2. Иво Андрич. Нобелевская премия 1961 года
Мост на Дрине.
М.: Правда, 1985. Перевод с сербско-хорватского Т. Вирты
В нашей стране нобелевского лауреата Иво Андрича – коммуниста, героя социалистического труда СФрЮ и председателя союза писателей Югославии – забыли настолько прочно, что ни одна его книга не переиздавалась по-русски с 2000 года. Между тем роман «Мост на Дрине» – эпическое полотно, охватывающее историю Сербии с XVI века по начало XX, – можно читать сегодня с не меньшим удовольствием, чем полвека назад, когда он гремел по всему миру. В центре повествования в полном соответствии с названием находится мост, построенный по приказу турецкого султана в сербско-боснийском городе Вышеград. Этот мост – незыблемая константа, вокруг которой завихряются десятки судеб, на котором (и в ближайших окрестностях которого) происходят события в диапазоне от комических до трагических и от исторически-судьбоносных до фольклорно-сказочных. Увлекательная историческая проза с легким налетом благородной модернистской игры – эдакий привет Умберто Эко и Милораду Павичу из социалистической Югославии пятидесятых годов XX века.
3. Чеслав Милош. Нобелевская премия 1980 года
Долина Иссы.
СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2012. Перевод с польского Н. Кузнецова
Единственная книга польского поэта и мудреца Чеслава Милоша, которая хоть как-то соответствует определению «роман». Впрочем, соответствие это довольно условное: сладостно тягучий, многоплановый автобиографичный текст «Долины Иссы» растекается в разные стороны, категорически отказываясь выстраиваться вдоль стандартной романной магистрали «пролог – эпилог». Исса – сонная, затененная деревьями река – струит свои воды где-то в темной литовской глухомани, а на ее берегах течет жизнь – архаичная, мало изменившаяся со времен Средневековья. Черт мучает и сводит с ума лесника. Экономка местного ксендза накладывает на себя руки и становится привидением. Оплакивает своих ушедших в армию сыновей бабка главного героя – девятилетнего Томаша, мальчика из польской шляхетской семьи. Охотники, раздувая щеки, трубят в рога среди осенних лесов, в господском саду поспевают яблоки, а борцы за независимость Литвы подбрасывают в комнату Томаша боевую гранату. Жизнь накануне великой смуты XX века во всей ее красоте, полноте и многообразии, а кроме того, один из самых завораживающих образчиков того, что принято называть «прозой поэта».
4. Тони Моррисон. Нобелевская премия 1993 года
Возлюбленная.
М.: Иностранная литература, 2005. М.: Эксмо, 2016. Перевод с английского И. Тогоевой
Любимая писательница Опры Уинфри, афроамериканка Тони Моррисон пишет романы, обладающие уникальной способностью разрывать читателю сердце, и из всех ее книг «Возлюбленная» – не только самая знаменитая, но и самая душераздирающая. В середине XIX века молодая рабыня Сэти бежит со своими детьми из рабства, однако их след берет поисковый отряд, призванный вернуть хозяину его живую собственность. Для того чтобы спасти от рабства двухлетнюю дочь, Сэти ее убивает, руша тем самым собственную жизнь и жизнь своих старших детей. То, что на входе обещает слезливую мелодраму в духе «Хижины дяди Тома», на выходе оборачивается пугающей, трогательной и невыразимо печальной историей в лучших традициях «южной» американской прозы с одной стороны, и хорроров Стивена Кинга – с другой. Один из величайших романов XX века – и, бесспорно, главная книга об американском рабстве со времен «Гекльберри Финна». Что называется, катарсис гарантирован.
5. Герта Мюллер. Нобелевская премия 2009 года
Сердце-зверь.
