Нельзя выразить словами мою благодарность вам. Надеюсь, что последний сокрушительный удар по врагу хоть немного возместит все то, что вы для меня сделали.
Мое последнее пожелание состоит в том, чтобы братья получили хорошее образование. Ведь жизнь необразованных людей пуста. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы жизнь братьев была как можно полнее. Знаю, что моя сестра окружена заботой, потому что вы сделали для нее то же, что и для меня. Спасибо чудесным папе и маме.
Буду удовлетворен, если мои последние усилия увеличат наследство, оставленное нашими предками.
Прощайте!
Дзюн».
После этого письма хочется просто помолчать, закрыв глаза. Вдумайтесь – это строки из письма пятнадцатилетнего курсанта-кадета! Он пытался быть серьезным и думать лишь о том огромном авианосце, который поразит, принеся великую честь родине, славу своей семье, а стране – призрачную надежду на победу. Он не думал о всех тех, своих ли, чужих ли политиках, для многих из которых эта война стала «матерью родной». Они были просто недостойны его мыслей в этот миг. Перед самым вылетом он вдруг осознал, что не сказал близким людям самого главного – но ведь мы никогда не успеваем сказать этого самого главного. Потерянный в огромном, безумном, невероятном мире маленький мальчик, которому никогда не исполнится шестнадцать лет, видимо, успел понять так много – может быть, даже больше, чем многие успевают понять за долгую спокойную жизнь. «Мы подвержены иллюзии, что способны умереть во имя веры или идеологии. Но даже бессмысленная смерть – смерть, которая не принесла ни цветов, ни плодов – обладает достоинством Смерти Человека. Если мы так высоко ценим достоинство жизни, как мы можем не ценить достоинство смерти? Никто не умирает напрасно». Автор книги долго размышлял над этими созвучными приведенному выше письму словами Мисима Юкио. Возможно, читатель найдет в них какие-то ответы для себя?
Продолжим наш грустный список. Младший лейтенант Исибаси Нобуо был уроженцем города Сага на севере Кюсю, родился в 1920 году. Перед боевым вылетом камикадзэ он служил в авиагруппе, дислоцировавшейся в Цукуба. Его послание отцу совсем короткое и очень похоже на маленькое японское стихотворение в прозе (хайбун). Заканчивается оно традиционным хокку (его смысл передан подстрочным переводом).
«Дорогой отец!
На юг Кюсю пришла ранняя весна. Все цветет и благоухает. Повсюду мир и покой, тем не менее это место – поле битвы.
Последнюю ночь я проспал здоровым сном, даже без сновидений. Сегодня у меня ясная голова и прекрасное настроение. Меня радует, что в это время Вы находитесь вместе со мной на одном острове. Пожалуйста, вспомните меня, когда пойдете в храм, наилучшие пожелания всем нашим друзьям.
Нобуо.
Я думаю о приходе в Японию весны, когда поднимаюсь в небо, чтобы нанести удар по врагу!»
Следующее письмо написал младший лейтенант Хаяси Итидзо. Он родился в 1922 году в префектуре Фукуока на севере Кюсю. По окончании императорского университета в Киото служил в авиагруппе, дислоцировавшейся в Гэндзане (Вонсане), откуда переведен в подразделение камикадзэ. Честно говоря, это одно из наиболее завораживающе-загадочных для автора данной книги из всех писем камикадзэ, которые он когда-либо читал. Дело в том, что младший лейтенант Хаяси был христианином. Сейчас трудно установить, сохраняли ли его предки тайную приверженность христианству в течение веков преследований (что вполне вероятно, учитывая место рождения нашего героя – Кюсю) или приняли христианство после реставрации Мэйдзи. Но неявный конфликт (и подходы к его разрешению) между вполне искренним, хотя и несколько своеобразным, как явствует из письма, христианским мировоззрением автора и самой сутью его осознания своей «японскости», поражает до глубины души.
«Дорогая мама!
Думаю, Вы в добром здравии. Я служу в эскадрилье камикадзэ «Ситисэй». Половина нашего подразделения вылетела сегодня на Окинаву атаковать корабли противника. Остальные совершат боевой вылет через два-три дня. Возможно, операция будет проведена 8 апреля в день рождения Будды.
Мы отдыхаем в офицерской казарме, разместившейся в здании бывшей школы близ авиабазы в Каноя. Из-за отсутствия электричества мы построили очаг, при свете которого я пишу эти строки. Боевые успехи товарищей, уже совершивших боевые вылеты, укрепляют наш боевой дух. Вечерами я прогуливаюсь по полю, где растет клевер, вспоминая о минувших днях.
По прибытии сюда из Северной Кореи мы с удивлением обнаружили, что здесь отцветают вишни. Теплый южный климат нежит.
Не горюйте обо мне, мама. Погибнуть в бою – большая честь. Я благодарен за возможность умереть в сражении, определяющем судьбу нашей страны.
Маршрут нашего полета на Кюсю из Кореи проходил не над нашим домом, но как только самолеты приблизились к родным местам, я запел знакомые мелодии и помахал рукой на прощание. Ничего особенного я сейчас Вам не стану говорить, поскольку Умэко передаст вам мои последние пожелания. Это письмо касается лишь того, что происходит со мной здесь и сейчас.
После моей смерти распоряжайтесь моими вещами по своему усмотрению. В последнее время я был вынужден забросить переписку, поэтому буду признателен, если Вы напишете обо мне родственникам и друзьям. Сожалею об этой просьбе, но у меня слишком мало времени для переписки.
Многие из наших парней сегодня вылетают на последний бой с врагами. О, если бы Вы побывали у нас и сами убедились в высоком боевом духе личного состава базы.
Пожалуйста, сожгите все мои личные записи, включая дневники. Вы, мама, естественно, можете прочесть их, если хотите, но другим не позволяйте. Так что удостоверьтесь, что мои записи сожжены, после того как просмотрите их.
В свой последний боевой вылет мы наденем летную военную форму и повязку с изображением восходящего солнца. Белоснежные шарфы привнесут что-то романтичное в наш внешний вид. Я возьму с собой флаг с изображением восходящего солнца, который Вы дали мне. Как Вы помните, на нем имеется стихотворная надпись: «Даже если падет смертью храбрых тысяча воинов справа от меня и десять тысяч – слева…» На груди я буду хранить в полете Ваше фото, мама, а также снимок Макио-сан.
Намерен без промаха поразить вражеский корабль прямым попаданием. Когда объявят боевые сводки, будьте уверены, что одна из успешных атак совершена мною. Я полон решимости сохранить присутствие духа и выполнить свой долг до конца, зная, что Вы будете ожидать и молиться за мои успехи. Когда я войду в роковое пике, мне не помешают ни тень сомнения, ни крупица страха.
В последний боевой вылет нам выдадут паек с бобово-рисовой смесью. Вылет с такой прекрасной пищей на завтрак воодушевляет. Думаю, возьму с собой в полет доброту и сушеную рыбу [в оригинале – морская рыба бонита. – Д. Ж.] господина Татэиси. Сушеная рыба поможет мне подняться со дна океана и приплыть домой к Вам, мама.
Во время следующей встречи мы обсудим многие темы, которые трудно изложить на бумаге. Но раньше мы жили в таком согласии, что многие вещи не нуждались в обсуждении. «Я живу в мечтах, которые завтра унесут меня вдаль от Земли».
