У нас за спиной Амрена тихо говорила Несте:
– Ты не тревожься за него, девочка. Кассиан побывал на многих войнах. Риз не напрасно сделал его своим главнокомандующим. Вчерашнее сражение – не более чем стычка в сравнении с тем, что ждет нас впереди. А сейчас Кассиан навещает семьи погибших. Это тоже входит в обязанности главнокомандующего. Думаю, он вернется накануне встречи с верховными правителями.
– Мне все равно, – отрезала Неста.
Я мысленно возразила сестре.
Задуманное мною не предназначалось для чужих ушей, и потому я сказала по связующей нити: «Перебрось меня в Тюрьму. Сейчас».
Вопросов Риз не задавал.
Глава 40
На этот раз я не взяла с собой кость. И, поднимаясь по крутому склону холма, а потом спускаясь в мир кромешной тьмы, я заставляла себя двигаться. Переставлять ноги.
Состояние Риза было не лучше. Я это чувствовала.
С момента переброса на остров прошло, наверное, часа два. Я стояла перед Косторезом. И сегодня у древнего бога смерти был облик моего будущего сына.
– Выбери себе другую плату за помощь, – сказала я.
В фиолетовых глазах Костореза что-то сверкнуло.
– А почему верховный правитель остался в коридоре? – невинным голоском спросил он.
– Он не жаждет тебя видеть.
Отчасти так оно и было. Риз полагал, что удар по самолюбию Костореза может принести нам пользу.
– Ты пахнешь кровью и смертью.
Косторез вдыхал полной грудью, наслаждаясь этими запахами.
– Выбери что-нибудь другое вместо Урбоса, – повторила я.
Король знал наши истории и наших потенциальных союзников. Во мне теплилась надежда, что о визите к Косторезу он не узнает.
– Я желаю получить свое окошко в мир и больше ничего.
Я едва не сжала кулаки. Нет, нельзя поддаваться эмоциям.
– Я могла бы предложить тебе великое множество других вещей, – тихо и вкрадчиво произнесла я, уговаривая его, как капризного ребенка.
– Ты испугалась потребовать зеркало, – заключил Косторез и совсем по-детски наклонил голову. – Почему?
– А ты его не боишься?
– Нет, – простодушно ответил Косторез. – Ризанд, ты тоже боишься этого зеркала?
Риз не удостоил его ответом, хотя вышел из темноты и остановился в проеме двери. Увидев грязь, запекшуюся кровь и мятую одежду, Косторез вздохнул:
– В таком виде ты мне нравишься гораздо больше.
– Выбери себе что-то другое, – в третий раз произнесла я, мысленно добавив: «Я больше не намерена выполнять дурацкие просьбы».
– И что же ты можешь мне предложить? Богатства для меня здесь бесполезны. Власть? Что толку повелевать камнями?
Он усмехнулся.
– А как насчет твоего первенца?
Продолжая улыбаться, Косторез ручонкой указал на себя.
Риз удивленно посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло что-то еще. Глубокая нежность. «Ему – никаких детей!» – предупредил меня Риз.
У меня вспыхнули щеки. «Ни в коем случае», – ответила я.
– Верховные правители забыли, что невежливо перешептываться в присутствии других, – хихикнул Косторез.
– Тогда мне больше нечего тебе предложить, – ответила я, мельком взглянув на него.
Я чувствовала, что любые его просьбы будут такими же издевательскими.
– Принеси мне Урбос, и я – в твоем распоряжении. Даю слово.
Косторез очаровательно улыбался. Совсем как мальчишка-сорванец, выпрашивающий игрушку. Я молча вышла из камеры.
– А где моя кость? – спросил он вдогонку.
Я не остановилась. Но Риз что-то бросил ему:
– Вот тебе. От обеда осталась.
Это была куриная косточка. Косторез даже зашипел от злости.
Мы молча двинулись в обратный путь. И все-таки нужно поискать способ добыть это зеркало. Но уже после встречи с верховными правителями. Вдруг Урбос и впрямь… разрушит меня?
«Как он выглядит?» – осторожно спросил по связующей нити Риз. Я поняла, о ком он спрашивает. Я переплела наши пальцы. «Сейчас покажу».
Пока мы выбирались наверх, к свету, я показала то, о чем он спросил.
В городской дом мы вернулись изрядно проголодавшимися. Голод перевешивал желание вымыться. Не дожидаясь, пока нам что-то приготовят, мы отправились прямо на кухню. Амрена с Нестой вопросительно посмотрели на нас, но мы лишь махнули им.
Когда Риз плечом открыл тяжелую кухонную дверь, у меня уже текли слюнки. Однако увиденное заставило на время забыть про еду.
У разделочного стола, между Нуалой и Серридвеной, стояла Элайна. Руки всех трех были густо покрыты мукой. На столе высилась гора из теста.
Служанки тут же поклонились Ризу, а Элайна… В ее карих глазах появился огонек. Она нашла себе занятие, которое ей явно нравилось.
– Госпожа сказала, что хочет есть, – принялась объяснять Нуала. – Мы отправились готовить для нее еду, но она заявила, что хочет научиться…
Не знаю, чем это желание так потрясло Нуалу, но ее руки, окруженные тенями, выделывали немыслимые жесты. Мука сыпалась с них, как снег.
– Словом, мы месим тесто для хлеба.
Элайна смотрела на нас. Я испугалась, что она сейчас снова замкнется, и улыбнулась как можно шире.
– Хлеб очень кстати, а то мы зверски хотим есть.
Ответом мне была ее слабая улыбка и робкий кивок.
Элайна захотела есть. Она… чем-то занялась. Чему-то училась.
– Пока хлеб печется, мы как раз успеем вымыться, – бодро сказала я, хотя в животе громко урчало. – Не будем вам мешать.
Я торопливо вытолкала Риза в коридор и плотно закрыла дверь кухни.
Возле лестницы я остановилась, привалилась к стене и прижала руку к сердцу. Через мгновение ее накрыла ладонь Риза.
– Я чувствовал то же самое, когда мы пришли в таверну на берегу Сидры и я увидел тебя улыбающейся.
Мой подбородок уперся ему в грудь.
– Элайне еще долго выбираться.
– Не только ей. Всем нам.
Риз погладил меня по спине. Я закрыла глаза, наслаждаясь теплом его сильной ладони. Так мы стояли, пока желудок вновь не напомнил о себе.
– Поищем еду в другом месте, – предложила я.
Риз пробормотал что-то невразумительное, явно не желая меня отпускать.
Я подняла голову. Глаза Риза лукаво сверкали.
– Я даже знаю в каком, – промурлыкал он.
– Да? – притворно спросила я, хотя по телу разлилась жаркая волна.
