных условиях. Тренировалась также зрительная память – ведь агент должен был запоминать десятки мелких деталей, увиденных им по дороге, часто всего лишь мельком. Подобные тренировки включали в себя запоминание на краткое время увиденных предметов и т. д. Добавим – такие тренинги часто используются не только современными специалистами по мнемотехнике, но и экстрасенсами (тренирующими умение чувствовать накрытые или находящиеся в коробке предметы). Отличная память служила ниндзя неоценимым подспорьем – ведь часто им приходилось действовать в запутанных коридорах замков, а нередко и на незнакомой местности. И опять же, ниндзя здесь кое-что заимствовали у ямабуси и буддийских монахов – чтецов сутр, которые имели свои методики запоминания длиннющих священных текстов и месторасположений десятков и сотен святилищ различных божеств.
Не меньшую роль играли и упражнения по обострению слухового восприятия. Полагают, что некоторые ниндзя были способны освоить искусство слышать крадущиеся шаги более чем за тридцать метров. Также ниндзя учились различать голоса птиц и зверей, учитывать, что те всегда по-особому реагируют на присутствие поблизости человека. Наставления на эту тему содержатся уже в древнекитайских трактатах – «если над лесом вьются птицы, там скрывается засада» («Сунь-цзы»). Но конечно, здесь следовало подключать и собственные знания о природе и наблюдательность – в конце концов, почти вся жизнь большинства ниндзя проходила отнюдь не в городах, и тесный контакт, единение с природой было нормой. Интересен один фрагмент из хроники, повествующей о трех братьях Сада – ниндзя середины XVI века, служивших князю Мори. По поручению начальника княжеской разведки Хара Морисигэ братья (звали их Хикосиро, Горо и Конэдзуми) создали целую школу по подготовке ниндзя. Одним из методов подготовки ученика была проверка его способностей незаметно пробраться в дом, где жили трое упомянутых братьев. В частности, это почти удалось некоему Маруяма Санкуро, которого, впрочем, вычислил средний из братьев, Горо, вынудив ретироваться. На следующий день учитель объяснил Санкуро, что он понял, что в саду посторонний, когда певшие всю ночь цикады вдруг замолчали. Ученик же догадался, что учитель выбрался в сад через окно и уже подкрадывался к нему, потому что неожиданно зажужжали москиты – Горо, вылезая через окно, потревожил противомоскитную сетку на окне. Другой ученик тех же братьев попытался замаскироваться… под собаку, роющуюся в мусорной куче в поисках костей, но был раскрыт, потому что недостаточно низко опустил голову, грызя кость: многие ниндзя умели не только определять природу звука, но и расстояние до его источника, высоту, с которой исходит звук. Кстати, слуховая и даже зрительная маскировка под животное – еще один из приемов ниндзюцу.
Передвигаясь по темным коридорам, чердакам, ниндзя должны были уметь определить, в какой части дома или замка они находятся, куда может выходить коридор, нет ли там ловушек, тупиков и т. д. Ориентироваться помогали едва заметные сквозняки, запахи, звуки, тепловые ощущения. Обоняние, к примеру, помогало найти кухню, спальню и особенно туалет в замке или доме. Заранее просим прощение у наших читателей за такие подробности, но именно туалет и подходы к нему был, похоже, излюбленным местом устройства засад в древней и средневековой Японии. Основных причин тут две – во первых, именно сюда рано или поздно должна была прийти потенциальная жертва, причем без охраны, а во-вторых, именно здесь она была, так сказать, несколько неготова к оказанию сопротивления. Так, именно в этом месте прикончил родного брата любимый герой японских легенд принц Ямато Такэру, именно в туалете, по одной из версий, был убит отважный князь Уэсуги Кэнсин (хотя вся история о его убийстве ниндзя-карликом, нанятым Ода Нобунага и скрывавшимся в выгребной яме, напоминает легенду, и большинство историков принимают версию об инсульте или каком-то ином кровоизлиянии, приведшим к потере сознания и скорой смерти). Но вот Токугава Иэясу едва не погиб, возвращаясь из того же места в свою палатку-во время осады замка в Осака в 1615 году его попытался подстрелить ниндзя. И не случайно князь Такэда Сингэн даже построил себе туалет с двумя выходами в разные комнаты – на всякий случай…
В результате многократных тренировок у многих ниндзя вырабатывалось знаменитое «шестое чувство» (гоку-и, «экстремальный разум»), выручающее и в бою. Усилить его помогали упорные занятия по методам сюгэндо – своеобразной разновидности эзотерического буддизма, смешанного с синтоистскими ритуалами, а также тантрические практики.
Определенную роль здесь играла даже пища, которую принимали ниндзя. Вновь предоставим слово Хацуми Масааки: «Для ниндзя важно уметь есть сырую пищу, более того, следует избегать есть приготовленную пищу. Когда люди едят приготовленную пищу, они теряют жизненную силу, энергию и шестое чувство. Ниндзя должен привыкнуть к природной пище. Мы способны есть продукты неприготовленными. Во-первых, нужна вода. Но вода для питья – еще не все. Нужно наполнить грудь свежим горным воздухом. Типичную еду ниндзя составляют орехи, коренья и горные травы». С этим утверждением можно согласиться – ведь эти же продукты, а вовсе не рис, большая часть которого уходила в счет уплаты податей, были основой питания японских крестьян-горцев и даже небогатых самураев. Кроме того, эти продукты легко найти в лесу во время длительного похода.