СПб.: Амфора, 2010. Перевод с немецкого Г. Снежинской
Герта Мюллер, выходец из семьи банатских швабов (немцев, живущих на территории Румынии), стала, пожалуй, самым неизвестным нобелиатом за последние тридцать лет – к моменту присуждения ей премии на английский был переведен только сборник ее эссеистики, а на русский – лишь пара стихотворений. Однако после публикации по-русски ее самой известной книги стало очевидно, что Нобелевский комитет не ошибся с выбором. «Сердце-зверь» – это отчасти роман, отчасти воспоминания о юности, пришедшейся на годы расцвета режима Чаушеску. Как и сама Мюллер, героиня-рассказчица происходит из семьи «орумынившихся» немцев. Дочь бывшего эсэсовца, она уезжает из темного, безрадостного села в город – учиться в университете. Но город не лучше деревни: как и там, здесь всё пропитано страхом и ложью, а укрыться от глаз «охранников» еще сложнее – если вообще возможно. Ужасы тоталитаризма и щемящая бесприютность юности, упакованные в формат поэтичной, головокружительно певучей прозы, помимо объективных достоинств словно бы специально отформатированы под российского читателя: да, всё узнаваемо, всё как в нашем социалистическом прошлом, только, пожалуй, еще жестче.
6. Элис Манро. Нобелевская премия 2013 года
Ты кем себя воображаешь?
СПб.: Азбука-Аттикус, 2014. Перевод с английского Т. Боровиковой
Канадка Элис Манро получила премию как «мастер современного короткого рассказа», и это безусловная правда: лучше нее рассказов сегодня не пишет никто. Впрочем, «Ты кем себя воображаешь?» – скорее, не сборник рассказов, а роман, разбитый на несколько взаимосвязанных эпизодов, рассказывающих о жизни двух женщин – Фло и ее приемной дочери Розы. Роза пытается выбраться из нищеты, закончить университет, запрыгнуть в захлопывающуюся дверь социального лифта, влюбиться, выйти замуж. Фло пытается защитить Розу от реальности и от нее самой – ну, или, если угодно, удержать ее рядом, удушить любовью и ревностью, запереть в своей социальной страте, лишить будущего. Банальность в духе «Одной жизни» Мопассана в пересказе, а в реальности – тончайшая, сотканная из полутонов и полутеней, виртуозная по замыслу и исполнению история человеческой души. Если бы Чехов жил сегодня, он определенно писал бы как Элис Манро.
7. Боб Дилан. Нобелевская премия 2016 года
Хроники.
М.: Эксмо, 2005. Перевод с английского М. Немцова
Формально «Хроники» Боба Дилана – это автобиография, однако рамки жанра для Дилана тесны, а читательские ожидания он, как автор контркультурный, видал в гробу. Именно поэтому пишет он не о годах своей славы и уж тем более не о том, как родились самые главные, самые успешные его песни, а о мелких частностях, имеющих значение главным образом для него самого. Треть книги – про год, предшествовавший переезду Дилана в Нью-Йорк, сто страниц – про один запавший ему в душу зимний день, меньше двадцати страниц – про Вудсток и пик славы в середине шестидесятых… Однако из этой специфической выборки, из демонстративного отказа соответствовать каким-то канонам и требованиям, из умолчаний и недомолвок, рождается образ Боба Дилана куда более живой, достоверный и цельный, чем из любого самого подробного жизнеописания.
Откуда растет английская литература и что роднит ее с литературой русской
29 марта 1857 года в ответ на привычную команду «Скуси патрон» 34-й Бенгальский полк туземной пехоты отказался повиноваться офицерам. За несколько месяцев до этого в полк поступило новое вооружение – знаменитые винтовки Энфилда, патроны к которым были обернуты в особую бумагу, пропитанную, по слухам, смесью говяжьего и свиного жира. Оболочку эту полагалось надрывать зубами, и именно это обстоятельство повлекло за собой полковой бунт: мусульман пугал свиной жир, индусов – жир говяжий. С этого ничтожного пустяка началась одна из самых драматичных и страшных страниц в истории Великобритании – восстание сипаев, кровавой волной прокатившееся по Индии и едва не стоившее империи самой богатой и важной из ее колоний.
