Иногда случается так, что по веским причинам была проведена попытка двойной переправы на одном фронте операций, как это было в случае с Журданом и Моро в 1796 году. Если преимущество достигается наличием в случае необходимости двойного направления отхода, в этом есть и неудобство из-за вынужденных действий по двум краям фронта противника. Может оказаться, что две армии, которые переправились в различных местах, могут оказаться под угрозой разгрома по отдельности. Такая операция всегда приведет к катастрофическим результатам, когда полководец неприятеля обладает достаточными возможностями для того, чтобы воспользоваться преимуществом этого нарушения принципов.
В таком случае неудобства двойной переправы могут быть сглажены переправой большой массы войск в одном из мест, которое затем станет решающим, и сосредоточением двух частей армии у внутренних направлений как можно быстрее, чтобы не дать противнику уничтожить войска по отдельности. Если бы Журдан и Моро следовали этому правилу и осуществили бы соединение своих сил в направлении Донауверта, вместо того чтобы двигаться по эксцентричным направлениям, они бы, вероятно, достигли больших успехов в Баварии, а не были бы отброшены назад к Рейну.
Параграф XXXVIII
Отходы и преследования
Отходы, конечно, самые трудные операции в войне. Это замечание настолько верно, что прославленный принц де Линь (очевидно, маршал Франции Шарль Жозеф де Линь (1735–1814). – Ред.) сказал в своей обычной пикантной манере, что он не может взять в толк, как армия когда-либо может быть успешной в отступлении. Когда мы думаем о физическом и моральном состоянии армии при полном отходе после проигранного сражения, о трудности поддержания порядка и о бедах, к которым может привести беспорядок, нетрудно понять, почему самые опытные полководцы колеблются в попытке перехода к такой операции.
Какой способ отхода можно рекомендовать? Будет ли сражение продолжено со всеми его рисками до наступления ночи, и отход будет осуществляться под покровом темноты? А может быть, лучше не ждать этого последнего шанса, а покинуть поле боя, пока это можно сделать и пока еще оказывается сильное противодействие преследующей армии? Следует ли вынужденный марш проводить ночью – для того, чтобы как можно больше оторваться от противника? А может быть, лучше остановиться на половине дневного перехода и снова дать сражение? Каждый из этих способов, хотя и вполне подходит в определенных случаях, в другой ситуации может оказаться гибельным для всей армии. Если теория войны и оставляет какие-либо вопросы неохваченными, то отход – это один из них.
Если вы настроены энергично сражаться до наступления ночи, можете подвергнуть себя полному разгрому до наступления этого времени, а если вынужденное отступление должно начаться, когда ночные тени погружают все в темноту и сумрак, как вы можете предотвратить распад своей армии, которая не знает, что делать, и не может ничего как следует разглядеть? Если, с другой стороны, поле сражения покинуто при свете дня и прежде, чем все возможные усилия приложены к тому, чтобы удержаться на нем, вы можете бросить противоборство в тот самый момент, когда противник собирается сделать то же самое. А если об этом факте узнают в войсках, вы можете потерять их доверие, поскольку они всегда склонны обвинять благоразумного полководца, который отступает, прежде чем необходимость сделать это становится очевидной. Более того, кто может сказать, что отступление, начавшееся при свете дня в присутствии активной армии противника, не превратится в беспорядочное бегство?
Когда отход фактически начат, не менее трудно решить, делать ли вынужденный переход с как можно большим отрывом от противника, поскольку это торопливое движение иногда может привести к уничтожению армии, а может, в других обстоятельствах, стать ее спасением.
Все, что можно определенно утверждать по этому предмету, сводится к тому, что в целом с армией значительного размера лучше отступать медленно, короткими переходами, с хорошо организованным и достаточно сильным арьергардом, чтобы сдерживать головные колонны противника несколько часов.
Отходы бывают различных видов, в зависимости от породившей их причины. Полководец может совершать отход по собственной воле до сражения с тем, чтобы выманить противника на позицию, которую он предпочитает той, на которой находится в данный момент. Это скорее благоразумный маневр, чем отход. Именно таким был отход Наполеона в 1805 году из Вишау (Вишков) в Моравии к Брюнну (Брно), чтобы выманить союзников на место, которое подходило ему в качестве поля сражения. Именно таким был отход Веллингтона от Катр-Бра к Ватерлоо. Именно это я предлагал сделать перед атакой у Дрездена в 1813 году, когда стало известно о подходе Наполеона. Я указал на необходимость движения к Диппольдисвальде, чтобы выбрать выгодное поле боя. Посчитали, что я предлагаю отступление; и ложно понимаемая честь не дала совершить отход без сражения, что было бы средством избежать катастрофы следующего дня (26 августа 1813 года).
Полководец может совершать отход с тем, чтобы поспешить к обороне угрожаемого противником пункта, либо на флангах, либо на направлении отхода. Когда армия следует маршем на расстоянии от своих складов, в разоренной стране, она может быть вынуждена отступать для того, чтобы подойти ближе к своим источникам снабжения. Наконец, армия отступает непреднамеренно после проигранного сражения или после безуспешного предприятия.
Это не единственные причины, оказывающие влияние в отходах. Их характер будет изменяться в зависимости от местности, от расстояния и препятствий, которые предстоит преодолеть. Они особенно опасны в стране неприятеля, а когда пункты, у которых начинаются отходы, находятся далеко от дружественной страны и операционной базы, они становятся мучительными и трудными.
Со времени известного отхода десяти тысяч (знаменитый переход греческих наемников в 401–400 гг. до н. э. от места битвы при Кунаксе близ Вавилона на север к Черному морю. – Ред.), так справедливо превозносившегося, и до ужасной катастрофы, которая обрушилась на французскую армию в 1812 году, в истории отмечено немного отступлений. Отступление Антония, изгнанного из Мидии (запад Ирана), было скорее горьким, чем славным. Отступление императора Юлиана Отступника, потрепанного теми же иранцами, было катастрофой. В более близкие к нам дни отход французского короля Карла VIII в Неаполь, когда он проходил мимо корпуса итальянской армии в Форново, был превосходным. Отступление М. де Беллиля из Праги не заслуживает похвалы, которая ему воздавалась. Те отходы, которые осуществлялись королем Пруссии Фридрихом II после снятия осады Ольмюца и после сюрприза (его разгрома австрийцами. – Ред.) у Хохкирха в 1758 году, были хорошо организованы, но войска отходили на короткие расстояния. Отход Моро в 1796 году, важность которого превозносилась воодушевлением его сторонников, был похвальным, но вовсе не чем-то экстраординарным. Отход Лекурба в Альтдорф (под ударами Суворова) и Макдональда после поражения при Треббии, так же как и Суворова из Муттенталя в Кур, были славными ратными подвигами, но частичными по характеру и краткими по продолжительности. Отступление русской армии от Немана до Москвы протяженностью двести сорок лье в присутствии такого противника, как Наполеон, и такой активной и отважной кавалерии французов, как та, которой командовал Мюрат, было, конечно, выдающимся. Ему, несомненно, сопутствовали многие благоприятные обстоятельства, но оно заслуживает высокой похвалы. Дело не только в таланте, проявленном генералами, которые руководили первыми этапами отхода, но и в поразительной силе духа и мужестве, проявленными выполнявшими отход войсками. Несмотря на то что отступление из Москвы стало кровопролитной катастрофой для Наполеона, этот отход также прославил его и войска, которые сражались у Красного (где Наполеон потерял 32 тысячи, в т. ч. 26 тысяч пленными против 2 тысяч у русских. – Ред.) и Березины (потеря 50 тысяч против 4 тысяч у русских), потому что основа армии была сохранена (жалкие остатки. – Ред.), когда мог бы не вернуться ни один человек. В этом незабываемом событии (война 1812 года) обе стороны покрыли себя славой на века (русские – да, а Наполеон, имевший вначале подавляющее превосходство, – вряд ли. Разве тем, что угробил несколько сот тысяч лучших солдат Европы. – Ред.).
